— Да нет! — Слоун взяла с подноса бокал шампанского. — Просто думаю: поразительно — в самых разных местах, на разных континентах — одни и те же люди.
Дасти улыбнулась.
— Удел тех, кто занят одним делом. Смотри, — заметила она, когда они отошли подальше от мужчин, — по-моему, Хильер скоро уморит Джордана. Не боишься стать вдовой раньше, чем выйдешь замуж?
Слоун рассмеялась.
— Надеюсь, этого не произойдет.
— А Гевин сегодня опять один?
— Насколько я поняла — да.
— У Надин что-то участились мигрени. Удивляюсь спокойствию Гевина, нанял бы если не врача, то… частного детектива, — съехидничала Дасти.
— Ты считаешь, что за этими сплетнями… что нет дыма без огня?
— Свечку над Надин и ее любовниками никто не держал, но, действительно, нет дыма без огня.
— Джордану кажется… она и Лэнс…
— Лэнс? Не думаю. — Дасти отпила глоток шампанского и покачала головой. — Он все еще сохнет по бывшей жене. Кроме Паулы, он никого не полюбит. Найти замену ей в постели — другое дело. Тут, кто подвернется…
В зал вошла пара, приковавшая к себе общее внимание: Макс и Джилли Кенион. Ярко-рыжие волосы Джилли не потерялись в потоке женских головок и причесок, светя как бакен. «Она на меня действует как красная тряпка на быка», — подумала Слоун. Она не могла забыть ни на минуту их разговора, мысленно представляла, что Джилли выделывала с Джорданом в постели, пыталась предугадать новые интриги, на которые пойдет Джилли, чтобы вернуть себе Джордана… Нет, она бессильна против этой женщины.
Слоун повернула голову к Дасти.
— Прости, я скоро вернусь, — и почти побежала в ближайшую туалетную комнату: ее тошнило.
Лэнс лежал на спине совершенно голый, заложив руки за голову; обнаженная Надин, оседлав его, сжимала бедра мужчины своими сильными и цепкими ногами. По-кошачьи прогнувшись, она, застонав, двинулась вверх по телу Лэнса. Требовательно распахнув ноги, попыталась заставить Лэнса войти в нее. «Быстрее», — прошептала она. Но мужчина не торопился. Он — нежась — хотел продлить удовольствие от близости.
Связь с Надин была просто находкой: Надин удовлетворяла сексуальные потребности, не требуя взамен ничего больше. Любви от него тут не ждали. После Паулы для Лэнса не существовало женщины, которую он смог бы полюбить. Но без секса не проживешь. От Надин он получал полное физическое удовлетворение.
У тому же Надин часто делала ему подарки — всякие дорогие безделушки. Он их немедленно продавал, а на вырученные деньги покупал кокаин.
Все устроилось как нельзя лучше. Хотя Лэнс понимал, что ходит по краю пропасти. Если Хильер пронюхает, что он спит с его женой, а она заподозрит в нем страсть к кокаину — все полетит к чертям!
— Джилли, ты брось мне заливать! — Макс был вне себя от злости. — Я видел, как ты у Харвудов таращилась на него, просто глаз не сводила! Надо быть слепым, чтобы этого не заметить. И каждый на том вечере понял все.
— Макс, что, собственно, случилось? С чего ты так бесишься?
— С чего бешусь? Да как только ты видишь своего бывшего любовника, ты вся загораешься! — Макс швырнул на кровать свой белый жилет. Он с трудом сдерживал ярость. — Интересно, когда мы с тобой спим, ты кому отдаешься — мне или ему?
— О чем ты, Макс?
— О, дьявол! Я уверен, что ты изменяешь мне с первого дня замужества!
— Можешь уверять себя в чем угодно! — Джилли возмущенно отвернулась от мужа. — Только выходила я замуж почему-то именно за тебя!
— Тогда тебе просто было удобней поступить так! — Макс в бешенстве швырнул на пол свои часы.
— Можно и поаккуратней, — спокойно сказала Джилли. — Знаешь, Макс, в один прекрасный день ты задохнешься в припадке дурацкой ревности. Я всего-навсего беседую с мужчиной, а ты впадаешь в дикую ярость! Так нельзя, дорогой.
