Литмир - Электронная Библиотека
A
A

После праздника снова потянулись будни, заполненные работой, любовью по часам и долгими ожиданиями телефонных звонков Оливера. Для Кэтрин в этой расписанной по дням и часам жизни таилось завораживающее безумие. Каждая последующая встреча с любовником по страстности не уступала предыдущей. И все-таки их отношения с Оливером, в которых ничего не менялось и которые, похоже, не имели будущего, пугали ее. Все чаще она подумывала о том, что когда-нибудь надоест Оливеру и он расстанется с ней, как расставался прежде с другими любовницами. Однажды она попыталась расспросить его о том, как он жил до нее, с кем проводил время. Оливер, обнимавший ее в этот момент за плечи, убрал руку и спросил недовольным тоном:

– Почему тебя это интересует?

– Хочу больше знать о тебе. По-моему, так естественно между близкими людьми делиться…

– Я ведь не спрашиваю, кто у тебя был до меня, – резко прервал он ее.

Кэтрин промолчала и больше никогда не возвращалась к этой теме. А как ей хотелось тогда, чтобы Оливер просто посидел с ней вечером и поговорил по душам. Но на разговоры у него никогда не оставалось времени. Даже приезжая к ней в поместье на уик-энд, он больше разговаривал по телефону, чем с ней…

Теперь они могли разговаривать часами. Эти разговоры сближали их, создавали атмосферу дружеского союза. Они быстро перешли на «ты». Во время разговоров Кэтрин иногда замечала на себе его странный задумчивый взгляд, в котором читались нежность, печаль и что-то еще, непонятное, никак не вязавшееся с обликом прежнего Оливера. Она вопросительно смотрела на него, тогда он отводил глаза и начинал говорить о чем угодно, только не о том, что их связывает. Да и что их теперь связывает? Болезнь Оливера, и только. Наверное, так уж все женщины устроены, грустно усмехалась в темноте Кэтрин, вечно им чего-нибудь не хватает для полного счастья. И если раньше она мечтала о задушевном друге Оливере, то теперь тосковала по Оливеру страстному любовнику. Все чаще она вспоминала их последнюю встречу перед его поездкой в Лондон…

Как всегда по пятницам, Кэтрин пораньше отпустила прислугу и сама приготовила на ужин то, что любил Оливер. Небольшой столик на двоих она накрыла возле камина в гостиной. Чтобы придать встрече немного романтики, она поставила на стол две свечи и низкую вазу с орхидеями.

Оливер приехал с небольшим опозданием, что само по себе для него нетипично, и очень уставший. Во время ужина он часто задумывался, рассеянно отвечал на ее вопросы, и Кэтрин осторожно спросила:

– У тебя неприятности?

– Нет, с чего ты взяла? Просто болит голова. Наверное, от голода. Сегодня не успел пообедать. Перед отъездом всегда наваливается куча дел.

После ужина настроение Оливера изменилось. Перед ней снова был восторженный любовник, нежный и насмешливый, предупредительный и властный. Он шутил и делал ей комплименты. Кэтрин легко сдалась в плен его неотразимого обаяния, и вместо десерта они занялись любовью прямо в гостиной на диване. Потом он отнес ее в душ, а оттуда в спальню на второй этаж. Все было как обычно, если не считать вопроса Оливера в тот момент, когда она уже погружалась в сон, прозвучавшего для Кэтрин неожиданно:

– Тебе хорошо со мной, Кей?

Больше всего ее поразила странная печаль, которую она уловила в его голосе. Кэтрин не понимала, почему так тревожно сжалось сердце. На мгновение она затаила дыхание. Наверное, стоило ответить весело, какой-нибудь шуткой, но сил на это не было.

– Конечно, хорошо, Оливер. Почему ты спросил? – тихо сказала Кэтрин и попыталась заглянуть ему в лицо.

Он молча привлек се к себе и прижался щекой к ее волосам.

– Не знаю, – ответил Оливер. – Спи спокойно, – добавил он и нежно поцеловал ее в висок.

Кэтрин положила ему на грудь ладонь. Ровное биение его сердца убаюкивало ее, избавляя от тревожных мыслей.

А в понедельник Оливер Уинстон был снова энергичен и настроен по-деловому.

