Кстати, когда особист понял, что наше знакомство с товарищем Одинцовым хоть и шапочное, но вполне обязывает ко многому, его даже перекривило. Ну, что ж поделаешь, дарагой, такова судьба.

– А ты, майор, не теряйся, – хлопнул Одинцов меня по плечу, – кончится вся эта сарабанда, сядем, возьмем по рюмочке зеленого чая, поговорим. Ведь ты со своими орлами будешь там же, где и мы – на «Николае Вилкове». Вот и ладно, свидимся.

Погрузка закончилась ближе к трем часам. По ходу пьесы выяснилось, что на камбузе Вилкова во всей этой суете про нас забыли – ужин будет вовремя, а уж обед – извините, замотались. Я уже было собрался послать гонцов в магазин – пусть хоть хлеба и молока принесут на всю роту (парни голодные как волки – их, оказывается, еще до завтрака отправили), как тут, неожиданно, из расположения пришла «хозяйка», груженная термосами, с обедом на всю роту. Потом выяснилось, что был опять «товарищ Одиннадцатый». В присущей ему манере он навел у нашего местного начальства такой шорох, что сразу нашелся и обед, и машина, и триста двадцать коробок с суточными рационами, как положено. Лейтеха из второй роты, который прибыл вместе с машиной, посмеиваясь, рассказывал, как после звонка из штаба, приправленного начальственными матами, маленький толстенький начпрод летал по своему складу аки перепуганный голубь, и хорошо, что при этом не гадил.

13 августа 2017 года, Вечер, Владивосток, борт БДК «Николай Вилков».

Майор морской пехоты Александр Владимирович Новиков.

Так. Вроде все устаканилось – бойцы повзводно разведены по кораблям группы, размещены по кубрикам, накормлены ужином. Оказывается, в Специальной Корабельной группе три боевых (или почти боевых) единицы. Тот самый БДК «Николай Вилков», на котором будут монтировать то самое секретное ни пойми что, там же разместился штаб группы, и туда я направил первый взвод под командой того самого лейтенанта Жукова. Молод лейтенант, молод и горяч. Но ничего, тут буду я сам, и тут же спецгруппа усиления, если что – подстрахуем. На флагман спецгруппы БПК «Адмирал Трибуц» я направил второй взвод, командиром там старлей Рагуленко со смешным прозвищем Слон. Говорят, что это у него за то, что он частенько наступает не на те ноги – ему по возрасту давно майором пора быть, если не подполом, а он до сих пор старлей. Кстати, слышал, что еще месяц назад он был капитаном. Интересно бы выяснить, за что его так? Третьим номером в нашей корабельной компании был большой морской танкер «Борис Бутома». Его включили в группу, как мне кажется, по принципу «Бог троицу любит» или «как бы чего не вышло». На сем танкере запас топлива для учений на всю эскадру. И тебе «мазут флотский» для корабельных движков, и тебе соляр для дизельных генераторов, и тебе «керосин авиационный» для палубных вертолетов. Туда я направил третий взвод во главе со старшиной роты; выяснилось, что комвзвод три тоже внезапно пострадал, как и ротный. То ли они вместе попали под одну машину, то ли вместе пили паленую водку – непонятно, но пришлось срочно назначать старшину И.О. взводного и отправлять на танкер. А тут еще, прямо перед ужином, в кубрик к моим ребятам завалили военные врачи из группы полковника Шкловского и устроили моим парням форменную медкомиссию. Только что рентген не сделали. Общий осмотр, температура, давление, анализ крови, координация движений. Это у морпехов-то проверять координацию – с ума сойти можно! Вот ребятки пока тихонько, но забухтели – мол, это непонятно чего на людях будут испытывать… Пришлось зловредные слухи немедленно пресекать, а то и до греха недалеко. Ну и высказал я парням в том духе, что нечего бздеть, вместе с нами на корабле будет и само начальство; на суше, мол, испытания были и раньше, но никто не пострадал, так что советую добросовестно нести службу и стойко переносить тяготы. А кто будет думать не о том и учинит ЧП, остаток жизни того может стать очень неприятным.

