Гэри Силк проигрывал уже восемь очков и был вне себя от злости, потому что терял присутствие духа и ломал ритм. Все его расчеты времени пошли к черту. Он был недоволен собой и тем, как играл в сквош на этом паршивом корте, огороженном стенками со всех сторон, стараясь что-то противопоставить коротким, точным ударам платного профессионального партнера. Он понимал, что все делает неправильно. Вместо того, чтобы гоняться за этим чертовым мячом, ему надо было обрабатывать площадку, но он потерял контроль и ничего не мог с собой поделать.

Он увидел, как мяч ударился в противоположную стенку корта всего на одну восьмую дюйма от линии и отскочил под прямым углом. Гэри видел перед собой мускулистую спину своего противника и не смог сразу среагировать на этот удар, будто из него выпустили весь воздух.

Теперь Гэри проигрывал уже девять очков.

Изогнувшись, он все-таки сумел достать этот мяч. Ему уже тридцать семь, но он в прекрасной форме. А почему бы и нет? Он играет в сквош три раза в неделю. А через день надевает стодолларовые кроссовки «Найк» и пробегает не менее десяти миль по спидометру своего серебристого «Мерседеса-560 SL» с откидным верхом, который в сотне футов за ним ведет Фрэнк, держа в одной руке руль, а в другой автомат.

Кроме этого, разве он не проводит ежедневно по меньшей мере час в гимнастическом зале, работая с универсальным тренажером, о котором продавец сказал, что точно такой же есть у Клинта Иствуда.

Гэри вытер нарукавником пот со лба и подбросил свою ракетку. Партнер в углу корта замер и уставился на него голубыми глазами, в которых угадывалось некоторое беспокойство: не слишком ли далеко он зашел. Гэри широко улыбнулся, и партнер немного успокоился, плечи его опустились. Гэри всех очаровывал, когда был в хорошем настроении. Люди говорили, что при желании он мог бы очаровать и злого добермана. Так оно, пожалуй, и было.

Он пошел по площадке. Полированный пол скрипел под его спортивными туфлями. Партнер стоял, разглядывая струны своей ракетки.

Гэри был уже на середине площадки, когда заметил Фрэнка, который сидел на скамейке за стеклянной стенкой, отделяющей корт от мест для зрителей. Что здесь понадобилось Фрэнку? Он, кажется, не интересовался спортом и, уж во всяком случае, знал, что работа наемного партнера как раз и заключалась в том, чтобы выбить лишнее дерьмо из него, Гэри, и, теоретически, поднять класс его игры. Фрэнк был достаточно умен, чтобы не околачиваться здесь и не глазеть, как его хозяину приходится крутиться.

Было ясно, что у Фрэнка какие-то новости, может быть плохие. Гэри бросил мяч партнеру со словами:

— Ну пока все. Будем считать, что сыграли вничью, о'кей?

— Само собой, мистер Силк! — Тот улыбнулся широкой улыбкой.

Зубы у парня были такие белые и блестящие, будто за ними горела стоваттная лампочка. Гэри быстро прошел через небольшую квадратную дверь в задней стенке корта и, нагнувшись, вышел в раздевалку.

Фрэнк уже спешил к нему навстречу, спускаясь по ступенькам. Он выглядел озабоченным, отчего казалось, что его глаза были расположены ближе один к другому, чем обычно.

— Ну что там? — спросил Гэри.

Фрэнк указал глазами на партнера, который тоже спустился в раздевалку.

Гэри вытерся белым пушистым полотенцем с его инициалами, написанными яркими красными буквами, потом бросил полотенце Фрэнку.

— Дай ему полсотни.

Партнер пробормотал что-то в знак благодарности. Пятьдесят долларов в час за то, в чем он был силен и что умел хорошо делать, были просто подарком. Эти полсотни достались так легко, и вообще жизнь прекрасна.

Фрэнк достал из бумажника три хрустящих двадцатки.

— Есть десятка? — спросил он.

Партнер озабоченно стал искать сдачу в своем бумажнике и по карманам.

— Ничего нет!

Он полез в свою ярко-красную адидасовскую спортивную сумку и начал рыться среди мятых полотенец и спортивной формы.

