Наш разговор продолжался в том же ключе еще какое-то время. Все трое — и бармен, и пожилая пара — становились еще более категоричными в своих выводах. Они сказали, что этот путь мне не подходит, и получалось, что мне уже никогда не выбраться из этого ужасного города. Единственное, что я могла сделать, так это остаться здесь навсегда.
— Я думаю, вам можно поехать по другой дороге, — громко сказал кто-то из этой троицы после того, как мы целых десять минут обсуждали мой маршрут. — Знаете, а ведь есть еще одна дорога, и тогда можно миновать тоннель.
Оказалось, что речь шла о той самой дороге, по которой я и планировала ехать.
И вот я отправилась в путь. Быстро и плавно двигаясь, я все ждала, когда же будет поворот с главной дороги и тот ужасный тоннель, вход в который напоминал черную пасть. Я преодолевала подъем за подъемом, следуя по холму, под которым, собственно, и был вырыт этот жуткий тоннель. По дороге я увидела целый ряд каменных крестов. Сначала решила, что это могилы погибших в автомобильных катастрофах. Какой ужас! Ведь эта дорога такая маленькая и машин здесь нет! Но потом, подъехав ближе, увидела, что это были могилы тех, кто погиб во время Гражданской войны в Испании, а именно солдат-националистов, которые были убиты «красными».
Здесь не было памятников, поставленных в честь республиканцев, погибших от рук националистов. Хотя потом я все-таки обнаружила их, но таких мемориалов было совсем немного. Как известно, Франко был жестоким диктатором и не умел никого прощать. Политика Франко не щадила никого из его противников даже после Гражданской войны. Многие из тех, кто не был застрелен, были отправлены в исправительно-трудовые лагеря. По словам Франко, работа в лагерях могла впоследствии подарить им свободу. Заключенные выполняли очень тяжелую работу: строили дамбы, мосты и каналы для орошения. Но самым сложным стало строительство мемориального комплекса в Долине Павших всем погибшим в годы Гражданской войны. Создание этого комплекса началось по приказу Франко. Здесь же находятся могила и мавзолей самого Франко. Около двадцати тысяч заключенных на протяжении двадцати лет трудились над созданием гранитной базилики, размер которой составляет восемьсот пятьдесят футов. Неподалеку над базиликой возвышается крест высотой в сто пятьдесят метров и весом в шестьсот двадцать тонн. Герб достигает в длину сорока шести метров, а в ширину он такой огромный, что им можно легко накрыть два легковых автомобиля, припаркованных рядом друг с другом. Франко открыл этот мемориальный комплекс 1 апреля 1959 года, через двадцать лет после окончания войны.
«Речь Франко о героизме „всех павших“ в защиту „наших судеб“ звучала победоносно, но она была своего рода местью. Он тихо злорадствовал над врагом, которого неминуемо ждала смерть. Франко нисколько не хотел, чтобы испанцы жили в мире и согласии», — писал его биограф Пол Престон.
Сегодня Долину Павших могут посетить все желающие. Она находится на северо-западе Мадрида, в десяти километрах от дворца Эль-Эскориал, который был резиденцией Филиппа II. Для Филиппа II этот дворец из серого гранита был символом цветущей Испанской империи. Недалеко от резиденции короля, если двигаться вверх по дороге, можно увидеть архитектурное творение Франко, и его нахождение здесь не случайно. Долина Павших была для диктатора символом возвращения Испании к прежнему могуществу. Сегодня в садах, разбитых вокруг мавзолея Франко, по воскресеньям гуляют горожане, а многие выезжают сюда на пикники. Но никто из отдыхающих почти не вспоминает о событиях тех лет, никто уже не обращает внимания на триумф и агонию, которые воплощены в огромном гранитном кресте. Испанцы — это нация, которая теперь живет, следуя pacto del olvido,забыв о страшных годах диктатуры Франко.
Чтобы добраться до города Консуэгра из города Лос-Ебенес, мне потребовалось проехать всего двадцать семь километров. Согласно моему одометру на велосипеде, я преодолела расстояние, равное тысяче шестистам километров (или девятьсот девяносто две мили). Оставалось всего восемь миль. Я была уже почти у цели!