И вот все, как положено – на палубах и у трапов выставлены парные посты; хоть мы и в своей базе, но бдим. Вот, парней чуть успокоил, но у самого на душе тревожно. Во-первых, из небытия вылез Одинцов, про которого слыхал еще в Осетии, что он крут и при ВВП близко, а потом его опять куда-то затерли – вроде много знает товарищ. Во-вторых – контингент, подобранный в этот поход, был несколько специфический. Большинство офицеров уравновешенные, стойкие ко всяким стрессам и… неугодные, ибо смеют иметь свое мнение, да еще и высказывают его начальству. Причем я тоже такой. Явно не простили мне того мордобития в штабе, хоть дело и замяли. А то как же – только что были статьи в газетах, Аркадий Мамонтов сказал про меня пару добрых слов. Только-только я вернулся из Москвы, с новеньким орденом и майорскими погонами – а тут такой казус. Да, этот подпол-козел, может, подтолкнул под локоток кого надо, тихонько так. Но что сие означает – риск выше среднего, даже при нашей профессии? В то, что «товарищ Одиннадцатый» пойдет на риск в первых рядах, охотно верю. Но он и не самоубийца, так что, скорее всего, все в рамках. Вероятнее всего, именно так. Ну ладно, это нам не в первый и не в последний раз.

Итак, что мы имеем? Отделение разведки, профессионалы – ничем не хуже всяких там морских котиков, и с водолазно-диверсионной подготовкой у них нормально, а уж огневой бой и рукопашная, так вообще на «ять». Кроме того, у нас полная рота морской пехоты – больше сотни рыл; парни тоже не пальцем деланные и хоть куда пригодные. Большинство хоть по пол-разу, но сходили в Аденский залив – пиратов гонять или как мы поучаствовали в Сирийских делах , а тут задачи будут аналогичные, беспокоиться не о чем. Надежные парни; я тут успел после особистов еще раз личные дела пересмотреть – все ребята грамотные, год отслужившие, почти половина контрактники. Ротный старшина у них, по кличке «Куркуль», тоже с боевым опытом – кажись, с первой чеченской, если не с афганской. Потому и мыслит со мной одинаково. Выгреб ротную оружейку до последнего ствола, и тоже, что интересно, взял двойной боекомплект. Он бы и тройной взял, да не дали. Он и так забрал из ППД все до последней сапожной щетки, будто и не надеялся вернуться. К чему бы это? Но молодец, одобряю, пусть будет. Да, пока мы в базе, надо вытребовать на каждого по запасной тактической рации, уж раз пошла такая пьянка. Да было бы невредно ноутов с индивидуальными тактическими тренажерами – видал я такую вещь, забавно. Вроде бы и игрушка-стрелялка, а вот тактические схемы отрабатывать – самое милое дело, особенно когда под ногами палуба, а под палубой, да и вокруг, безграничный океан, и ни о какой тактике на местности не может быть и речи; а то Бог его знает, насколько все затянется. Да, надо заранее проверить акваланги на всю мою группу, да и запчастями запастись, а то мало ли что. Да и вообще прикинуть, чего бы еще на базе вытребовать, после похода замотаю – глядишь, и нормально запасемся имуществом, а то потом хрен чего выбьешь из этих самок собачьих. Вот он, товарищ мичман – на ловца и зверь бежит, и козыряет к тому же.

– Здравия желаю, товарищ майор, вверенный мне взвод размещен, происшествий и приключений нет, больные отсутствуют, то есть здоровы все.

– Товарищ мичман, Андрей Борисович, тут такое дело, – протягиваю старшине лист бумаги со своими «хотелками», – вот список того, что надо выдрать из окровавленной пасти наших интендантов. Есть, нет – ничего не знаю, пусть найдут.

Старшина пробежал беглым взглядом мою писульку.

– Тащ майор, все взято с запасом. И баллоны ваши, и компрессор с отдельным генератором, и даже бензин к нему… А так все в порядке, даже дали новые комплекты повседневной и полевой формы, но ребята еще старые не сносили, так что я их и захомячил. Здесь у вас под каптерку целый кубрик отвели, роскошно живем, все загрузил и разместил. Да, я в вашу каюту притащил терабайтный жесткий диск, выносной, да еще ноут, это бригадный замподушам велел вам отдать – типа кина там всякие, что дозволены к показу личному составу в походе. Намекнул еще, что психолога у нас нет, обещали прислать.