Разрушением. Они исходили от кого-то гораздо темнее, нежели богиня Артемида.

И сегодня…

Дев обнаружил в нем что-то еще. Что-то в Нике было даже неправильнее, чем…

По спине пробежала дрожь.

Поэтому Дев был безжалостен к нему. До тех пор, пока он не знал, на чьей Ник стороне, он считал его врагом, вне зависимости от того, кем они были в прошлом. Одно он усвоил на горьком опыте, — люди отворачивались друг от друга.

— Мы доказали, что справимся с любой угрозой. Думаю, здесь она будет в порядке.

— В прошлый раз вы эвакуировали своих детей. Убрали их с линии огня. Сейчас они здесь. Вы готовы подвергнуть их опасности? — с издевкой произнес Ник.

Дева словно окатило кислотой:

— Ты угрожаешь нашим детенышам?

По выражению лица и позе Ника ничего нельзя было понять.

— Я пытаюсь спасти всех вас.

Дев хотел ему верить. Правда. Но что-то было не так, и он не мог понять, что именно.

— Послушай…

– Медведь, — взгляд Ника потемнел, — пойми уже намек и уйди, а?

Дев застыл.

— Не смей со мной так разговаривать, мальчик. Никогда.

Сэм оторвала Дева от Ника, когда нечто странное вспыхнуло у нее в голове. Она увидела Ника в окружении даймонов. Увидела…

Вспышка исчезла прежде, чем она смогла сосредоточиться на ней. Она ненавидела, когда такое случалось с ее способностями.

Ник прищурился, глядя на нее:

— Мы должны уйти, пока здесь никто не пострадал.

И тут Сэм поняла, что не давало ей покоя. Ник был здесь. Один.

— Кто сейчас охраняет тебя?

— Извини?

— Ты слышал меня, Ник. Кто дежурит при тебе?

— Никто при мне не дежурит, — ухмыльнулся он. — Я говорил Ашерону об этом. Вы все теряете время. Ну и фиг с вами. — Он посмотрел мимо Сэм на Дева, наблюдавшего за ним с мрачным видом. — Не хотите уходить. Ладно. — Выражение его лица стало бесстрастным. — Оставайтесь. Пусть вас убьют. Хрен с вами. Все равно я лишь оказывал одолжение Ашерону.

Сэм скривилась от отвращения. Хотя такое отношение было в духе Готье, обычно он не был столь груб.

Ник провел большим пальцем вниз по лицу и презрительно усмехнулся:

— Они все ваши.

Сэм нахмурилась, услышав эти слова, — в переводе с греческого они означали «ешьте сколько влезет».

Не успел Ник их произнести, как в центре комнаты появилась червоточина, и из нее вышла дюжина даймонов.

ГЛАВА 9

Выругавшись, Сэм при помощи телекинеза открыла дверь спальни и вытолкнула из нее Дева, чтобы разобраться с даймонами.

Дев с яростным ревом пинком распахнул дверь и ринулся в бой.

Вскинув руку, дабы выжать больше из своих психических способностей, она снова вышвырнула его и на этот раз поставила перед дверью кровать, чтобы не дать ему войти.

Дев, разинув рот, стоял в пустом коридоре. Какого черта? Он попытался вернуться в комнату, но не смог. Он слышал, как трещат вещи и ругаются люди, но никак не мог войти.

— Ну, уж нет, — сказал Дев, когда злость пронзила его.

Силы нарастали и, воспользовавшись ими, он телепортировался в комнату, где Сэм окружили даймоны. Он материализовал два Ка-Бара[19] и двинулся с ними на даймонов.

Почувствовав в комнате кого-то нового, Сэм повернулась. Она думала, что это очередной даймон, и застыла, увидев, как Дев одним мощным ударом уничтожил двух врагов. Сердце заколотилось, и, когда старые воспоминания нахлынули на нее, причиняя невыносимую боль, Сэм почувствовала, как силы Темного Охотника слабеют.

Теперь она видела не Дева. А Иоля.

Свет костра отбрасывал блики на темную кожу и волосы Иоля, когда он мягко подтолкнул ее к комнате дочери:

— Возьми Ри, и отправляйтесь в безопасное место.

— Без тебя я не уйду, — упорно отказывалась она.

Он положил руку ей на живот, где толкался их ребенок, и поцеловал в губы, а напавшие даймоны ворвались к ним в дом.

