— Я только забочусь о тебе. Я думаю, он тебе подходит.

— Что? А кто меня предупреждал: «Берегись этого парня, Элли, он означает неприятности»?

— Да, но… но только если ты ждешь от него чего-то большего…

Элли нахмурила лоб.

— То есть с ним можно хорошо провести время, и все? — Она покачала головой. — Извини, это мне не подходит.

Пэг вернулась на свое место на ступеньках.

— Хорошо, оставим это. Но, если честно, Джей Ти — хороший парень. Я люблю его как брата. Даже имела на него виды до того, как стала встречаться с Каттером. Я хорошо его знаю — точнее, хорошо знала, но это было до того, как он уехал из Сандауна в армию. До того, как он записался в морской флот. Джон сильно изменился с тех пор. Теперь он обращается с женщинами так, словно пытается попасть в Книгу рекордов Гиннесса по количеству подружек. Причем качество тут не играет большой роли. — Она задумчиво покачала головой. — Но я точно знаю, что по сути он порядочный человек. И хотя я знаю тебя совсем недолго, думаю, что ты тоже хороший человек. Почему-то мне кажется, что вы с Джоном похожи. Есть что-то в вас такое, не могу сказать, что именно, что заставляет меня думать, что вы друг другу подходите.

— Мне нужен был только Дэвид, — возразила Элли.

Пэг была единственной в Сандауне, кто знал, что Элли овдовела, и она поклялась хранить это в тайне. Переехав из Канзаса в Сандаун, Элли мечтала избавиться от этого трагического статуса вдовы. Ей было невыносимо видеть лицемерное сочувствие на лицах людей, даже не знавших Дэвида. Она не допускала вторжение посторонних в свою жизнь, поэтому сама удивилась, когда доверила свою тайну Пэг.

— С его смертью умерла и моя потребность в мужчине. Я знаю, что ни один из них не сможет заменить мне Дэвида. И я более чем уверена, что и Джон не найдет во мне понимания и решения своих проблем.

Пэг взяла ее руку в свою:

— Хорошо, милая, но, если ты передумаешь, он всегда под рукой. Иногда не помешает поразвлечься, чтобы снять стресс, понимаешь, о чем я?

— Кстати о стрессе, — подмигнула подруге Элли. — Стресс — это то, что доказывает, что я еще жива, — грустно рассмеялась женщина. — Иди домой. Мне надо еще поработать. Я не успела докрасить комнату, так что у меня нет времени на сексуальные фантазии о всяких там мужчинах.

— Ладно-ладно, но в выходные я могу помочь тебе с ремонтом. Каттер с Шелби идут в поход, а мама ждет не дождется, когда ей позволят побыть с Доусоном, так что я свободна.

Элли восхищалась семейством Пэг. Шелби, десятилетний озорной мальчишка, и малыш Доусон — двухлетняя копия папочки — получали всю любовь, которую им только способны дать родители.

— Спасибо за предложение, — ответила Элли, жалея, что у них с Дэвидом так и не было детей. — Помощь мне потребуется. Риелтор не преувеличивал, когда говорил, что этому дому необходим полный ремонт. Пока, — попрощалась она с Пэг. — Обними Шелби и Доусона от меня. И Каттера тоже, — добавила Элли, завидуя Пэг, которую дома ждут любящие ее члены семьи.

— С удовольствием, — крикнула в ответ Пэг. — Увидимся в субботу.

После ухода Пэг Элли часа два красила стены. Довольная проделанной работой, она потянулась, чувствуя, как горят перенатруженные мышцы. Отложив в сторону валик и ведерко с краской, она приняла горячий душ, натянула длинную футболку и немного поела. Было уже почти десять часов вечера, когда Элли вышла со стаканом чая со льдом на заднее крыльцо.

Стоя босиком на крыльце и вслушиваясь в ночную тишину, она вспомнила слова Пэг. Прислонившись к ободранной стене, которая тоже остро нуждалась в покраске, она мысленно приказала себе не принимать эти слова слишком близко к сердцу.

Сейчас она была уже совсем не так уверена в правильности своего решения, как месяц назад. Тогда она считала, что переезд из Канзас-Сити позволит ей осуществить мечту Дэвида, умершего от рака. Они всегда мечтали переехать в маленький городок, где жизнь протекает спокойно и размеренно. Они с мужем мечтали жить той провинциальной тихой жизнью, какой жила Америка до того, как стремительно начала развиваться. Сандаун — маленький городок у подножия гор — казался ей воплощением их совместной мечты.