Фрэнк молчал и ждал, видя, что парень явно тянет время.

Наконец тот застегнул «молнию» своей сумки с грязной спортивной формой, посмотрел на Гэри, пожал плечами и улыбнулся.

— Ты так разоришь меня,— сказал Гэри Фрэнку. — Мы и играли-то всего полчаса. Может быть, пятьдесят слишком много, хватит и двадцати?

Гэри выждал, будто давал партнеру время, чтобы немного помучиться.

— Ну так и быть, парень ехал сюда на этом несчастном велосипеде. И разве он не был готов к игре и плохо делал свою работу?

— Благодарю вас, мистер Силк,— получая деньги, сказал юноша.

Гэри кивнул. В последние пять лет его рефлексы притупились. В свое время он страдал тяжелым кожным заболеванием оттого, что слишком много времени проводил под солнцем, а зимой — под искусственным освещением. Вот так… У него не было ни образования, ни протекции, и он счастлив был бы в те далекие времена получить любую работу, хоть мойщика посуды.

— В следующую пятницу, в то же время? — Партнер наконец справился со своей сумкой и с вымученной улыбкой засовывал деньги в кармашек своих шорт.

— Может быть,— ответил неопределенно Гэри. — Я не буду в городе в пятницу. Может быть, у меня получится долгий уикэнд, пока не знаю. Майами, а может быть, Вегас. — Он пожал плечами. — Давай оставим все как есть, планируй быть здесь, но будь готов к тому, что меня не будет. О'кей?

— Конечно, — с готовностью отозвался тот.

Гэри все пытался припомнить его имя. Питер скорее всего. На лице молодого человека промелькнуло разочарование. А Гэри почувствовал себя лучше, вроде бы более уравновешенным, будто выиграл несколько последних очков. Он любил держать людей вокруг себя в состоянии некоторой напряженности, это вошло в привычку и теперь получалось как бы само собой.

Он не думал об этом и искренне верил, что если у вас хорошие привычки, то можно наслаждаться жизнью. А если ты развил в себе дурные привычки, то все пропало. Хотя все и не так просто. Здесь, как и всюду, была своя хитрость.

Потому что хорошие привычки вовсе не гарантируют умение распорядиться оставшимися днями своей жизни — дерьмо возникает, когда меньше всего его ждешь, и тут уж надо действовать в темпе и безошибочно.

— Вы не будете возражать, если я быстро приму душ? — спросил партнер.

Гэри посмотрел на Фрэнка. На его лице он прочитал несогласие. Парень снова застегнул «молнию» своей сумки, которую начал было расстегивать. Фрэнк показал ему на дверь.

— Ну какого черта еще там? — сердито спросил Гэри, когда они с Фрэнком уже шли по застекленной галерее, которая соединяла корты для сквоша и спортивные площадки с главным домом.

Фрэнк откашлялся. Он, со своим ростом в шесть футов и два дюйма и весом сто семьдесят фунтов, был твердым как кирпич. Гэри Силк значительно уступал ему: пять футов и шесть дюймов роста — даже в ярко-красных ковбойских сапогах на высоких каблуках из шкуры игуаны, а весил он, может быть, сто сорок фунтов вместе с костюмом-тройкой, шелковым носовым платком, полными карманами мелочи и двумя заряженными револьверами «магнум». Гэри приятно было думать о себе, что он чем-то напоминал знаменитого теннисиста Джона Макинроя. У него было такое же ладное тело, неяркие, без блеска глаза, и он так же с неистовым упорством стремился к цели.

Разница заключалась в том, что Макинрой бил по теннисным мячам, а Гэри — по людям. Он и выбил из Фрэнка все, что у того было своего, и Фрэнк чувствовал себя теперь достаточно спокойно, не заботясь о том, что думают обо всем этом люди.

Гэри подошел и постучал плоской стороной ракетки по голове Фрэнка, как бы делая ему массаж и приглаживая волосы.

— Ну давай, выкладывай, — повторил в нетерпении вопрос Гэри. — Что там еще стряслось?

— Пэт Нэш и Оскар Пил только что появились здесь, — ответил Фрэнк. — Припарковались на улице у ворот, напротив дома, и прошли сюда.