— Иди, Самия. Сейчас. Думай о наших детях, а не о битве.

«Амазонки никогда не сбегают. Они не отступают.

Они сражаются».

По дому разнесся звук трескающегося дерева, когда даймоны вломились к ним с победными криками.

— Мамочка!

Испуганный крик дочери оторвал Сэм от мужа, и она со всех ног побежала в комнату Агарии. Но из-за большого срока беременности у нее подкашивались ноги, и ей было тяжело дышать. Дрожа, она взяла на руки перепуганную дочь и прижала ее к себе, а внутри нее кипел гнев. За это она хотела крови.

Уши наполнил звук ломающейся мебели и лязг стали, когда она огляделась в поисках выхода.

Но его не было.

Ей необходимо увести своего ребенка в безопасное место…

Сэм бросилась к холлу, но ее остановила вспышка в освещенной огнем комнате.

И тогда она увидела это. Тот удар меча, что пронзил грудь Иоля и заставил его отшатнуться. Он истекал кровью, когда даймон собрался забрать его душу.

Крик застрял в горле, она вцепилась в дочь и почувствовала жизнь своего нерожденного ребенка. В таком состоянии она не была достаточно сильна, чтобы пронести дочку через зал — ей не убежать от даймонов.

Сэм бросилась обратно в комнату дочери.

— Под кровать, Ри. Живо. — Она поставила дочку на пол и смотрела, как та побежала прятаться. — Ни звука, детка, что бы ни происходило.

Сэм едва успела схватить со стола лампу, как даймоны ворвались в комнату. Она выплеснула масло и огонь на первого, кто добрался до нее. Бросившись на него, она выхватила его меч и развернулась, ударяя стоявшего за ним даймона. Но ее раздувшийся живот придал неустойчивость маневру, который она совершала в боях тысячи раз.

Сэм споткнулась, и на нее набросилось столько даймонов, что она была не в состоянии бороться с ними.

Последним, что она видела перед смертью, стало лицо собственной сестры, стоявшей позади врагов.

— Нужно убить еще одно отродье. Не дайте ей выжить. Она должна быть где-то здесь. Найдите ее и убедитесь, что в наследство она получит одни лишь похороны.

Зверская, бессильная ярость и предательство разрывали Сэм на части. Она до сих пор могла слышать крик, который зародился тогда внутри нее. Такой яростный. Такой ужасающий, что он призвал к ней богиню Артемиду. И прежде, чем у даймонов появилась возможность захватить ее душу, Сэм продала ее.

Но было уже слишком поздно, чтобы спасти дочь…

Та невыносимая агония разрывала ее сейчас и сводила с ума, когда она смотрела, как Дев сражается, чтобы защитить ее.

Нет! Больше никогда!

Запрокинув голову, Сэм позволила вырваться свирепому боевому кличу, прежде чем наброситься на даймонов.

Дев остановился, услышав крик, какой издает баньши,[20] когда хоронят близких. Навязчивый и пронзительный, этот зловещий визг пробирал до костей. В мгновение ока Сэм ринулась вперед, рассекая и разрывая даймонов с непревзойденными силой и ловкостью. Он никогда не видел ничего подобного.

Никогда.

«Проклятие, женщина…»

И он выводил ее? О чем, черт побери, он думал?

Сквозь червоточину вышло еще больше даймонов, готовых к атаке. Дев схватил одного, подходящего к Сэм со спины, и прикончил его на месте. Но поток даймонов не скончался.

Когда он уже был уверен, что они с Сэм потерпят поражение, кровать у двери скользнула в сторону. Дев схватил Сэм и перепрыгнул через нее за мгновение до того, как дверь раскололась.

Итон, Чи и Фанг прибежали им на помощь.

Не выпуская Сэм из рук, Дев попытался вывести ее в коридор, где она не будет в самом эпицентре происходящего. Но ей эта идея не пришлась по душе.

Она развернулась, чтобы сражаться.

Усилив хватку, он вынудил ее пройти через дверь.

— Что ты делаешь? — спросила Сэм, взглянув на него.

Дев ахнул, увидев ее зеленые глаза, — он понял, что она утратила способности Темного Охотника. Ее могли убить.

— Увожу тебя от опасности.

— Я ни от кого не убегаю.

— Мы не убегаем, — произнес он, когда один из даймонов разбил окно и дневной свет залил всю комнату. — Мы перегруппировываемся, чтобы дать бой в другой день.