Лиу взяла с полки бутылку шотландского бренди, бросила её Храмму и стала доставать бокалы. Космос-адмирал ловко поймал бутылку, быстро её откупорил, понюхал и сказал:

– Судя по запаху, это не жидкость от пауков. – После чего добавил смущённо – Зато они лучше нас разбираются в дисциплине и воинской субординации, Лиу, хотя в одном я с тобой согласен, Ник, как командир подразделения "Земля-21", должен иметь высокое флотское звание с первого же дня. Это будет полнейшая фигня, если ему придётся начинать свой карьерный рост в нашей конторе с лейтенантов. К тому же он уже и так находится на службе больше двадцати лет.

Космос-адмирал разлил бренди по бокалам и трое галактов подняли их в честь нового этапа жизни Николая Серебрякова, после чего он и Ролло Шутер встали и телепортировались в неизвестном направлении.

Лиу Маршад-сью налила ещё бренди в свой бокал и с улыбкой посмотрела на Николая, сделав бутылкой жест в сторону его бокала. Тот придвинул свой бокал и кивнул головой, хотя у него и без того довольно сильно зашумело в голове. Девушка-кошка наполнила его бокал, чокнулась с новобранцем и лихо опрокинула свой бокал.

Зажмурившись от удовольствие, она сказала:

– Ник, я не пьяница. Просто на нас, роннов, спиртное действует гораздо слабее, а вот тебе, как я посмотрю, уже хватит. Ты уже почти пьян. Полагаю, что это из-за того, что ты выпил бренди почти натощак. Тебя нужно срочно накормить обедом.

– Нет, чтобы взбодриться, мне будет вполне достаточно большой чашки крепкого кофе, хотя от парочки сандвичей я сейчас точно не откажусь. Похоже, что после космического боя, даже такого коротко, действительно хочется есть не по-детски.

Лиу быстро поставила перед Николаем тарелку с сандвичами и принялась варить кофе по-турецки. Налив себе кофе в маленькую чашку, а ему в самую большую, она села напротив и принялась составлять план на ближайшей будущее:

– Ник, первым дело нам нужно разобраться с самыми близкими тебе людьми. С теми, кто тебе особенного дорог и через которых враг может добраться для тебя. Полагаю, что первым номером в этом списке идёт твоя дочь. Кто второй?

Николай быстро прожевал сандвич с крабовым мясом, запил его соком и ответил:

– Ну, в общем-то моя жена, Лиу, но, как выяснилось, я её все эти годы подавлял и на давал ей возможности развиваться так, как она того хотела. Ну, что же, желаю ей удачи на Рианоне. Со всеми остальными моими родственниками у меня довольно прохладные взаимоотношения, включая мать. Почему, я не хотел бы сейчас рассказывать, но когда-нибудь обязательно расскажу. Своих братьев и сестёр я видел всего один раз в жизни, на похоронах отца. Отчим? Да, я его вообще в упор не вижу, этого стервятника, после того, как он стал внаглую подбираться к научным материалам моего отца. Бывшая тёща, у которой сейчас находится Настюха?

Ну, это ещё та мегера, хотя и отличная тётка. Она меня все эти годы поедом ела, мол что это за профессия такая, системный администратор и что это за место работы, Интернет. Видишь ли, ни моя жена, ни дочь, ни, тем более тёща с тестем даже понятия не имели, кто я такой на самом деле. Вот тесть у меня мужик классный. Он полковник в отставке и поэтому теперь завзятый садовод и огородник.

Мы даже как-то несколько раз сталкивались с ним в Чечне во время первой заварухи.

