512
ЯНОВСКАЯ В отличие от Радищева Якушкин решительно отвергает бессмертие души, что дает основание говорить о его деистической позиции. На естественно-научном материале пытается найти общие законы бытия человека, указывает на односторонность решения этой проблемы Декартом и Локком. Особый интерес к гносеологической проблематике свидетельствует о влиянии Канта: Якушкин солидарен с Кантом в критике «чистого разума», уделяет особое внимание различным функциям разума. В онтологической части трактата вводит понятие «первичных единиц», объясняющее качественное многообразие мира, где различные формы существования (неорганические, биологические, зоологические и т. д.) возникают путем простого слияния «единиц» и соответственно подчиняются единым законам. Натуралистически решает проблему человека: человек в антропологии Якушкина — слабое животное, лишенное «перьев», т. е. инстинктов, что и приводит в конечном счете человека к необходимости жить в обществе. Физически слабый человек только силой мышления возвышается над природой. Соч.: Записки, статьи, письма декабриста И. Д. Якушкина. М., 1951; Избр. социально-политические и философ, произв. декабристов, т. 1. М., 1951. Лит.: Декабристы и русская культура. Л., 1975; Поляков Л. В. Русский неокантианец (Кант и И. Д. Якушкин — к вопросу о формах влияния в истории философии).— «Кантовский сборник», в. 7. Калининград, 1982; Лебедев А. А. Честь: духовная судьба и жизненная участь И. Д. Якушкина. М., 1989. Архивы: ЦГАРФ, ф. 279; РГАЛИ, ф. 586. И. Ф. Худушина Я M В Л ИХ ('Iau?Aixoc — транскрипция сирийского или арамейского yamliku «он царь») из Халкиды (Сирия) (не позже 280, вероятно в 245, — ок. 325) — античный философ-неоплатоник, ученик пифагорейца Анатолия, ученик, а затем оппонент Порфирия. Находился под сильным влиянием пифагореизма и Халдейских оракулов, соединял философскую разработку проблем платонизма с интенсивно разрабатывавшейся им теургией. Школа Ямвлиха в Апамее, в которой систематически отправлялся языческий религиозный культ, понимаемый как необходимая часть школьной жизни, впервые в позднем платонизме была учреждена как замкнутый самодовлеющий организм, сознательно противопоставленный христианству и закрытый для него. Для школьного обихода Ямвлих составил компилятивный «Свод пифагорейских учений в 10 кн.» (до нас дошло пять: «Жизнь Пифагора», «Увещание к философии (Протрептик)», «Об общей математической науке», «Комментарий к Введению Никомаха», «Теологу- мены арифметики»), комментарии к Платону, из сочинений которого были выбраны 12 канонических (см. Афинская школа), и Аристотелю (сохранились фрагменты комментариев к «Федру», «Тимею» и «Пармениду», отдельные замечания из комментариев к «Алкивиаду I», «Федону», «Филебу», «Софисту»; есть свидетельства о комментариях Ямвлиха к «Категориям», «Аналитике I», «Об истолковании» и к трактату «О небе»), а также сочинения «О богах», «О речи Зевса в «Ти- мее»», «Халдейская теология», «Платонова теология», «О символах», фрагменты трактата «О душе» и др. Ямвлиху принадлежит также сочинение «О египетских мистериях» (в 10 кн.), в котором в ответ на «Письмо Анебону» Порфирия он защищает теургию, надев маску египетского жреца Абаммона. Ямвлих осуществил школьную разработку неоплатонической доктрины. В Едином Плотина он различает единое полностью неизреченное и просто единое, или «благо», которое через противоположности предела и беспредельного соединено с единым-сущим. В сфере ума (нуса) Ямвлих твердо различает намеченную Плотином и развитую Порфирием триаду бытие—жизнь—ум, т. е. мыслимое (бытие), мыслящее (ум) и тождество того и другого — жизнь, которая в триаде помещена между полюсами «немыслящего» бытия и «не-сущего» мышления. Т. о., наряду с «умопостигаемым космосом» Ямвлих вводит «космос мыслящий», объединяя их в сфере ума. Душа причастна уму в меру своей разумности и помещена над всеми внутрикосмическими душами как монада. Ямвлих строго отличал души людей, вечно связанные умопостигаемой природой, от душ животных и не допускал их взаимоперехода. Богов Ямвлих разделял на надкосмических, относя их к сферам сущего, ума и души, и внутрикосмических, деля последних на создающих, одушевляющих, сочетающих и сохраняющих. Ямвлих развивает учение о времени и вечности, полагая, что вечность есть мера умопостигаемого мира, а время — реальная сущность, истекающая от ума (тогда как пространство есть только врожденное свойство тел). Ямвлих провел реформу неоплатонического комментария, суть ее в нахождении единственной «цели» (околос) диалога, с которой согласуется все толкование, а также в установлении иерархии типов толкования, которая начинается с физической и этической интерпретации, восходит к математической и завершается метафизической. Под влиянием Ямвлиха сформировались Пергамская