Не отводя взгляда от лица Коуди, Маргарет желала, чтобы он открыл глаза, чтобы сказал, что до сих пор любит ее так же, как она любит его. Но он не шевелился с тех пор, как прижал ее пальчики к своим губам. Внезапно на лоб мужчины упала капля воды. Девушка вздрогнула от неожиданности. Коуди широко распахнул глаза и, вырвавшись из ее объятий, резко приподнялся на постели.

— Черт возьми, неужели это…

— Я, кажется, знаю, в чем дело. — Маргарет села, кутаясь в пушистый плед.

— В принципе, я тоже. Это был шторм века, гром и молнии. Я удивляюсь, как еще крыша не слетела.

Коуди вскочил с постели и предстал перед девушкой во всем своем обнаженном мужественном великолепии. Какой, к черту, потолок? — пронеслось в сознании Маргарет. Она вдруг подумала, что в классах по рисованию обнаженной натуры ей встречались красиво сложенные тела. Но это… это было нечто… самое красивое. Длинные ноги, точеные рельефы мышц. О, Боже, неудивительно, что она не могла его забыть.

— Иди ко мне, — настойчиво произнес мужчина, распахивая объятия.

И она послушно двинулась ему навстречу, роняя плед на пол, обвила руки вокруг его шеи, позволяя курчавым волоскам его широкой груди дразняще щекотать ее чувственные нежные холмики, отчего ее нервная система пришла в полнейшее смятение. Он поцеловал ее. Глубоко, чувственно. Она ответила на его поцелуй, и их языки сплелись в эротическом танце. Маргарет чувствовала, что не может им насытиться, и это ощущение пугало ее. Они скользнули на ковер, кутаясь в плед и взаимные ласки… И лишь когда на горизонте забрезжил рассвет, они уснули.

Вернее, спала одна Маргарет. Ее голова покоилась на плече Коуди, который не выпускал девушку из своих объятий. Он же не мог заснуть, его беспокойное сознание не переставало напоминать ему, что все должно закончиться этим утром. И у него не было выбора, хотя его лихорадочная страсть к Маргарет никак не хотела остывать…

— Маргарет, — скажет он ей утром, — давай смотреть правде в глаза, ведь мы не подходим друг другу. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. В конце концов, весь город знает. Ты здесь из-за журнала. А я здесь потому… потому что здесь мой дом. Ты уедешь. Я останусь. — Коуди мрачно улыбнулся про себя.

Она может спросить:

— А как же прошлая ночь?

— А при чем здесь прошлая ночь? — ответит он. — Да, была страсть, был секс. И ничего более.

Боль от ее предательства уже не ощущалась столь же остро, как шесть лет назад. До сегодняшней ночи он и помыслить не мог, что Маргарет чувствовала себя одинокой, не знал, что она скучала по нему. И чтобы стереть в своем сердце всяческие остатки сочувствия к ней, Коуди усиленно пытался воскресить в воображении ее лицо в окне того злополучного автобуса, вспомнить, как дождь ручьями лился с его шляпы, застилая его взор, когда она уезжала… Она больше не бросит его, поклялся он себе, потому что завтра, вернее, сегодня, он бросит ее.

Вздохнув, Коуди выскользнул из-под одеяла, осторожно опустил голову девушки на подушку и бесшумно оделся. Уже на пороге спальни он оглянулся, бросая последний взгляд на нее. На ее нежное спящее личико, милый изгиб губ… Интересно, снился ли он ей хоть раз за все эти годы, так же как она бесконечно снилась ему. Вряд ли.

На кухне Коуди налил себе большую чашку крепкого, настоящего «ковбойского» кофе. Почувствовав требовательное урчание в желудке, подумал, что, будь он женат, утро встречало бы его аппетитной яичницей с беконом на сковородке и ароматными бисквитами в духовке… и парочкой озорных ребятишек вокруг стола. Если бы Маргарет не преследовала его в снах, он, возможно, уже был бы женат на ком-нибудь. Видит Бог, у него были для этого возможности. Есть они и сейчас. Целых три почтовых мешка с «возможностями».

— Привет, — раздалось за спиной Коуди, и в кухню ввалился сонный Джейк. — Как все прошло вчера?

Коуди ошалело уставился на приятеля, ощущая, как его собственное лицо заливает краска. Неужели гром не заглушил их стоны? — пронеслось в голове.