– Вернусь в четверг и сразу позвоню тебе из Бостона, – говорил он Кэтрин, завязывая галстук перед зеркалом в гардеробной.

– Хорошо, – бодро отозвалась Кэтрин, все еще под впечатлением его странного настроения в выходные.

Никогда прежде Оливер не проявлял к ней столько внимания, никогда не казался ей таким неуверенным в себе, как в этот свой приезд…

6

Прошло две недели после переезда в дом Кэтрин. Оливер стал лучше выглядеть: исчезла отечность и синяки на лице и кожа приобрела нормальный цвет. Жестокие приступы головной боли, когда он не мог поднять головы от подушки, случались у него все реже. А главное, появился аппетит. Он явно шел на поправку, хотя еще сохранялись бледность и слабость. Хуже обстояло дело с памятью. Кэтрин не замечала в этом плане каких-либо перемен. Следуя совету Майкла Вуда, она не торопила Оливера, предоставив его крепкому организму самостоятельно справляться с последствиями травмы.

Однажды вечером, когда они возвращались с прогулки, Оливер вдруг остановился перед домом и стал его пристально разглядывать.

– Кэтрин, мне показалось или нет, что особняк изменился за время… – Он замолчал, подыскивая нужное слово. – За время моей болезни?

– Нет, тебе не показалось. Год назад в особняке была частичная реконструкция. Заодно весь дом отреставрировали, вернули фасаду первоначальный вид. Кстати, это было твое предложение, помнишь? Ты посоветовал, когда работал у нас, часть дома отвести под проведение деловых совещаний и встреч. Если хочешь, можешь посмотреть, как выглядит теперь вторая половина дома. Внизу находится конференц-зал на пятьдесят человек, гостиные, наверху – спальни для гостей со всеми современными удобствами. Первую конференцию мы наметили провести в начале июня. Есть уже предварительные списки учредителей конференции и участников…

– Скажи, – перебил ее Оливер, – я уже видел дом таким? Я бывал здесь в течение этого года?

Кэтрин внутренне замерла. У нее не было уверенности, что своим ответом она не навредит ему. И все же она рискнула ответить:

– Да, бывал.

– И часто я здесь бывал?

– Как часто ты здесь бывал? – переспросила Кэтрин, соображая, что ответить ему на этот вопрос. – Ну, ты иногда приезжал. – Она замялась. – Погостить, отдохнуть, подышать свежим воздухом.

Кэтрин опустила глаза, чтобы они не выдали ее замешательства и любовной тоски. А потому не увидела выражения, которое появилось на лице у Оливера в тот момент, когда он задавал ей очередной вопрос:

– И мы оставались с тобой одни в этом доме?

Кэтрин почувствовала, что краснеет, и просто кивнула, в напряжении ожидая его следующего вопроса.

– Наверное, пора ужинать, – будничным голосом произнес Оливер. – Я проголодался.

Неожиданный переход от болезненной темы прошлого к делам насущным принес Кэтрин облегчение и разочарование.

– Тогда пошли в дом. – Кэтрин приободрилась и первой поднялась по ступеням террасы. – Ты не очень сегодня устал? – спросила она и обернулась к Оливеру. Ее поразило лицо Оливера, страдальческий излом бровей и глубокая тоска в потемневших глазах, устремленных на нее. – Ты идешь? – растерянно спросила она.

– Иду, – тихо ответил Оливер, опустил голову и последовал за ней.

Если бы я могла понять, что творится в его больной голове! – терялась в догадках Кэтрин. Он явно страдает, и проще всего предположить, что его тяготит собственная неполноценность. Для человека с таким чувством собственного достоинства, каким всегда отличался Оливер Уинстон, нынешнее его положение должно быть невыносимым. Столько лет потратить на создание высокого рейтинга в мире бизнеса, пожертвовать ради этого личной жизнью, а в результате оказаться в зависимости от женщины! Кем она была для него до катастрофы? Всего лишь очередной любовницей. А теперь? Наверное, он должен возненавидеть ее. Или уже возненавидел. После ужина Кэтрин вымыла посуду и пошла в библиотеку, где Оливер проводил за чтением часы перед сном.

– Что читаем сегодня? – спросила она, заглядывая через его плечо.

18
{"b":"151874","o":1}