и Афинская школы неоплатонизма, авторитет его был чрезвычайно велик вплоть до флорентийской Академии в Италии 15 в. Соч.: De vita pythagorica, ed. L. Deubner. Lipsiae, 1937 (cur. U. Klein. Stuttg., 1975); Iamblichus. On the Pythagorean Way of Life, text, transi., and notes by J. Dillon and J. Hershbell. Atlanta, 1991, trad, franc, par L. Brisson et A. P. Segonds. P., 1996; Protrepticus, ed. H. Pistelli. Lipsiae, 1888, Stuttg., 1967 (индекс); De communi mathematica scientia liber, ed. N. Festa. Lipsiae, 1891 (cur. U. Klein. Stuttg., 1975); In Nicomachi arithmeticam introductionem liber, ed. H. Pistelli. Lipsiae, 1894 (cur. U. Klein. Stuttg., 1975); Theologumena arithmeticae, ed. V. de Falco. Lipsiae, 1922 (cur. U. Klein. Stuttg., 1975) (эти пять трактатов — соответственно 1, 2, 3,4 и 7-я книги «Свода пифагорейских учений»); Les mysteres d'Egypte, texte et. et trad, par E. des Places. P., 1966; In Platonis dialogos commentariorum fragmenta, ed. with transi, and comm. by J. Dillon. Leiden, 1973; De anima, trad, par A. J. Festugiere, in: La Revelation d'Hermes Tristmegiste, t. III: Les doctrines de l'ame, p. 177—264 (обширные примечания). Рус. пер.: Жизнь Пифагора, пер. и вступ. ст. Р. В. Светлова. СПб., 1997; пер. В. Б. Чернышевского. М., 1997; О египетских мистериях, пер. и вступ. ст. Л. Ю. Луком- ского. М., 1995; Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия к Анебону, пер. И. И. Маханькова.— В сб.: Знание за пределами науки, сост. И. Т. Касавин. М., 1996. Лит.: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Последние века, кн. 1. М., 1988, с. 122-301 ; Dalsgaard Larsen В. Jamblique de Chalcis. Exegete et philosophe, vol. 1—2. Aarhus, 1972 (Appendice Testimonia et fragmenta exegetica); Larsen B. D. La place de Jamblique dans la philosophie antique tardive, Places E. des, La religion de Jamblique.— De Jamblique a Proclus, Neuf Exposes suivis de Discussions, prep. par H. Dorne, \&n- doeuvres-Gen., 1975 (Entretiens sur l'Antiquite classique XXI), p. 1—26, 69—102; SteelC. The changing Self. A study on the Soul in later Neo- platonism: Iamblichus, Damascius, and Priscianus. Brux., 1978; Dillon J. Iamblichus of Chalcis.- ANRWII, 36.2, 1987, p. 862-909; O'Meara D. Pythagoras revived. Oxf., 1989; Nasemann В. Theurgie und Philosophie in Jamblichs «De mysteriis». Stuttg., 1991. Ю. А. Шичалин ЯНОВСКАЯ Софья Александровна (31 января 1896, Пру- жаны, бывш. Гродненской губ. — 24 октября 1966, Москва) — математик, логик, философ, педагог, создатель русской школы философии математики. Училась на Высших женских кур-
513
ЯСПЕРС сах в Одессе. Член партии большевиков с 1918, участник Гражданской войны, в 1920—23 член Одесского губкома компартии. В 1924—29 училась, затем преподавала в Институте красной профессуры (ИКП, Москва); профессор (1931), доктор физико-математических наук (1935), заведующая кафедрой высшей алгебры МГУ (в эвакуации, Пермь, с 1941); в 1943— 59 заведующая кафедрой истории математики и математической логики МГУ; преподавала историю и философию математики в МГУ, с 1935 (со)руководила научным семинаром по истории и методологии математики, а также семинаром по математической логике (совместно с его основателем И. И. Же- галкиным). В 1936 впервые в России стала читать лекции по математической логике (МГУ). Яновская активно содействовала созданию на механико-математическом факультете МГУ самостоятельной кафедры математической логики во главе с А. Марковым и до конца своих дней была ее профессором. В 1920—30-х гг. Яновская — активный пропагандист идеологической линии компартии среди московских математиков; критикует «идеализм в математике», представленный, как она считала, не только в зарубежной, но и в русской науке (в Московской математической школе Лузина). Но с середины 30-х гг. Яновская начинает пересматривать свои взгляды, и в 40-х гг. они коренным образом меняются. Теперь официальная фразеология используется ею для выражения собственной диалектической философско-, историко- и логико-математической концепции. Она по-новому трактует вопросы истории дедуктивно-аксиоматического метода, показывает роль математической и логической строгости как опосредованной формы практики, как критерия истины в дедуктивных науках; осмысливая проблематику математической бесконечности, она характеризует соотношение классической и интуиционистской (конструктивной) математики и логики; отстаивает приоритет русской науки во многих областях математической и логической мысли (Лобачевский, Порецкий, Жегалкин, Шейн- финкель, В. И. Шестаков и др.); развивает учение о роли в познании процедур введения и исключения абстракций; формулирует концепцию «расщепления» понятий как средства их уточнения; показывает диалектическую суть антиномий и апорий; формулирует значение логики для