Он у нас танкист, был сначала командиром танкового батальона, а потом и полка и на той войне трижды в танке горел. Два раза мы с Прапором и Кинг-Конгом, это ребята из моей боевой тройки, его крепко выручили. В первый раз провели их батальон через минное поле, когда они угодили в засаду и чичи по ним начали планомерно долбить из зелёнки из гранатомётов, мы тогда разминировали для них проход. Ну, а второй раз выследили и уничтожили группу снайперов, которые отстреливали их с господствующих высот. Они тогда в Атагах стояли. Вырезали мы тех снайперов ножами вместе с боевым охранением, а одну снайпершу, эстонку, бывшую чемпионку по биатлону, живьём взяли и танкистам отдали. Она у них пятерых офицеров убила. Правда, я не думаю, что он меня через столько лет узнал. Мы же, что в первый раз, что во второй на чертей были похожи в своих маскхалатах, да, ещё с раскрашенными рожами. Вот его-то, Лиу, я могу смело назвать человеком под номером два в списке своих самых близких родственников, да, и Нинку я со счетов не списываю. Просто ей кто-то голову задурил. Понимаешь, Лиу, любовника она себе завела. Молодого, красивого и здорового. Она ведь влюбчивая, стерва, да, к тому же любит всякие там гулянки с треском и грохотом, а в моей жизни этого треска и грохотя и без того хватало с избытком, чуть ли не каждый месяц на неделю, а то и на полторы в командировки уезжал. То в горы, а то и того дальше, в Турцию, Пакистан, да, какую-нибудь Саудовскую Аравию, откуда и сувениры было не привезти.

Хотя мне не раз приходилось возвращаться и с сувенирами, правда, не такими, которые могут собственную жену обрадовать. Несколько раз сквозными, навылет, а один раз пуля вообще угодила мне прямо в бицепс и довольно основательно кость задела. Кинг-Конг мне тогда операцию прямо в джипе на заднем сиденье делал.

Лучше, чем в стационарном госпитале меня заштопал. Когда мы в самолёт в Карачи садились, никто даже и не заметил, что я ранен.

Лиу смотрела на Николая таким взглядом, что он даже смутился, столько в нём было понимания, сочувствия, гордости и, отчасти, восторга, что он такой. Улыбнувшись она спросила:

– Ник, надеюсь, ваше правительство хоть по достоинству оценило твою преданность и отвагу? Россия ведь не Империя Рианон, где орденами награждают одних только аристократов, а всем остальным героям раздают жестяные значки.

Николай скромно опустил глаза и тихо ответил:

– Было дело. За ту операцию в Пакистане, где мы разгромили учебный центр, в котором готовили боевиков для терактов с применением химического оружия, меня представили к званию герой России, вот только золотую медаль героя мне вручали не в Кремле и даже не в штабе, а просто передали Деду вместе с документами. У меня моя служба в этом смысле как-то странно сложилась, одиннадцать ранений – одиннадцать боевых наград, но я их так ни разу и не надевал. Да, у меня даже и мундира нет, а погоны с майорскими звёздочками так и лежат дома в тайнике.

– Ну, ничего, ещё успеешь покрасоваться в мундире военного космолётчика. Они, как ты должен был заметить, у нас довольно нарядные, вот только никто и ничто не может заставить Папочку Храмми носить новенькие мундиры. Он эту свою синюю робу наверное уже лет сорок носит. Ладно, Ник, я смотрю, что кофе на тебя тоже действует иначе, чем на фелиноидов. Даже и не скажешь, что ты пил спиртное, а раз так, то мы сейчас отправляемся к тебе домой и ты скажешь ребятам, какие вещи они должны будут отправить на Стилан в твой новый дом. Ты, как я успела это заметить, большой любитель поместий. Вот в такое я тебя и поселю в пригороде Астраурбиса неподалёку от своего праэдиума. Думаю, что твоей дочери понравится классическая стиланская архитектура, она очень похожа на вашу римскую. Но это ты, наверное, уже и без меня знаешь, ведь когда-то в древности группа каких-то типов, преследуемых за что-то властями, скрылась на Земле. Они-то и основали ваш Рим и Римскую империю, но почему-то не стали передавать своим новым подданным знаний.

Им, по всей видимости, Земля куда больше нравилась той, какой они её нашли. Во всяком случае на своём корабле, который эти умники оставили на обратной стороне Луны в гроте, они так больше и не появлялись, но зато оставили в истории вашей планеты весьма заметный след. Смешная это история, Ник, с каторги удрало полторы сотников убийц и насильников, которые добравшись до вашей планеты вместо того, чтобы начать убивать и грабить, построили город, создали целую империю с республиканской формой правления и стали покровительствовать искусствам, а не развивать науку.