Все шло хорошо: за последующие двадцать семь километров пути я не угодила под колеса грузовика, не упала в пропасть и не встретила свирепую и голодную свинью. Через час с небольшим я была в Консуэгре. Несмотря на усталость, я была счастлива. Перед очередным подъемом, который я должна была преодолеть, чтобы увидеть знаменитые ветряные мельницы в Ла-Манче, с которыми сражался Дон Кихот, литературный герой Сервантеса, я решила передохнуть и выпить пива. Впереди меня ожидало самое приятное: переезд на автобусе в Толедо и роскошный парадор, в котором я собиралась остановиться.
Последний участок моего маршрута был отмечен на карте крошечной белой линией, рядом с которой зеленым цветом были обозначены самые живописные дороги. Я тешила себя надеждой, что эти последние километры пути пролетят незаметно, и думала, что буду двигаться по ровной дороге, без ям и ухабов, а главное — без этого нескончаемого потока машин. Я уже представляла себе, какие прекрасные виды откроются передо мной в пути.
Двигаясь по дороге из Лос-Ебенеса в Консуэгру, я обнаружила, что исчезли все дорожные указатели. Но спустя несколько минут я все-таки обнаружила один, хотя для этого мне пришлось поработать ищейкой, но, как оказалось, на указателе ничего невозможно было прочитать, потому что на нем просто ничего не было. Мне казалось, что кто-то как будто специально мешал мне благополучно добраться до Консуэгры. Тут я еще сильнее надавила на педали, стараясь забыть обо всех этих недоразумениях. Я проехала почти тысячу миль и не позволю никому и ничему помешать мне! Преодолев еще один километр, я поняла, что дела мои, увы, по-прежнему плохи: дорога, по которой я двигалась, была перекрыта, а предупреждающий знак гласил: «Ведутся ремонтные работы». Информация о том, что нужно ехать в объезд, вообще вывела меня из себя.
Я остановилась и пять секунд обдумывала, как же лучше поступить, ведь сегодняшний день последний и на этом мое велопутешествие заканчивается. Но я же проделала такой долгий путь! Что же теперь, все бросить? Осталось сделать еще один, последний рывок! Не останавливаться и не паниковать — дала я себе установку.
Подумаешь, какие-то дорожные работы!
Эх, была не была! Объехав ограждение, я выехала на разрытую дорогу.
В определенном смысле мои желания сбылись: во-первых, дорога была пуста, если не брать в расчет дорожную технику «Джей-си-би», стоящую в песочном карьере. Во-вторых, вид на убранные поля Иберийской Месеты был прекрасен. В-третьих, дорога была относительно ровной: здесь практически не было ни гальки, ни песка, и я спокойно ехала на велосипеде, хотя песочные горы мне все равно приходилось преодолевать пешком, иначе я просто завязла бы в них. Я радостно помахала рукой дорожным рабочим, а они, увидев меня, вылупили глаза, так как явно не ожидали увидеть кого-либо здесь, а уж тем более девушку на велосипеде. И вот наконец высоко на холме, прямо над городом Консуэгра, показались ветряные мельницы. Ура! Я у цели!
Благополучно доехав до города, я остановилась в гостинице, которая не отличалась высококлассным обслуживанием. Теперь я начала понимать, почему туристы не едут в Ла-Манчу.
Да, это место не очень подходило для того, чтобы отметить завершение моей велоэпопеи. И мне ничего не оставалось, как напиться в одиночку, сидя в номере, или в крайнем случае позвонить маме.
Конечно, все эти варианты меня не устраивали. Поэтому я решила посетить замок и посмотреть на знаменитые ветряные мельницы, ради которых, собственно, сюда и приехала. Они неразрывно связаны, пожалуй, с одним из самых эксцентричных персонажей — с Дон Кихотом. Сервантес написал об этом чудаковатом рыцаре — искателе приключений, странствующем по свету, четыреста лет назад. Но до сих пор его образ вдохновляет на написание картин, опер, создание мультипликационных фильмов и даже компьютерных игр. Сражение Дон Кихота с ветряными мельницами Ла-Манчи — самая нелепая ошибка, которую он совершает.
