Академический весенний бал начался, когда садилось солнце. Неспешно отворились высокие массивные двери, украшенные искусной резьбой и девушка, неуверенно смотря вперед, ступила на начищенный до блеска мозаичный паркет.

Как прекрасно! Огней было столько, что они не только слепили глаза, а окутывали целиком, так плотно, что казалось, будто постепенно в них растворяешься. Громкая музыка в исполнении императорского оркестра, щедро предоставленного самим Императором по случаю весеннего бала, в котором участвует его сын, мягко окутывала и чаровала. Как сказка…

А вот и он… наследник. Стоит в компании лучших парней академии, высокий, спокойный, одетый в безупречного покроя темный костюм. Вот он медленно оборачивается и его глаза сияют от восхищения, словно наследник увидал лучшее из всего, что мог увидеть.

И он делает шаг вперед, к ней, протягивает руку. Потому что ждал именно ее…

…И вот как просыпаться, когда твоя фантазия только-только создала самую идеальную ситуацию из всех возможных? Разве мыслимо проснутся выдернутой из бала, когда перед тобой практически встали на колени, чтобы подарить свое сердце и просить руки… проснутся — и сохранить при этом хорошее настроение?

Вряд ли такое возможно! Вот и Илия, подскочив от писка будильника, огляделась, не увидала вокруг ничего напоминающего украшенный праздничный зал и с досадой выругалась.

— Если бы будильник был живой, я бы его уже трижды придушила, — пробормотала Тая, не высовывая головы из-под подушки. Она всегда так спала, спрятавшись под подушку, чтобы 'не слышать окружающих шелестов и дыхания'. Илия давно привыкла, хотя до сих пор считала, что это вредно. Почему-то.

— Только после того, как его утоплю я. Такой сон перебить! — присоединилась Илия.

Подушка тут же отлетела в сторону, упав на пол.

— И тебе? — подозрительно сверкая глазами, спросила Тая. — Какой такой сон? — тут же переключилась, понимая, что спросонья проболталась.

— Первая рассказывай, — не поддалась Илия.

Ко времени, когда был готов кофе, обе, наконец, выяснили, что снилось им практически одно и то же. Еще бы… После появления месяц назад в академии наследника престола вся поголовно женская часть спала и видела, как заполучит его в свои сети.

Илия была готова губы кусать от досады, потому что думала о том же самом, хотя обычно подобное поведение по отношению к молодым людям сильно презирала.

И вот попалась! Днем, конечно, можно сдержаться и скрыть, как быстро начинает биться сердце, стоит наследнику оказаться в пределах видимости. Но со снами бороться куда труднее. Не пойдешь же в лазарет к медсестре за настойкой, блокирующей сновидения? Она спросит, что случилось и нужно будет ответить. А что ответить? Признаться в своей принадлежности к тому множеству поклонниц наследника, что караулят у аудитории, когда он выйдет с пары? Караулят под окнами комнаты, не выглянет ли в окно? А вдруг он еще и прогуляться по академическому саду соберется, вот где простор для попыток завоевать его сердце!

Признаться в подобном? Да ни за что!

Вот и приходилось терпеть. Кроме Таи, которой она могла рассказать все, Илия больше никому в своей постыдной слабости не признавалась. Даже сестре. Марисель старше всего на год и они всю жизнь были очень дружны, но все равно почему-то не так близко, как с Таей, с которой Илия делила комнату все три года обучения в академии. Кроме того Тая, кажется, наследником интересовалась не очень сильно.

— Бездна поглоти этот весенний бал! — неискренне пожелала Илия, натягивая чулки, которых, кстати, чистых больше не осталось. Не забыть бы еще вечером заняться стиркой одежды.

Тая только хмыкнула, пытаясь расчесать длинные волосы. Как жаль такую красоту стричь, но как же сложно за ними ухаживать!

Они уже собирались выходить, когда в дверь постучали. Тая бросилась назад в комнату и мгновенно спряталась за ширмой, знаками показывая соседке, чтобы не вздумала открывать. Она пряталась от Длинного Пабло, у которого три дня назад позаимствовала (без спроса) кристалл с лекциями по запрещенному ментальному подавлению и, так получилось, разбила его тем же вечером.