Макс приблизил свое лицо к лицу Джилли и прошипел:
— Разговаривая с Джорданом Филлипсом, ты думаешь совсем не о том, о чем идет разговор. — Он стиснул лицо Джилли. — А теперь запомни хорошенько, моя дорогая жена, если я тебя с ним застукаю, пристрелю обоих, поняла?
— Поняла, — смиренно ответила Джилли, ноги у нее подгибались.
Джилли знала, что Макс способен на все.
— Но, Слоун, это же смешно: впервые приехать в Англию и ничего не увидеть.
Слоун удивленно уставилась на сына:
— Что еще за «Слоун»? Я тебе мама, а не Слоун.
— Это не современно, ма, и я уже не маленький, чтобы называть тебя «мама».
Джордан с трудом сдерживался, чтоб не расхохотаться.
— И давно ты решил стать современным?
Тревис посмотрел на мать снисходительно: вместо того чтобы отправиться осматривать Лондон, она…
— Ты думаешь, что сможешь уклониться от ответа?.. Почему мы никуда не можем пойти сегодня? Джордан не играет.
Джордан решил прийти Слоун на помощь.
— Тревис, мне кажется, что твоей маме нездоровится, ей не хочется гулять.
Он посмотрел на Слоун:
— Я правильно тебя понял?
— Я немножко устала — и все.
Но Тревис продолжал стоять на своем.
— Давайте хотя бы сходим к Букингемскому дворцу, это же совсем недалеко.
В самом деле, дворец находился почти рядом с той улицей, по которой они шли сейчас. Джордан вопросительно взглянул на Слоун.
— Я же вам сказала, что очень устала.
— Слоун, — Джордан был не на шутку встревожен, — ты чувствуешь себя так уже несколько недель. По-моему, надо показаться врачу.
— Со мной все в полном порядке! — запротестовала Слоун и, повернувшись к сыну, скомандовала: — Идем ко дворцу!
— Ура! — завопил Тревис в восторге, — может, мы посмотрим по пути и национальных гвардейцев?
— Нет, это в другой раз, — ответил за Слоун Джордан. И сразу ему почему-то вспомнился первый приезд в Англию с родителями. Его тогда поразила пышная церемония по случаю дня рождения королевы! Королева, сидя на лошади, принимала парад королевской гвардии. Перед ней проходили отряды — каждый со своим знаменем, в своей форме. И все салютовали королеве! Джордан помнил свои ощущения: он был потрясен; и на Тревиса зрелище должно произвести такое же впечатление. Если Слоун согласится, надо обязательно пойти на парад гвардии, если уж им посчастливилось приехать в Лондон в июне, ко дню рождения королевы.
Да, Слоун… иногда он ее просто не мог понять. Почему она так упорно сопротивляется прогулкам? Может, опять произошло что-то, о чем он не знает? Она в самом деле немножко не в себе. Вошла в роль суперженщины и несет свое бремя. Нет, ее снова что-то мучит. Разница в возрасте? Его прошлое?
— Что ты замолчал? — прервала его раздумья Слоун.
— Думаю, — Джордан взял Слоун под руку: они переходили оживленную Пикадилли.
— О чем же, если не секрет? — спросила Слоун. Они перешли улицу и направились к Букингемскому дворцу.
— Не о чем, а о ком. О тебе, конечно. Какая ты иногда упрямая и как с тобой трудно, — полушутливо ответил Джордан.
— А… Ну, мне с тобой не легче, — улыбнулась Слоун.
Тревис, как и следовало ожидать, пришел от дворца в восторг несмотря на запрещение полазить по чугунной решетке ворот. Целых двадцать минут он провел возле молчаливого гвардейца, прыгал вокруг него, кривлялся, отпускал всякие шуточки — проверял, на самом ли деле, как он слышал, гвардейцев ничто не может вывести из себя.
— Мне казалось, что ты лучше воспитан, Тревис, — урезонила его Слоун.
— Мама, могу я немножко побеситься! Ты хочешь, чтобы у меня была совершенно незапятнанная репутация? — Тревис, если хотел удивить взрослых, употреблял и «высокий стиль».
— Господи, мой сын способен святого вывести из себя, — вздохнула Слоун. — В школе все учителя от него стонут.
Джордан засмеялся.
— Смотри! — Он показал на часы. — Сейчас пятнадцать минут двенадцатого. Если мы немножко погуляем вокруг дворца — увидим смену гвардейского караула. Не возражаешь?
— Вот здорово! — вырвалось у Тревиса.
