Поскольку Лиу интересовало именно это, ему пришлось рассказать о том, чем он занимался в группе "Кавказ-21" и о том, почему он в ней вообще оказался.
Поначалу он сводил всё к шуткам, но потом, отвечая на вопросы Лиу, стал говорить о своём прошлом уже куда более серьёзным тоном. Чем больше девушка-кошка выпытывала из него подробностей, тем задумчивее становилось лицо Маргариты Эдуардовны. Как жена военного, она прекрасно понимала, насколько опасными были все эти рейды в горы во время обеих войн, а уже о довольно частых, хотя и краткосрочных командировках её зятя, уже и говорить не приходилось. Ближе к ночи на веранду вернулась Настя. Её отец как раз рассказывал об операции, проведённой их группой в Стамбуле. Глядя на отца восхищёнными глазами, девочка спросила:
– Пап, а за что тебе дали героя? За войну в Чечне?
– Нет, дочура, за химию. – Смеясь ответил Николай и принялся объяснять – Нам стало известно, что в одном из тренировочных лагерей Аль-Каиды в Пакистане готовят группу террористов, которые должны были совершить теракты в Москве и других городах с применением химического оружия. Так уж случилось, что в Карачи мы смогли вылететь только вчетвером и всего лишь за день до того момента, когда террористы должны были покинуть этот лагерь в горах. Из-за этого нам пришлось действовать экспромтом и практически без оружия. В общем это была чистейшая авантюра. Мы отправились на операцию с одними только ножами, но зато на бронированном джипе. Хорошо уже то, что мы доехали до этого лагеря быстро. К тому времени как раз стемнело. Выбирать нам было не из чего, раздумывать тоже и единственное, что нам было известно, так это то, где располагались семеро боевиков-ваххабитов из России. В общем мы внаглую въехали на территорию лагеря, а он был замаскирован под стоянку кочевников, и сходу влетели в тот шатёр, где уже легли спать наши клиенты. Наутро они должны были покинуть лагерь, а мы не знали ни их имён, ни даже того, как они выглядели. Ну, как бы то ни было, мы быстро уговорили этих ваххабитов не заниматься глупостями и через четверть часа умчались на том же джипе обратно в Карачи, а поскольку успели обзавестись парочкой пулемётов и гранатомётом вдобавок ко всему, то ни у кого не возникло желания нас преследовать. Наутро боевики Бин Ладена разыскивали нас по всей столице Пакистана, но это не помешало нам сесть на самолёт и улететь сначала в Каир, оттуда в Вену и уже потом в Москву. Ну, а потом по нашей наводке были арестованы другие террористы. Они уже успели создать в нескольких городах подпольные химические лаборатории и даже смогли запастись реактивами, нужными тем химикам, которых мы уговорили не совершать терактов в России. Действовали они с размахом и столько всего натаскали, что те изготовили бы несколько тонн ядовитого газа-зарина. Вот наше начальство и решило, что мы достойны самых высоких наград, Настюша.
Николай замолчал. Настя, недовольная тем, что рассказ отца был так скуп на подробности, спросила:
– Уговорили это как? Убили что ли?
Николай усмехнулся и ответил:
– Ну, может быть и убили, хотя проверять это нам было некогда. У нас и без того забот было предостаточно.
Лиу Маршад-сью, уже изрядно набравшаяся к тому времени, скептически хмыкнула и сказала:
– Читала я как-то раз отчёт пакистанских спецслужб об этой уникальной антитеррористической операции, Ник. Тут только вот какая нестыковка получается.
Ты говоришь, что вся операция заняла у вас пятнадцать мину, вы тотчас убрались и из-за того, что прихватили у боевиков пулемёты, вас никто не стал преследовать.
А из того отчёта мне известно, что из сорока двух боевиков, семи ваххабитов и пятерых инструкторов-химиков в живых осталось только четверо, да, и из них трое позднее скончались от ран. Такая вот химия поучается, Ник, и мне очень хотелось бы поскорее загнать тебя и троих твоих друзей, вместе с которыми ты летал в Карачи, в спецотдел, чтобы там наши ребята просканировали ваши мозги и в точности воссоздали весь ход операции с первой и до последней секунды. Это послужит прекрасным наглядным пособием для наших ребят из службы планетарной безопасности. Когда они готовят операции подобного рода, то им почему-то требуется для их проведения масса людей и чуть ли не целые горы самого разного оружия и единственное, чего они не берут с собой, так это атомных бомб. – Поняв, что она сказала лишнее, Лиу поторопилась успокоить девочку – Настенька, милая, все те люди были негодяями и жестокими убийцами. Даже по законам Республики им всем полагается смертная казнь или пожизненное заключение без права помилования, что по сути та же смертная казнь, только в рассрочку.