техники; разрабатывает алгоритм поиска пропозиционального логического вывода на основе дедуктивных таблиц Бета; раскрывает современное звучание наследия Лобачевского; открывает неизвестные ранее страницы истории математики в Московском университете. Яновская много сделала для утверждения в России 40—60-х гг. принципа единства логической науки, разрабатываемой как математиками, так и философами. Она организовала переводы на русский язык классических логических трудов Д. Гильберта и В. Аккермана (1947), А. Тарского (1948), С. К. Клини (1957), Д. Пойя (1957), Р. Карнапа (1959) и др., во многих случаях выступая в них как автор вступительных статей и комментариев; Яновская активно участвовала в качестве автора статей и научного консультанта «Философской энциклопедии» (1966—67). Последний большой ее труд — подготовка русского издания «Математических рукописей» Маркса, работу над которыми она начала еще в 30-е гг.; в Предисловии к этому изданию она раскрыла методологический смысл Марксовых понятий «оборачивание метода» и «стратегема действия», видя в них предвосхищение алгоритмического подхода в науке. Соч.: Категория количества у Гегеля и сущность математики.— «Под знаменем марксизма», 1930, № 5; Гегель и математика.— Там же, № 11—12 (совместно с Э. Кольманом); О так называемых «определениях через абстракцию».— В кн.: Сб. статей по философии математики. М, 1936; Логика математическая,— БСЭ, т. 37. М., 1938 (совместно с В. Гливенко); Основания математики и математическая логика.— В кн.: Математика в СССР за 30 лет. М, 1949; Математическая логика и основания математики.— В кн.: Математика в СССР за 40 лет, т. 1. М., 1959; Предисловие.— В кн.: Маркс К. Математические рукописи. М., 1968; Методологические проблемы науки. М., 1972. Лит.: Башмакова 77. Г., Юшкевич А. П. и др. С. А. Яновская. К 70-летию со дня рождения.— «Успехи математических наук», 1966, т. 21, вып. 3; Софья Александровна Яновская.— В кн.: Женщины — революционеры и ученые. М., 1982. Б. В. Бирюков, 3. А. Кузичева, А. С. Кузичев ЯСПЕРС (Jaspers) Карл (23 февраля 1883, Ольденбург — 26 февраля 1969, Базель) — немецкий философ, ведущий представитель экзистенциализма. Рано осознал философию своей высшей целью, но долго не решался сделать ее профессией. С 1901 посещал Ольденбургский и Мюнхенский университеты, слушал лекции Т. Липпса по философии, однако специализировался по психологии в Гейдельберге, с 1913 — доктор медицины, с 1916 — профессор психологии. Психологические занятия Ясперса, реализовавшиеся в ряде специальных работ (Gesammelte Schriften zur Psychopathologie, 1963), постепенно подводят его к философской проблеме «психологии мировоззрений» (которой он посвятил в 1919 особый труд «Psychologie der Weltanschauungen»). В 1921 занял кафедру философии в Гейдельбергском университете; в 1937 гитлеровские инстанции отстранили его от преподавательской деятельности, к которой он вернулся в 1945; в 1948 переходит в Базельский университет. В годы нацизма книги Ясперса воспринимались как сдержанное напоминание о попранных гуманистических ценностях (ср.: Mann Th. Gesammelte Werke, Bd. 12. В., 1955, S. 121). После 1945 на гребне послевоенного либерального «отрезвления» Ясперс получает большую популярность и в ряде своих книг, написанных для широкого читателя, начиная с нашумевшего трактата 1946 о «немецкой вине» (Die Schuldfrage. Ein Beitrag zur deutschen Frage), выступает как политический моралист. Место Ясперса в истории духовной культуры двойственно; он разделяет эту двойственность с рядом других «властителей умов» его поколения (напр., Т. Манном). Его исходный идеал — «бюргерский» гуманизм, каким его сформировало Просвещение: идею философской совестливости для него символизирует имя Канта, идею культурной широты — имя Гете. С этой же исходной установкой Ясперса связаны и его классицистическое преклонение перед гражданским и умственным свободолюбием античной Греции, и его симпатии к Спинозе, и его выпады против клерикализма, и его тяготение к М. Be- беру — одному из последних умов кантовско-протестантской чеканки. Воспитанный на Канте вкус выявляется даже во внешних приметах литературного стиля Ясперса — подчеркнутой размеренности интонаций и решительном исключении пафоса, равно как и «магических» темнот (столь характерных хотя бы для Хайдеггера), в совестливой, ровной, несколько нарочито педантичной трезвости изложения. Однако важнейшим интеллектуальным переживанием Ясперса в самом начале его философского пути было ощущение выброшеннос- ти из кантовско-гётеанского культурного «рая». Выяснилось, что некритическая верность старому идеалу культуры оборачивается в кризисной духовной ситуации 20 в. невыносимой ложью «культурфилистерства» и «университетской философии». Отметим, однако, что как раз заветы классического иде-
