— Черт, из чего же этот мешок сделан, из железа, что ли?! — пыхтел Андрей Солдатов, мучаясь над «спальником» в попытке разрезать ненужные швы.

— Нож острый, даже очень. Я проверял, — в недоумении смотрел на то, как медленно поддаются стягивающие нейлон нити, Лёга.

— Может, его лучше… того? — высказал предположение Мишка Баламут и сделал режущее движение ладонью около шва.

— Нет, — забраковал его идею Лёга. — Это когда пытались разорвать вручную, там уж было — хоть как-нибудь, лишь бы справиться. Но сейчас нож есть. Поэтому надо точно по шву резать, — гарантия, что нейлон потом не расползется.

— Он и так непробиваемый, — огрызнулся Мишка.

— Непробиваемый, — если обшит, — подметил Лёга. — Значит, надо сохранить все, что заоверлочено, а разрезать только саму стяжку…

— Да хватит вам базарить. Я, ведь, так и делаю, — остановился передохнуть Андрей. — Мужики, а когда вы недавно о наших будущих деньгах трепались, вам в голову мысли о том, как их потратить, не приходили?

— Еще как приходили! — мечтательно закатил глаза Лёга. — А ты чего остановился? Режь дальше!

— Ну, и куда потратите? — Андрей снова взялся за нож. — Это, ведь, будет СУММА. Деньги, что называется, не только на выпивку.

— Я свои, наверное, матери отдам, — процедил Лёга. — Кроме нее у меня никого нет. Может, конечно, не все ей выложу, но большую часть — точно. На них мы долго жить сможем. А то надоело смотреть, как она на рынке рыбой у какого-то гада торгует…, а потом еще вечером в супермаркете уборщицей подрабатывает. И везде не работа, а сплошное добывание денег: ни тебе отпуска, ни даже полюса медицинского. Этой зимой, например, заболела. Провалялась с температурой неделю, никто ей ничего за пропущенные дни не заплатил. И я… тот еще лоботряс. Ведь мог бы устроиться куда-нибудь, — грузчиком, дворником, сторожем, наконец, но не устроился…

— А ты куда потратишь? — Андрей взглянул на Мишку.

— Машину куплю. «Жигули»! — гордо заявил тот.

— У тебя «прав» нет, — отметил Андрей.

— Получу, — гордость Баламута стала медленно перерастать в манию величия.

— Ты? Получишь? — прыснул Лёга. — Да у тебя ума не хватит все правила дорожного движения запомнить.

— А если не получу, и их куплю! — Мишка сложил руки на груди, словно демонстрируя свое превосходство над окружающими.

— Допустим, и «права» для себя за деньги пробьешь. А как насчет умения ездить? Тоже купишь? — Лёга начал булькающе посмеиваться.

— Пускай на своих «Жигулях» едет… до первого дерева, — гоготнул Андрей. — Скажи, Баламут, до первого дерева прокатишься? Денег-то не жалко будет?

Мишка невозмутимо стоял, смотря куда-то вдаль.

— Да, ему все равно, — улетят его бабки или нет. У него, по крайней мере, отец есть, к тому же зарабатывает ого го на мебельной фабрике. Эй, Баламут, он, ведь, у тебя столяр?

— Краснодеревщик, — согласно кивнул Мишка Парфенов. — А вообще, вам бы надо сбавить громкость вашего ржания. Как-никак рядом человек тяжелобольной лежит, а вы тут гогот разносите по окрестностям, от которого аж трава вянет, и уши в трубочку сворачиваются.

Лёга махнул на Мишку рукой, но смеяться прекратил.

— Ну а ты-то, куда деньги денешь? Твоя очередь рассказывать, — спросил он Андрея, придержав спальный мешок, чтобы его товарищу удобнее было разрезать оставшиеся стежки мешающегося шва.

— Я, скорее всего, шиномонтаж свой сделаю, — гримасничая от боли в натруженной руке, Андрей сделал финишные движения и, переложив нож в другую ладонь, расслабил затекшую конечность. — Гараж у меня есть. От отца остался. Он там даже печку поставил в свое время, когда еще жив был…

Внезапно Андрей замолчал и погрустнел.

Лёга понял чувства друга.

У самого Лёги отец просто бросил их с матерью и ушел, оставив после себя впечатление грубого, излишне склонного выпить и подебоширить, человека. Собственно, мать говорила ему, что тот не всегда был таким. Но, по крайней мере, Олег, другим его не видел.

Андрей же имел когда-то доброго, хорошего отца. И, хоть по профессии его батька являлся всего лишь фрезеровщиком, а работал на должностях и того ниже, — подсобным рабочим, вахтером, иногда еще — помощником оператора авто-заправочной станции, — пистолетчиком, как их называют водители, тем не менее, от него все время веяло безмерной любовью к своему сыну и к окружающим людям. Но, в один мрачный для Андрея день, его отец погиб: пьяный водитель (владелец шикарного Мерседеса!) сбил того прямо на пешеходном переходе… И бутылки с молоком, за которым в тот злополучный момент и ходил отце Андрея на продуктовый рынок, располагавшийся через дорогу от дома, где они жили, вылетели из целлофанового пакета и остались лежать на мостовой, — совершенно чужеродные посреди асфальтового плато, и уже никому не нужные…

Но самое страшное в этом случае заключалось в том, что Андрей, ожидая возвращения отца, и смотря через окно на улицу, видел все произошедшее.

«Он, ведь, по «зебре» шел!!!» — кричал тогда в отчаянии Андрей. — «Зеленый человечек на светофоре горел, а эта сволочь…, на полной скорости… На полной скорости, ребята!»

— Не думаю, что он гаражом обзавелся, потому что машину хотел брать. Скорее, просто сбережения вложил, которые на черный день откладывал. Боялся, деньги во всяких… дефолтах потерять, — продолжал Андрей. — Шиномонтаж мне в аккурат подойдет. Я не особо умный. Мне даже в техникуме трудно учиться. Куплю шиномонтажное оборудование подешевле. Может, Виктор подскажет, где его взять…

— Слышу, обо мне чего-то толк ведете? — произнес Виктор у них за спинами, и бросил около полотнища для носилок, сделанного из спального мешка, небольшой топор. — Вот, вам, друганы, инструментина, с помощью которой каркас носилок сейчас делать будете. Обтешите, в общем, бруски, — чтобы они в руку удобнее ложились. А для аккуратного забивания гвоздей, — маленький обух, в аккурат, очень пригодится.

— Нам, наверное, лучше отойти к обеденному столу, чтобы Бориса Михайловича ударами топора…, — по дереву да по гвоздям, не особо беспокоить? — Лёга посмотрел на стоящую в пяти метрах от ребят палатку Ананьева.

— Конечно, отойдите, — согласился Виктор. — Кстати, это и вам удобнее будет. Ударить, в случае чего, посильней получится. Только, смотрите, осторожно. Пальцы себе не оттяпайте, а то это вам не тот колун, которым вы сортир делали. Но, все равно, шевелите задницей. Скоро отправляемся.

— Делов-то осталось на три минуты, — пару щепок стесать, да шесть гвоздей зафигарить, — справедливо подметил величину оставшейся работы Андрюха.

— Все равно, пошустрее давайте, пошустрее, А то, американцы, вон, уже готовы, — продолжал, тем не менее, торопить ребят Виктор.

Непроизвольно реагируя на слова парня, Лёга, Андрей и Мишка одновременно взглянули туда, где располагался «финский» домик передвижной лаборатории. Около этого домика стояли, собрав аппаратуру, и о чем-то беседовали (о чем, — слышно не было), Купер и высокий очкастый парень.

— Я попытался еще раз, более полно, идентифицировать тот звук, который мы слышали в лесу, и который удалось записать на компакт — диск, — говорил по-английски Бэн, а Купер его слушал. — Раньше компьютер вообще стопорило от этой работы. Поэтому я внес в программу кое-какие изменения, сместив ее акцент с выдачи конкретных результатов, — определить принадлежность данного звука чему или кому-либо, на обдумывание вероятных гипотез, объясняющих природу зафиксированного нами явления. Так аппарату стало намного легче.

— Ну, и? — Купера, казалось, это не особо интересовало.

— Машина выдала э-э-э…, — на мгновенье замялся Бэн. — В общем, компьютер соотнес этот звук с возможным искажением реальности под влиянием неких сил, находящихся в недоступной для нас зоне существования.

— Слишком непонятно и запутано, — Купер почесал в задумчивости подбородок.

— Как бы все объяснить…, — Бэн поправил очки на носу. — Не мне вам об этом рассказывать, но, видите ли, — каждый материал на земле, если грубо выразиться, — имеет свое звучание. Взять, хотя бы, удар железа по железу. Ему присущ характерный диапазон частот. Так же имеют свои особенности и скрип ствола дерева, наклоняющегося от ветра, и крики животных. Однако если некая сила изменит сущность материи, получится то, что мы слышали. Нечто подобное есть и в нашей жизни. Например, вор захотел ночью разбить стекло витрины в ювелирной лавке, но брошенный им камень не причинил стеклу вреда, покуда, оно было специально закаленным, — бронированным. Звук при этом оказался тоже совсем не тот, который ожидало бы большинство людей при совершении данного действия. Здесь, конечно, следует сделать отступление, — мы уже знаем, что существуют бронированные стекла, а специалисты по их изготовлению владеют даже информацией, как их производят. Но вчера нам повезло стать свидетелями нового «производства», которое пока еще недоступно человеку.