— Покер, — напомнил Джейк. — Как сыграл?

— А… покер… Да так, ничего. Мы рано разошлись.

— Тогда что же ты выглядишь таким разбитым, словно на тебе всю ночь воду возили?

Вопрос еще висел в воздухе, когда в качестве ответа на кухне возникла Маргарет — спутанные кудрявые локоны, румянец на щеках, помятая одежда…

— Вопрос отпадает, — шепнул Джейк на ухо Коуди.

— Привет, — сказала девушка, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— Протекает потолок в спальне, — торопливо начал пояснять Коуди, — вот Маргарет и приехала. Ну, чтобы проверить, что к чему.

— Да, именно поэтому я здесь. Контракт есть контракт, — подтвердила девушка. Ее твердый, спокойный тон заставил Коуди усомниться в том, что это с ней он сегодня ночью дважды занимался любовью, что именно она отдавалась ему самозабвенно и жарко. Сейчас Маргарет выглядела холодной и бесстрастной, потому… потому что прошедшая ночь ничего для нее не значила. Что ж, в таком случае, успокаивал себя Коуди, нет нужды оттягивать момент объяснения.

— Я все проверила, потолок не протекает, это лишь конденсация из-за разницы температур. В твоей спальне было слишком тепло и…

— Тепло? Да там было так жарко, что я чуть не сгорел, — перебил ее Коуди, которому уже начало действовать на нервы ее «бизнес-поведение». И сразу был вознагражден: щеки девушки смущенно вспыхнули. — И это при том, — продолжил он, посылая уверенный взгляд в ее сторону, — что я обожаю спать на полу. — Коуди хотел, чтобы Джейк вышел и оставил их наедине, дав им поговорить, но его приятель сидел, неторопливо потягивая кофе и определенно наслаждаясь присутствием красивой женщины в доме.

— Что это за почтовые мешки в гостиной? — поинтересовался пожилой ковбой.

— О, это предложения руки и сердца для меня, — ухмыльнулся Коуди.

— Господь милостивый! Как же можно выбрать из такого количества?

— Маргарет обещала помочь.

— А она знает, что тебе нужно?

— Наверняка. — Ответ Коуди вызвал очередную вспышку румянца на лице девушки.

— Мне бы столько предложений, — протянул с легкой завистью Джейк.

— Возьми половину моих. Иди, выбери, что тебе понравится.

— Но ведь позировал-то ты…

— Иди, иди, пока я не передумал! — Коуди послал Джейку взгляд, означающий немую просьбу оставить их с Маргарет одних. Тот наконец понял и, нехотя поднявшись со стула, поплелся в гостиную.

— Маргарет, — нетерпеливо произнес Коуди, пересекая комнату и хватая девушку за руки, — нам надо поговорить.

— Я знаю. Извини, что так получилось. Я имею в виду конденсацию. Я позвоню плотнику и…

Мужчина крепче сжал ей пальцы.

— Черт с ними, с потолком и плотником. Я хочу поговорить о нас.

— Нас нет, Коуди.

— Именно это я и хотел сказать. Нам двоим мало места в этом городке.

— Но, казалось, его было достаточно этой ночью, — взволнованно пробормотала Маргарет. Она оцепенело уставилась на него. Что случилось? Чего он на нее набросился? И чего вообще ожидает от нее? Что она соберет вещи и уедет, поскольку им двоим «мало места в этом городке»?

— Казалось достаточно, — повторил Коуди, неимоверным усилием воли подавляя беспощадное желание облизать ее губы кончиком языка, впиться в них долгим, медленным поцелуем… сгрести ее в охапку, вернуться в спальню и любить до изнеможения…

— Насколько тебе известно, — сказала Маргарет, отчаянно пытаясь сохранить остатки гордости, — я останусь здесь на год независимо от того, нравится тебе это или нет. И я не позволю кому бы то ни было указывать, когда мне следует уехать. Если ты считаешь, что нам тесно в одном городе, уезжай сам, тебя никто не держит.

— Я не могу, — нахмурился мужчина. Черт возьми, он планировал и предвкушал эту месть так долго, а она оказалась отнюдь не так сладка, как рисовалась в его воображении. Маргарет не хотела уезжать. — Здесь моя жизнь, моя работа. Еще эти письма. Я не могу тратить целые дни на них.

— Понимаю. И я уже говорила, что помогу тебе. Но сейчас…