Девочка, которую ничуть не смутило известие о том, что её отец вместе со своими друзьями уничтожил столько террористов, насупилась и проворчала:
– Если бы мой папа не убил этих людей в Пакистане, то они убили бы своим газом десятки тысяч людей в Москве. Так им и надо. Лиу, я ведь не дура. Я читала и про Аль-Каиду, и про чеченских террористов, и даже смотрела по телеку передачи про них. Они ведь никого не жалели. Хорошо, что все они улетели с Земли. Пусть теперь там сами себя взрывают и травят газами. Надо было им не только по пятнадцать килограммов золота каждому дать, но ещё и по атомной бомбе.
Маргарита Эдуардовна быстро пресекла такие разговоры:
– Ну, уж, нет, Анастасия, хватит тебе слушать такое. Твой отец, конечно, герой, но тебе рано знать о таких вещах. Быстро отправляйся в свою комнату и лучше собери вещи, ведь не с пустыми же руками ты отправишься с отцом на Стилан.
Лиу, опрокинувшая ещё один бокал вишнёвого сока, взяла себя в руки и почти трезвым голосом сказала:
– Настенька, девочка моя, не забивай себе голову такими пустяками. Возьми с собой только самых любимых кукол. Завтра с утра мы отправим твоего папу в госпиталь, а сами займёмся вашим новым домом. Купим мебель и всё необходимое, чтобы вам в нём жилось не хуже, чем на Земле. О, я ведь забыла тебе сказать, девочка, что теперь твой папа очень богат.
Девочка кивнула головой и встала из-за стола. Отправляясь в дом, она повернулась у двери съязвила:
– Лиу, в кукол я ещё в девять лет играть перестала, когда дедушка купил Цыгана и начал меня учить ездить верхом.
Настя, весело смеясь, убежала в свою комнату и вскоре Маргарита Эдуардовна робко поинтересовалась, не пора ли гостям ложиться спать. Николай и её супруг, прикончившие вместе с ней две бутылки водки, были бы не прочь приговорить и третью, зато девушка-кошка, укатавшая в одиночку трёхлитровый баллон вишнёвого сока, похоже, уже и лыка не вязала. Она лишь кивнула головой в знак согласия и попыталась встать, но непременно рухнула бы на пол, если бы её не подхватил на руки Николай. Для своего изящного внешнего вида Лиу оказалась неожиданно тяжелой и весила никак не меньше восьмидесяти килограммов. Николай, подивившись этому, выпрямился, и, жужжа моторчиками своего экзопротеза, понёс гостью своих бывших тестя и тёщи в дом. Маргарита Эдуардовна важно шествовала впереди. Лиу, оказавшись в сильных мужских руках, немедленно обняла его за шею, но это было рефлекторной реакцией одинокой женщины спящей глубоким, практически непробудным сном.
Николай донёс Лиу до гостевой спальной комнаты и положил её на кровать, предоставив Маргарите Львовне заниматься девушкой. Заглянув на веранду, он сказал полковнику Егорову, что тоже отправляется спать, хотя как раз спать ему совершенно не хотелось. Но ещё меньше ему хотелось сейчас разговаривать со своей тёщей и потому он сразу же отправился в ту спальную, в которой они спали вместе с Ниной тогда, когда приезжали в Воронеж к её родителям. Эта спальная комната выглядела точно так же, как и в их прошлый приезд. Над кроватью даже висел канат, приделанный тестем для того, чтобы ему было легче вставать с неё и перебираться в инвалидную коляску. Не успел он снять рубаху, как в коридоре послышались шаги Маргариты Эдуардовны. Бывшая тёща постучалась в дверь и спросила:
– Николай, ты ещё не разделся? Я принесла бельё, хочу перестелить тебе кровать.
