Они остались в ее сумочке, — на заднем сиденье вездехода. Парень упрекнул себя в крайней неосмотрительности и собственном эгоизме: «Куда ты глядел, чукча? О себе-то позаботился, — все свои «корки» с собою прихватил и даже заначку сделал, а Юля, значит, заботы — не достойна?!»

Идти за ее сумкой, было то же самое, что и отправиться за канистрой для бензина: времени не осталось… Те часы, пока светит солнце, помогут ему вынести Юлю далеко за пределы болота, но если разбазариваться на всякие штуки, типа хождения по ее документы, светового дня для совершения более важных дел может и не хватить.

Правда, данный факт являлся отнюдь не главенствующим аргументом в решении Виктора забраковать думы относительно такого рода «прогулок».

Если бы времени у парня было достаточно, он все равно бы не отправился обратно к вездеходу. Причиной тому являлась далекая-предалекая мысль в его голове, что теперь Юле… уже не нужны… ни документы… ни скорейшее обращение к врачу…

Но даже если б она была жива, что от этого могло измениться? Парень, тем более, не оставил бы ее здесь одну. А без таких крайних мер… управился с канистрой… Хм… Да и с сумочкой, если на твоих руках… раненая девушка, навряд ли получалось бы решить вопрос.

Однако и мертвая Юля оставалась ему по-прежнему дорога!!!

Раненая… Мертвая… Документы… Доктор… Уже не нужны…

Парень погладил любимую по щеке. Щека была холодной. На шее девушки, под лучами солнца, сверкал его подарок, сделанный им в тот день (8 мирта), когда он предложил ей выйти за него за муж: золотая цепочка с маленьким золотым кулоном, выполненным в форме сердечка.

Виктор склонился над телом девушки и заплакал горючими слезами.

Крокодиловые слезы текли по его щекам и падали на кофточку ее спортивного костюма. Когда-то чистенькая, яркая, с веселой надписью «adidas» на рукаве, теперь она была порвана у предплечья и заляпана грязью, из-за чего стала какой-то бесцветной и… траурной.

Вместе с плачем, к Виктору пришло желание отгородиться на время от внешнего мира, забыть абсолютно обо всем.

Задавшись этой целью и послав к черту свои собственные ограничения по поводу отдыха, он прилег на песчаный берег, возле тела любимой, и уснул…

Когда Виктор очнулся ото сна, был уже глубокий вечер.

«Что ты наделал, идиот?!» — испугался он и тут же бросил в свою сторону мысленный укор: — «Хотел лишь отдохнуть, а сам задрых?! И, мало того, что уснул, так еще и на весь оставшийся день! Говорил же: отдых полчаса, без каких-либо снов».

Но, укоряй себя Виктор — не укоряй, в любом случае, путь до края болота теперь нужно было прошагать ночью. Опять ночью!

Духи, демоны и призраки скоро оживут. А на границе топей, ко всему прочему, стоит деревня колдунов…

Внезапно, нехорошее предчувствие заставило Виктора резко встать. Он оглядел место возле себя и посмотрел по сторонам.

Юля исчезла!

Кругом были только вурдалачьи следы.

«Они утащили ее!» — понял Виктор и страшный крик вырвался у него из груди.

Парню захотелось броситься на поиски тела девушки.

На мгновенье ему пришла в голову мысль: «Почему они уволокли Юлю и не тронули меня?»

Но, тут, он заметил, что солнце опускается за горизонт, унося с собой свои последние лучи…

Все посторонние думы тут же были отброшены, и это было верным ходом, ибо, как только кроваво-красный диск небесного светила окончательно ушел за кромку заслонившей его земли, над лесом раздалось пение…

Та самая заунывная «песня» без слов, которую и сам Виктор, и все остальные члены экспедиционной команды (когда они еще были живы) слышали раньше, — в лагере, по прибытии на заброшенную лесопилку.

Вместе с этим звуком, парень почему-то сразу понял, что поиски Юли, которые он хочет начать, окажутся тщетны.

Звук, тем временем, нарастал, набирал силу.

Потом он, как и в тот раз, полетал немного над лесом, покружил. И в конце концов «пение» переместилось к озеру.

