Может быть, он видел, как она выходила от шерифа Сандерса? Ли прибавила ходу. Связано ли его любопытство с обнаруженными ею записями?

Но как он мог узнать? Ведь никто не знал о существовании этого дневника, даже Кэбот. А незнакомец и подавно, если только сам он не «был вовлечен в это темное дело.

От этой мысли у Ли перехватило дыхание, и она инстинктивно покачала головой. Если бы этот человек был замешан, он бы уже попытался завладеть дневником. Не стал бы он ждать все эти годы. У нее разыгралось воображение. Она внушила себе, что это был человек, которого она видела вчера вечером возле приюта.

Уже выехав из города, Ли вспомнила совет шерифа о том, чтобы Кэбот возил ее на работу. Она с трудом могла представить себе эту ситуацию. Кроме того, она должна будет объяснит ему свою просьбу, а к этому она еще не была готова.

Неважно, нравился Кэбот ей или нет, Ли не хотела поддаваться своей внезапной нежности по отношению к нему. В конце концов она же не была в него влюблена.

Она подъезжала, Кэбот наверняка слышал это.

Он сидел в конторе с утра в одной и той же позе — откинувшись на спинку стула, ноги положив на стол. В комнате было тепло. Через щель в дверце можно было видеть, как бьется пламя в печи. Он до сих пор ощущал лимонный аромат кожи Ли, тепло ее тела.

Неужели обычный поцелуй так на него подействовал? Поцелуй, который она подарила ему сама, по собственной воле. Это был всего лишь мимолетный поцелуй, не боле чем шепот. Воспоминание об этом будоражило его. Он ждал, что будет дальше. Ли, кажется, удивилась своему поступку не меньше, чем он, удрала и снова замкнулась в себе. Кэбот понял, что на нее снова нахлынули воспоминания о Роберте Беккере.

Кэбот вздохнул и закрыл глаза, вспоминая, какой он видел ее сегодня утром в спальне. Он проснулся, ощущая спиной изгиб ее тела, увидел ее нежную шею. Сладкий женский запах, исходящий от Ли, возбудил Кэбота.

Осторожно, как будто ловя бабочку, Кэбот двумя руками тронул ее за волосы. Ли зашевелилась, и он отпрянул.

Он снял ноги со стола и подвинул стул прямо к столу. Он перестал доверять себе, именно поэтому и провел все утро в конторе, ничего не делая.

Кэбот побарабанил пальцами по книжке, которую читал в последнее время. «Листья травы» Уолта Уитмена. Ли раскрыла его тайну о пожертвованиях для приюта, которой не знал даже Джек. Узнав, она, очевидно, смягчилась к нему, но потом отдалилась снова.

«Друзья», — сказала она. Что это значило? Имеет ли он какие-то преимущества теперь, или по-прежнему между ними дистанция?

Были ли они с Робертом друзьями поначалу? Кэбо-ту не хотелось думать о Беккере, но он понимал, что должен бросить вызов воспоминаниям Ли о своем первом муже.

Эта мысль согрела его, как стакан ирландского виски, но одновременно и привела в раздражение.

Ему было трудно вчера заставить себя не дотронуться до нее, но он понимал, что настоящая проверка его терпения еще впереди. Кэбот попался на внезапную открытость Ли и теперь не хотел терять ее расположения.

Дверь открылась, и в комнату ворвался холодный воздух. Ли вошла и закрыла за собой дверь. Она дошла до середины комнаты и остановилась, глядя куда-то поверх его плеча.

— Ты готов ехать?

— Ехать куда? — Кэбот встал со стула и выпрямился, поигрывая мускулами. Он заметил, что она по-прежнему неприступна.

Ли, протянув руки к печке, посмотрела на него через плечо и улыбнулась, но вся ее поза выражала некоторую сдержанность.

— Ты обещал поехать и срубить елку, забыл?

«Черт возьми, я совершенно забыл об этом! И кажется, она расстроилась». Кэбот попытался сдержать растущее раздражение и оставаться спокойным, хотя делать это в ее присутствии становилось все сложнее.

— Ах да, елка. — Он хотел было прижать ее к себе и поцеловать, но, заметив пелену безразличия в ее взгляде, не сделал этого. Ты хочешь ехать прямо сейчас?

— А ты мог бы сделать небольшой перерыв? — улыбнулась она довольно натянуто. — Это не займет много времени.