— Надо было не стеклянный покупать, а алмазный! — сердито вынесла свой вердикт, но заявить подобное Пабло побаивалась, потому предпочитала действовать иначе — уйти в подполье.

— Кто там? — послушно косясь на подругу, поинтересовалась Илия, внутренне готовясь врать, что соседка уже ушла учиться в числе самых первых и прилежных. Может и поверят…

— Ласка, это я, — раздался голос Патрика. Илия тут же бросилась открывать, впуская выпускника этого года, сокурсника своей старшей сестры и поговаривали, что ее будущего мужа.

Они втроем были знакомы с детства и росли практически вместе. Их семьи соединяла одна штука, настолько крепкая, что полностью способны понять только те, кто непосредственно в этом деле завязаны. Все члены их семей давали императору Связку Кровных зароков. Дети, впрочем, отделывались гораздо меньшим, то есть всего одной клятвой из связки — принципом Платы. Это обязывало их никогда не позволять никому делать себе одолжения, а если такое случилось — поскорее отдавать долг, пусть даже ценой собственной жизни. Ничего страшного, особенно по сравнению с теми клятвами, что давали их родители и о которых они даже толком не знали. Но в силу возраста не особо-то и хотели знать. О чем тут расспрашивать, если результат общеизвестен — после введения магами императорского двора обязательной Связки Кровных зароков покушений на действующего Императора, как и любых предательств его интересов, не бывало и даже более того, просто не могло быть — задумавший подобное умирал раньше, чем смог бы осуществить свой замысел.

Так вот, Патрик был для Илии почти братом, потому она ему прощала даже жутко нелюбимую домашнюю кличку Ласка.

Распахнув дверь, тут же посторонилась, впуская гостя. Патрик вошел, наступив на хрустящие обертки от конфет, случайно высыпавшиеся на пол, когда их несли к мусорному уничтожителю и даже не поморщился. Илия надеялась, что он не заметит, какой полнейший бедлам царит в комнате, впрочем, она знала, что он достаточно воспитан и в любом случае просто сделает вид, будто ничего лишнего не видит.

— Патрик! Как дела? В такую рань! Что случилось! Ничего, надеюсь? А то бы я уже знала…

Пришедший терпеливо выслушал все словоизлияния и только после протянул книгу в темной обшарпанной обложке.

— Марисель просила занести. Ты же не забыла, что послезавтра у нас практика по вызову демона? Нас, конечно, близко не подпустят, но могут задавать вопросы по ходу процедуры, отчего будет зависеть общая выпускная оценка. Мы уже просмотрели, у тебя есть на просмотр целых два дня. Там вырезка самой важной информации в очень упрощенном виде.

— Как раз для меня? — многозначительно спросила Илия. Патрик не улыбнулся, пожал плечами и развернулся к выходу.

— Привет Водяной крысе, — нежно пожелала Илия ему в спину. Сестра любила свое домашнее прозвище не больше, чем Илия — свое. Патрик, однако, никогда внимания на это не обращал и когда его просили, передавал привет именно в таком виде, как было сказано.

Закрыв за почти братом дверь, Илия увидала, что Тая уже сидит на кровати, листая принесенную им книгу. Заинтересовавший ее абзац на первой странице она тут же зачитала вслух:

'…несанкционированные вызовы демонов были запрещены после случая в Галийской академии, где трое студентов эльфов провели обряд, усиленный собственной кровью. Вместо ожидаемого очень сильного демона они случайно притянули одного из младших потомков правящей на тот момент династии. Несмотря на огромное количество энергии, необходимой демонам для проникновения в наш мир, оскорбление династии не осталось безнаказанным — тем же вечером воины демонов проникли в эльфийский замок, где вырезали всю верхушку правящегося эльфийского дома. Хотя точно известно, что ради рядового демона организовывать подобную по масштабу и затратам сил процедуру демоны не станут, все вызовы с тех пор законно проводить только по санкции магической гильдии'.