Виктор повернул голову к воде и заметил появившийся там, вдруг, туман. Белым полупрозрачным саваном он стелился над водной гладью озера, утопая своими дальними клубами в быстро надвигающейся тьме.

Парень уже знал, что может последовать дальше, поэтому быстро отвернулся в противоположную сторону и зашагал к легковому полноприводнику.

От осознания того, что, возможно, за его спиной, из тумана, уже сформировался призрак, и стоит ему на него посмотреть, как он тут же лишится воли… гипнотический взгляд «туманной девы» — это было нечто… Виктор прибавил скорость.

Ноги болели и не слушались, но даже на негнущихся конечностях парень быстро пришкандыбал к автомобилю.

В замке зажигания ключ отсутствовал. Зато он быстро нашелся в бардачке. Как понял Виктор — это был запасной экземпляр. Конечно! К новым автомобилям такой всегда прилагается. Сюда же его, за ненадобностью бросили — либо Купер, либо Ананьев, — что б не мешался на связке.

Виктор завел мотор и, когда тот весело зашелестел клапанами, отчаянно крутанул баранку, одновременно включая фары и опуская рычаг стояночного тормоза. Внутри автомобиля парень сразу почувствовал себя спокойнее и увереннее.

«Железный зверь» будто умножил его силы своим мощным двигателем, утолстил кожу крепким металлом кузова.

«Здесь — как в танке», — пришло ему на ум.

К сожалению «танк» оказался слишком не приспособлен для покорения развернувшегося вокруг бездорожья.

Стоило Виктору подъехать к затопленному участку тропы…, как он мгновенно понял, что сейчас получится именно то, чего им и предполагалось, — легковой полноприводник утонет в глубокой грязи.

Виктор, правда, все же сделал попытку форсировать гиблый участок (на авось), но безрезультатно, — автомобиль быстренько «засучил» в глубокой грязи своими штатными колесиками, и беспомощно лег на брюхо, способный теперь двигаться только в одном направлении, — вниз.

«Ну, хорошо, хоть, благодаря ему, от озера удалось уехать», — подумал парень.

— БУДЬ С НАМИ!!! — раздался, вдруг, чей-то низкий бас, похожий, скорее, даже не на работу голосовых связок живого существа, а на некий природный катаклизм.

От неожиданности Виктор аж подпрыгнул и боязливо посмотрел вверх.

Взглянуть на небо ему показалось единственно правильной идеей, ибо от прозвучавшего голоса возникало ощущение, словно над тобой разверзлись небеса, и из этой дыры прогрохотал небывалый раскат грома.

Однако, ни грозовых туч, ни молнии он там не увидел.

— БУДЬ С НАМИ!!! НАМИ… АМИ… АМИ…, — повторил голос, оставив после себя многократное эхо.

— Господи, этот голос звучит… у меня в голове! — неожиданно понял Виктор.

Понял он, и кто его зовет этим громоподобным басом… Его звал…

ТОМНЫЙ ДУХ БОЛОТНОГО ЗВЕРЯ!

«Теперь болото — мой дом», — подумал парень и тут же осекся: — «Откуда у меня такие мысли?»

Это непонимание владело им какие-то доли секунды, а потом он все понял. Здесь не обошлось без влияния Болотного Духа. Демон внушил ему подобные мысли.

Но настолько ли внушил?

Виктор схватился за свою голову руками, чувствуя, что она начинает сильно кружиться от просыпающихся в ней дум.

Внушения Болотного Духа были не очень далеки от истины.

Топь, в переносном смысле, действительно, стала домом парня: здесь остались люди, с которыми он дружил, здесь он усердно работал, надеясь, благодаря этой работе, построить в будущем счастливую жизнь, и, самое главное, — тут он потерял свою любовь… Из-за ностальгических воспоминаний, которые, образуются потом благодаря влиянию подобных этапов жизни, он непременно вернется сюда, как бы тут не было страшно. Испытывая такого рода чувства, люди возвращались в места и похуже, например, в районы Чернобыльской АЭС, где их когда-то чуть не убило радиацией…

Но самая страшная догадка заключалась в том, что болото являлось теперь его домом не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова.