— Откуда у тебя ее кресло? — спросила она.

— Ты оставила свою машину открытой, — объяснил он.

— И куда ты собираешься нас везти?

— К другу.

Увидев, что Энджи все еще колеблется, он решительно взял Лизу у нее из рук, причем так нежно, что малышка даже не проснулась, осторожно уложил ее в детское креслице и протянул руку Энджи, помогая ей подняться в машину.

— К какому еще другу? — снова спросила она.

— А тебе не все равно?

— Нет, не все равно. Так куда? К твоей сестре, бабушке, к кому-нибудь еще? Я не хочу посреди ночи заявиться к чужим людям как снег на голову.

— Они тебе не чужие, и как снег на голову заявиться уже не получится, я гарантирую. — Он захлопнул дверь, словно опасаясь, что она передумает и выпрыгнет из машины, и завел мотор.

Ох, не надо соглашаться с ним никуда ехать, подумала Энджи. Но с другой стороны, куда ей еще деваться? Ей ведь действительно все равно, куда он ее везет, лишь бы подальше от больницы. В глубине души она не могла не доверять Нэту. Он ей наверняка добра желает. И машину он ей бесплатно починил… Похоже, он совсем не сердится, что она отказалась с ним встречаться. Видно, он не из тех, кто обижается на такие пустяки. С первой же минуты, как она увидела его, она поняла, что на него можно положиться.

Больница исчезла за поворотом. Казалось, вместе с ней развеялись и ее страхи. Словно она видела лишь в кошмарном сне, что у Лизы случился приступ астмы. Энджи страшно захотелось спать. Она прикусывала себе язык, щипала руки, но ничего не помогало: к тому времени, когда они притормозили перед небольшим домиком, она уже клевала носом.

— Ну вот мы и приехали. Просыпайся, соня. — Голос Нэта звучал как будто издалека. Она с трудом очнулась от сна. Он помог ей выйти из машины, а затем отстегнул креслице Лизы.

Энджи стояла рядом в нерешительности. Район, похоже, тихий; в соседних домах почти нигде не горит свет. Хотя темно, место показалось ей почему-то знакомым, словно ветром воспоминаний пахнуло на нее из прошлого: она вдруг вспомнила товарищей детских игр, свою маму, аккуратные газоны рядом с домом… Да, конечно! Ведь у ее отчима в Кливленде дом, похожий на этот, — в нем она и выросла. Нэт взял ее за руку, и она вновь почувствовала, какая теплая и сильная у него рука. Он вел ее за собой, а она любовалась его лицом, на который отбрасывал желтый отблеск уличный фонарь. Она шла за ним как лунатик, и на мгновение тусклый свет фонаря сыграл с ней шутку: над головой ее спутника явственно обозначился нимб, и ей показалось, что ее ведет не человек, а ангел. Видение тут же пропало. Она улыбнулась: перед ней вновь возник Нэт Фарадей — внимательный, сильный, щедрый и дьявольски красивый. При любых других обстоятельствах она бы чувствовала себя скомпрометированной: подумать только, прийти в полночь домой к почти незнакомому мужчине! Но сегодня случай особый. Нэт почему-то напомнил ей бойскаута, который дал обещание совершить десять хороших поступков и вот теперь исполняет его.

— Заходи быстрее, — велел он, — а то Лиза простудится.

Энджи поднялась вслед за ним по ступенькам крыльца. Он открыл ключом дверь и придержал ее для Энджи, а потом зашел и сам, держа на руках Лизу. Войдя в холл, Энджи с удивлением осмотрелась. До чего же здесь уютно! А еще квартира холостяка. Дверь в гостиную приоткрыта, и она разглядела низкие деревянные подоконники, на которых можно было сидеть. Кроме деревянных подоконников, она заметила в гостиной камин, на полке которого стояли книги. А наверху, судя по всему, библиотека. Нэт закрыл входную дверь и поставил креслице Лизы на пол рядом с тахтой.

— Сейчас вернусь, — пообещал он и поднялся на второй этаж.

Энджи медленно опустилась на тахту и посмотрела на Лизу. Малышка крепко спала, дыхание ее оставалось ровным. Энджи решила ее не тревожить и не вынимать из креслица. Она просто ослабила ремешок, держащий Лизу, а сама прилегла на тахту. Нормально, подумала она. Здесь не душно, тепло и тихо. А если с Лизой вдруг что-нибудь случится, то она рядом.

Помолившись и попросив Бога, чтобы ее дочка поправилась, Энджи заснула.

Энджи разбудил стук в дверь. Она присела на тахте и не сразу сообразила, где находится. Лиза тоже проснулась и выпростала из-под одеяла маленькие кулачки. Увидев Энджи, она разинула рот и издала радостный приветственный крик.

Энджи рассмеялась.

— Тише! — прошептала она и взяла ребенка на руки. Неужели они так долго спали? Надо же, Лиза проспала целых шесть часов подряд и ни разу не проснулась! Энджи чувствовала себя как спящая красавица, пробудившаяся от столетнего сна. Самое главное, что Лиза здорова. Стараясь не думать о других проблемах, с которыми ей еще предстояло столкнуться, Энджи принялась кормить ребенка и рассматривать комнату.

Так вот, значит, где живет Нэт Фарадей. Ничего себе! Стены выкрашены бледно-желтой краской, внизу обиты дубом, на полу — подобного же цвета ковер, но в отличие от стен его оживляют темно-красные цветы. Обивку кушетки, на которой она спала, украшал узор из рябиновых листиков, а стена над ней завешана черно-белыми фотографиями, вставленными в рамки, причем ни одна рамка не повторялась. В целом комната смотрелась довольно уютно, сразу видно, что живет здесь мужчина, но не неряха и не аскет. В такой комнате хорошо сидеть ненастным вечером, перелистывая страницы толстого тома.

По-прежнему сидя на кушетке с ногами, она провела пальцем по нежно-зеленому одеялу, которое лежало рядом с ней. «Должно быть, он укрыл меня, когда я спала», — подумала она, и на душе у нее почему-то стало теплее.

Из кухни послышались мужской и женский голоса, потом раздался смех. Интересно, что за женщина с ним разговаривает? До нее донесся аппетитный аромат свежесваренного кофе. Лиза наелась, и Энджи решила сменить ей подгузник. За подобным привычным занятием ее застал Нэт.

— Доброе утро! — поприветствовал он, стоя в дверях.

Энджи так и застыла от неожиданности с грязным подгузником в руке, затем опомнилась и быстро спрятала его в пакет. Она вновь испытала странное ощущение, будто земля уходит у нее из-под ног, а когда она подняла на Нэта глаза, у нее бешено забилось сердце.

Он принял душ, побрился и зачесал назад еще влажные волосы, даже непокорная прядка больше не топорщилась. Рукава белоснежной рубашки он закатал до локтей, а саму рубашку заправил в серые рабочие брюки. Расстегнутые верхние пуговицы открывали его широкую обнаженную грудь. Превосходно сложенный, он предстал как само совершенство — от ботинок и до макушки, подарив ей свою особую насмешливую улыбку. Она почувствовала, что тает.

— Ну что, нагляделась? — спросил он.

— Ой! Извини.

Он засмеялся:

— Ты еще скажи, что впервые меня хорошенько рассмотрела.

Энджи покраснела и отвела глаза.

— Да нет, — пробормотала она, глядя на Лизу. Она всегда знала, что он красив, но никогда прежде не чувствовала его чар, да еще с такой силой. Даже теперь, хотя она и отвела взгляд, ее неудержимо влекло посмотреть на него.

Надо держаться, с ужасом подумала она.

— Ну и на том спасибо. — Голос его звучал суховато. — Честно говоря, я не рассчитывал, что меня здесь засыплют комплиментами. — Он усмехнулся. — Тут ко мне соседка приходила, Морин, принесла свежих булочек. Хочешь?

Энджи опустила ноги на пол и откинула одеяло. Соседка, значит. Хоть бы она оказалась толстой матроной, у которой десять детей и еще один на подходе.

— Хочу, — согласилась она.

— Хорошо.

Он исчез на кухне и вскоре появился, неся две горячие кружки кофе и целую корзину булочек. Он также поставил на журнальный столик рядом с тахтой масленку, два блюдца и глубокую тарелку с апельсинами. «Ну чем не пир», — подумала Энджи. Он уселся рядом с ней на тахту. Лиза, радостно гугукая, протянула к нему ручонки.

— С добрым утром, принцесса, — поздоровался он. — Можно ее подержать?

Он протянул к ней руки, и Энджи передала ему дочку. Первым делом Лиза попыталась засунуть ему в рот пальцы. Нэт притворно заворчал, словно рассерженный медведь. Лиза замерла в нерешительности: испугаться или нет? Нэт заворчал чуть погромче; малышка, поняв, что с ней играют, засмеялась и снова потянулась к его лицу.