Внутренний голос заставлял его отказать ей, но он уже подходил к своему письменному столу. Хотел ли он сломать тот барьер между ними? Пожалуй, да.

— Думаю, что смогу помочь тебе.

По-прежнему не глядя на него, Ли поспешила к двери.

Он спокойно выдохнул, стараясь держать себя в руках. Даже когда Ли держалась отстранено, она возбуждала его.

Кэбот не чувствовал большой охоты заниматься елкой, но покорно набросил на плечи пальто, натянул перчатки и вышел вслед за ней.

День стоял ясный и солнечный, но солнце не грело и, несмотря на безветрие, было холодно. Он остановился, чтобы взять ножовку и топорик.

Ли ждала его у леса, растирая свой покрасневший от холода нос.

— Как ты думаешь, можно здесь рубить? — спросила она.

Он приблизился к ней:

— Это мои деревья. Ты можешь выбирать любую, какую захочешь.

— Какую выбрать? Большую? — Ее глаза возбужденно горели.

— А ты жадная, — заметил он, пытаясь улыбнуться. — Выбирай, какую хочешь.

Ли усмехнулась и устремилась в лес. Кэбот шел следом за ней, вдыхая холодный воздух, смешанный с запахом хвои.

Он мягко ступал по земле, устланной иголками исполинских деревьев.

Испытывала ли она желание или же была абсолютно равнодушна к нему? Но ведь он точно видел, как горели ее глаза вчера ночью.

Ли остановилась рядом с елью и подняла голову, чтобы оценить высоту. Она обошла ее кругом, критически осматривая ствол.

— Слишком мощная, как ты думаешь?

— Я здесь для того, чтобы рубить. Выбираешь ты.

— Справедливо.

Эта слишком тонкая. У этой иголки слишком острые. Слишком толстая. У нее было замечание по поводу каждого виденного ею дерева.

Полчаса спустя они все еще выбирали «самую большую ель». Стало еще холоднее. У Кэбота замерзло лицо, онемели губы, но он боялся признаться себе, что ему это нравилось. Вернее, нравилось смотреть на нее, ее энтузиазм захватывал.

Ли шла немного впереди, Кэбот плелся сзади, пила постукивала его по ногам. У нее посинели губы, и он хотел согреть их своими губами.

— Вот эта. — Она становилась возле ели, затем обошла ее кругом. — Ну что скажешь?

— Хорошая. Я ее быстро срублю. — Он сделал наметку топором. Ли, кутаясь в плащ, спряталась у него за спиной.

Боковым зрением Кэбот видел, как она заглядывала то с одной, то с другой стороны, наблюдая за его работой. До него доносился ее запах, волнующий, возбуждающий. Он сконцентрировал внимание на пиле, пытаясь не думать о Ли. Раз-два. Раз-два.

Ритмические движения пилы будто заворожили его, и в его воображении возникли волнующие картины, где он и Ли были вместе. Он разволновался.

— Отойди в сторону, — резко сказал он и откинул пилу. Сердце стучало у него между ребер, пот скатывался по шее вниз. Он резко толкнул дерево, оно покачнулось и рухнуло на землю.

— Ой, она замечательна! — Ли поспешила подойти к срубленной ели.

Кэбот стиснул зубы, злясь на себя за то, что позволил своим мыслям увести себя слишком далеко. Крепкой рукой взяв пилу, он оседлал дерево и обрезал его до восьми футов длиной.

Когда ель была погружена в фургон с запряженным в него норовистым жеребцом Уоспом, они медленно поехали к дому.

Свежий запах хвои овевал их. Они сидели рядом. Ее бедро были прижато к его ноге, ее рука касалась его при каждом толчке. Он сдвинул ноги. Тишина действовала ему на нервы.

— В городе говорят о собрании ассоциации фермеров сегодня вечером.

— А ты откуда знаешь? — удивленно посмотрел он на нее.

— Я заехала в город, а там только об этом и разговор. — Она сделала неопределенный жест рукой. — Думаю, что многим будет приятно, если они ввяжутся в политику.

— Было бы неплохо иметь местную ячейку. — Кэ — бот с удовольствием поддержал разговор, лишь бы отвязаться от своих мыслей о Ли. Он осторожно посмотрел на нее, пытаясь понять, что она знает о рабочем движении Оливера Келли. — При теперешнем общем экономическом упадке фермерам нужно оказывать всяческую помощь.