Тоня махнула рукой. Доела торт и продолжила:

– Короче, Авдеевым бешено повезло с Агатой. Девчонка не жадная, вечно в дом еду тащит. А уж учитывая историю Севы… Никто и не предполагал, что он так удачно женится.

– А что с Всеволодом случилось? – спросила я.

Тонечка отхлебнула чаю.

– Сева бледная тень отца, он от него получил лишь один талант – страсть к кобелированию. Я как-то попыталась подсчитать его жен, ну, тех, кого знаю, и получилось двадцать восемь штук. А ведь наверняка нескольких упустила, потому что не встречалась с ними. Знаешь, как Всеволода в театре за глаза называют? Железный Любовник. Кличку придумала Мария Николаевна, заведующая цехом реквизита и декораций, лучшая подруга Офелии, они неразлейвода были. Умная, с чувством юмора, довольно циничная женщина, единственная в коллективе, кто не падал на колени, когда Анатоль появлялся в театре. Мария спокойно спорила с режиссером по поводу всяких бутафорских штучек, а он с ней – вот уж чудо чудное – соглашался и советовался. Причем у них никогда не было интимной связи, Авдеев ей на фиг не нужен. А Анатоль чувствовал это и испытывал к ней уважение. Мария умерла два года назад, и это был огромный удар для Офи. Тетка сблизилась со Светланой, которая теперь на ее месте работает, по-прежнему часто заходит в реквизиторскую, пьет там чай, но, думаю, ей просто приятно находиться там, где раньше она проводила время с подругой. Про что я говорила? Ах да! Именно Мария обозвала Севку Железным Любовником. Это главный персонаж одной из пьес, которую Анатоль поставил в театре. Его герой спит с женщинами, использует их, ломает им жизнь и совершенно не переживает по этому поводу, его не волнует никто, кроме него самого. Но потом он влюбляется в некую Элизу, свой клон в женском обличье, и начинает страдать. Очень похоже на Севку, только тот переживать не способен и никого, подобного Элизе, не встретил.

– Сколько, ты сказала, жен было у Всеволода? – поразилась я. – Разве можно почти тридцать раз расписываться?

Тоня состроила гримаску.

– Я неправильно выразилась. Жены были гражданские, в загсе Сева побывал всего дважды. Сначала с Аней, потому что та забеременела и ее отец устроил Анатолю скандал с фейерверком.

– У Севы есть ребенок? – перебила я.

– Сын, – кивнула Тоня. – Феде сейчас семь, нет, восемь лет.

– Всеволоду приходится платить алименты, – протянула я, – еще один расход в семье.

– Нет, – возразила Тонечка, – Федя остался при Авдеевых, его мать скончалась.

– И где же мальчик? – удивилась я. – Он ни разу не появился в столовой.

– Федора год назад отправили на Мальту, – вздохнула Тоня. – Анечка была милой, Севке вообще везет на хороших женщин. И она обожала мужа, надеялась, что тот изменится, все ему прощала, терпела его хамское отношение и череду любовниц. Она была тихой, скромной, лишнего слова от нее не услышишь. Анну сбила машина, водитель сбежал с места аварии, его не нашли. Федю сначала взял к себе отец Анюты, но он вскоре умер, и тогда мальчик переехал в квартиру Анатоля. Он живой, здоровый ребенок, бегает, кричит, требует к себе внимания, его надо поить, кормить, одевать, воспитывать, учить. Я вообще-то не особенно часто наведываюсь к деду, мне тут не слишком комфортно, но есть дни, когда просто необходимо приезжать. Ну, как сейчас. Репетиция и встреча Нового года – сакральные мероприятия. А еще день рождения Анатоля – осенью, в октябре. Я тогда прибыла с подарками, поздравила деда. В квартире собралось много народа. Шум, гам… и тут подходит ко мне Офелия, говорит: «Тонечка, Федя шестнадцатого улетает учиться на Мальту. Там великолепная школа, полный пансион, прекрасный климат». И чем больше она условия нахваливала, тем яснее я понимала: Анатоль и Севка решили не пожалеть денег и отправить докучливого ребенка подальше от себя. Правда, Офи вроде любила Федю. Она с ним постоянно возилась, книжки ему читала, на спортивные занятия водила. Своих детей у Офелии нет, и мне даже казалось, что Федор ей заменил сына. Но, видно, я ошибалась. Стою, глазами хлопаю. День рождения Анатоля всегда заканчивается в десять вечера. В это время во дворе устраивают фейерверк, и все отправляются по домам. Но я уехала чуть раньше, около восьми – надо было собраться в командировку, на следующий день рано утром я улетала. Больше я Федю не видела. Офелия как-то обмолвилась: «Что Феде в России делать? На Мальте комфортнее. И билеты туда-сюда очень дорогие, лучше деньги на обучение ребенка потратить».