Дэвиду бы здесь понравилось, решила Элли, смахивая набежавшие слезы. Такие мысли не дадут ей сегодня заснуть, а уже поздно, и она смертельно устала. Элли вздохнула и направилась в свой новый дом — если, конечно, эту старую развалюху можно назвать домом.

Ей нужны были перемены. В Канзас-Сити было слишком много воспоминаний. И эти воспоминания с каждым днем подтачивали ее силы. Здесь, в Сандауне, она снова начала жить. Однажды утром, два месяца тому назад, Элли взглянула на себя в зеркало и увидела там бледную тень прежней жизнерадостной Эллисон. Именно тогда она решила сделать что-то со своей жизнью, пока не умерла с горя. Дэвид не хотел бы, чтобы она так страдала. Он пожелал ей как можно больше радоваться жизни и не чувствовать себя несчастной.

И вот она в Монтане, готовая к новым свершениям. И первым из них стала покупка этого древнего дома. Честно говоря, ей сразу приглянулся этот дом с облупившейся краской, облезшей штукатуркой, скрипящими половицами… В мыслях она рисовала его таким, каким он был раньше, — роскошный, в викторианском стиле, с цветными витражами над парадным входом и свежевыкрашенными стенами.

Горы были еще одним существенным плюсом ее новой жизни. А воздух здесь был настолько чистым и свежим, что его, казалось, можно пить, как прозрачную воду из горной речки. Иногда ветер приносил запахи сосновой хвои и костра, но никогда — выхлопных газов. И еще ей нравилось здесь любоваться ночным небом.

— Какая луна! — прошептала она, разглядывая звездную гладь неба. В такие вот лунные ночи любовники назначают тайные свидания на пустынных тропинках. Только вот любви в ее жизни больше не будет, с сожалением подумала Элли, входя в дом. Ну вот, испортила себе такой прекрасный вечер.

В кухне зазвонил телефон.

— Только не это, — простонала женщина, опасаясь очередного экстренного вызова. В этом районе клиники строго соблюдали очередность экстренной связи, и сегодня была ее очередь дежурить. Взяв трубку, она механически потянулась за блокнотом. Ей нужно собраться с силами, если вдруг придется ехать по вызову.

— Доктор Самуэльс слушает, — сказала она в трубку.

— Привет, док, как дела?

Джон Тайлер. Этот медоточивый голос она узнала сразу.

Пальцы ее судорожно сжали ручку, а сердце глупо подпрыгнуло в груди. Что ни говори, а этот мужчина умеет выводить ее из себя.

Вот именно. Он выводит ее из себя, бесит, раздражает. И точка.

Она что, мало работала, чтобы еще слушать по телефону этого озабоченного? Что бы там Пэг ни говорила, он ее нисколько не интересует.

Только одно непонятно. Хотя ее и правда не интересуют отношения с Джоном Тайлером и вообще с мужчинами, но стоит ей увидеть его карие глаза и хулиганскую улыбку, как сердце начинает учащенно биться. Вот и сейчас, едва услышав его голос, она уже вся как на иголках.

— Ты еще там, док?

Она словно видела этого самодовольного нахала на другом конце провода. Надо признать, Джей Ти был настоящим ковбоем, грубым и примитивным, но при этом невероятно привлекательным. Он сам добился всего, что имел в жизни. И никто не мог отрицать того факта, что женщины находили его просто неотразимым. Джей Ти прекрасно знал это и умел этим пользоваться. Его улыбка и ямочки на щеках могли даже самую разумную женщину превратить в заикающуюся идиотку.

Пэг описала Джона как одного из тех мужчин, что внушали мужчинам — уважение, а женщинам — страсть. К тому же его неукротимый нрав был вызовом для многих женщин, уверенных, что они способны обуздать этого дикого красавца.

Для многих, но не для нее. Она ни за что не согласится проявить к нему интерес какого бы то ни было рода.

— Док?

— Да, — фыркнула Эллисон, сознавая, что допустила грубость. Нельзя показывать ему, как она нервничает. — Я слушаю, — уже спокойнее добавила она.