– Здорово, – пробормотала я.

– Когда Севка женился на Агате, – продолжала Тоня, – я сильно удивилась.

– Почему? – тут же поинтересовалась я.

– Железный Любовник раньше постоянно твердил: «Хорошую вещь браком не назовут», – поморщилась Тонечка. – Расписаться с Аней его вынудил отец девушки, тюрьмой Севку припугнул.

– Тюрьмой? – повторила я.

– Анечке, когда она забеременела, было шестнадцать лет. Понимаешь, да? Севка обожает молоденьких, – объяснила Тоня. – Очень неприятная история, неохота ее озвучивать. А еще Всеволод недолюбливал азиатов. Лет пять назад в театр пришла гримером Фарида, очень симпатичная женщина. Так Севка весь мозг Анатолю съел, каждый вечер дудел ему в уши за ужином: «Зачем тебе эта косоглазая обезьяна? Неужели русских мало? Давай найдем славянку. Китайцам-вьетнамцам следует на рынке торговать, что им за кулисами делать?» И вдруг, бац! Приводит в семью Агату. Мало того, что девушка из Средней Азии, так к тому же владеет магазином на рынке. Сева у нас сноб, любит хвастаться, в каких высоких кругах вращается, Железному Любовнику важно, кто у его дамы сердца родители, где живет пассия, что у нее за машина, какие одежда-духи-сумка. Поверь, он разбирается в шмотках и аксессуарах лучше профессионального байера. Да, Всеволод самозабвенный потаскун, но он никогда не посмотрит в сторону девушки из низших социальных слоев, будь та даже краше молодой Элизабет Тейлор. Мечта нашего Севы жениться на дочери Рокфеллера, да вот беда, он с ней никак не повстречается. Впрочем, сынок Анатоля согласился бы и на наследницу кого-нибудь из российских олигархов. Только и тут облом: ну, не попадаются ему дочки богатых, звездно-знаменитых, влиятельно-чиновных. Всеволод крутил романы с представительницами, так сказать, не экстра-класса – с бэк-вокалисткой известного певца, падчерицей топ-менеджера банка, но это мелкая рыбешка, он поджидал более жирного улова. И вдруг – Агата!

– Сама сказала, что девушка вполне обеспеченная, – напомнила я.

Тонечка принялась по очереди загибать пальцы.

– Нацменка с ярко выраженной азиатской внешностью, торговка на рынке, состояние не миллиардное, сирота, не имеет сановных родственников. Агата красива, умна, работоспособна, но – совсем не Севкина мечта. До сих пор теряюсь в догадках, почему он ее в загс отвел.

– Добрый вечер, – прервал наш разговор нежный голосок. – А где Агата?

Мы с Тоней одновременно повернулись на звук. Худенькая блондинка, стоявшая на пороге, улыбнулась нам и повторила:

– Не знаете, где Агата? У вас дверь на улицу не заперта.

– Тут я, – послышалось из коридора. – Валюша, ты не замерзла?

– Нет, – ответила девушка. – Извини, что забежала, побеспокоила. Дай ключ.

– Опять посеяла, растеряха! – всплеснула руками Агата. – Сейчас принесу. Сева! Сева! Не раздевайся, проводишь Валю до дома! – закричала она, хотя Севы не было видно. – То-то я удивилась твоему звонку! – обратилась она к подруге.

– Я не звонила, – смутилась Валечка. – Мобильного нет, где-то оставила его.

– Ну ты даешь! – возмутилась Агата. – Разве так можно? Совсем безголовая?

Гостья окончательно сконфузилась.

– Прости, я соврала. Не хотела тебе правду говорить, знала, что расстроишься. Решила солгать, что трубку посеяла. Если честно, у меня и деньги пропали, и косметичка, и пропуск в институт – сумку сегодня утром украли. Хорошо, паспорт дома остался.

– Где украли? – подскочила Агата.