– Но к чему нам так спешить? Вы полагаете, мы можем опоздать на свадьбу? – Лорен знала, когда следует замолчать, а когда можно продолжать расспросы.

– Конечно нет! Неужели вы полагаете, что моя внучатая племянница будет венчаться наскоро, как какая-нибудь горничная! – фыркнула мисс Беринджер. – Я должна сама взглянуть на этого жениха, возможно, он совсем не подходит Уинифред! Нужно все разузнать о нем, из какой он семьи, каково его состояние и репутация…

– Разве миссис Гамильтон об этом не пишет?

– Имоджин не очень проницательна и может довериться сплетникам, – пренебрежительно отмахнулась старая дама. – По ее словам, молодой джентльмен недавно вступил во владение своим состоянием, до этого им занимались опекуны. Его родители давно умерли, но прежде отец владел обширными землями где-то на севере, а мать состояла в родстве с несколькими известными семействами. Мистер Монк закончил свое образование на континенте и приехал в Лондон с намерением войти в лучшее общество. Надеюсь, он не собирается промотать свое наследство в первый же сезон!

Лорен понимающе кивнула, она знала, что мисс Беринджер не очень высокого мнения о своей племяннице, хотя на самом деле миссис Гамильтон вовсе не была глупа или недальновидна. Лорен пожалела Уинифред – если тетушка Флоренс не одобрит ее поклонника, кто знает, будет ли мисс Гамильтон позволено и дальше встречаться с ним?

«Кажется, мне придется поддерживать и утешать бедную Уинни, как до этого она утешала меня. И ведь она ни разу не упомянула об этом мистере Монке в своих письмах, пожалуй, мне стоит на нее обидеться», – подумала мисс Эванс. Так или иначе Лорен была рада покинуть Венецию как можно скорее, даже если в будущем ее ожидают новые огорчения. Мисс Беринджер не привыкла откладывать исполнение своих планов, и ее компаньонке пришлось немало потрудиться, чтобы уладить дела с домовладельцем, оплатить счета, проследить за подготовкой прощального ужина для остающихся в Венеции подруг мисс Беринджер и выполнить еще два десятка разнообразных поручений.

Когда Венеция с ее ужасным запахом осталась позади, Лорен с удовольствием вдохнула чистого воздуха, протянула уставшие ножки к дорожной жаровне, установленной посреди кареты, и позволила себе поразмышлять о том, как наилучшим образом использовать то время, что она проведет в Лондоне.

Разумеется, миссис Гамильтон должна будет принять ее в своем доме как компаньонку тетушки, и ближайшие несколько недель мисс Эванс придется находить время на то, чтобы исполнять свои обязанности и при этом часто видеться с Уинифред и принимать участие в развлечениях, если ей позволит мисс Беринджер.

«Надеюсь, Уинни возьмет меня с собой в театр и на балы, она любимица старухи и сумеет уговорить мисс Беринджер отпустить меня. К счастью, я еще могу появиться в свете в своих платьях, хотя их не мешало бы слегка переделать. Я не должна выглядеть старомодно, как мисс Баркли!» – Обратный путь всегда кажется короче, а с такими мыслями дни в дороге пролетели для мисс Эванс, как один. Она даже не сетовала на то, что ей опять не удалось увидеть Париж, раз уж она скоро окажется в Лондоне! Именно там Лорен с самого детства мечтала жить, и вот ее желание осуществится, пусть лишь на некоторое время.

Мисс Беринджер тоже торопилась, она и помыслить не могла, чтобы без нее Гамильтоны приняли какое-нибудь важное решение, ведь только ее мудрость – залог того, что будущее Уинифред устроится наилучшим образом!

Лорен решила не посылать подруге письмо, полное упреков. Зачем ссориться с единственным близким ей человеком, напротив, она станет доверенным лицом мисс Гамильтон и постарается помочь Уинифред в борьбе против мисс Беринджер, если окажется, что тетушке Флоренс не по душе мистер Монк. «Надеюсь, у него есть какой-нибудь друг или кузен приятной наружности, состоятельный и независимый от своих родственников!» – Лорен много раз представляла себе, каким будет ее избранник, но ей уже давно хотелось знать, когда же он появится перед ней с обещаниями и клятвами.

И надо же было, чтобы именно Уинифред сумела увлечь поклонника, у которого нет ни отца, ни матери, способных запретить ему следовать велению сердца! Приданое мисс Гамильтон делало ее завидной партией для любой, самой требовательной, леди, чей сын мог плениться добродушием и цветущим видом Уинифред.

Лорен ни разу не видела лондонский дом Гамильтонов, и внушительный кирпичный особняк показался бедной девушке пределом мечтаний, хотя он не был ни элегантным современным строением, ни почтенным домом, чью ценность увеличивал романтический ореол старины.

Уинифред выскочила на крыльцо встретить тетушку Флоренс и свою дорогую подругу, и вид у нее был такой виноватый, что мисс Беринджер тут же принялась распекать внучатую племянницу:

– Так-так, молодая леди, вижу, ваша матушка не напрасно заставила меня проехать сотни миль по ужасным дорогам, мерзнуть и терпеть лишения! Признавайтесь, вы влюблены в этого повесу?

Щеки Уинифред приняли кирпичный оттенок стены за ее спиной, но она решительно тряхнула рыжевато-каштановыми локонами.

– Матушка и помыслить не могла, что вы прервете свой отдых и отправитесь в столь дальнее путешествие из-за такого пустяка. И я вовсе ни в кого не влюблена, тетя Флоренс!

– Ну-ну, лицо тебя выдает, – усмехнулась мисс Беринджер и проследовала в дом.

За ее спиной Уинифред подмигнула подруге.

– Во всей этой истории есть один несомненный плюс – мы снова вместе! – Мисс Гамильтон расцеловала Лорен, и обе девушки, обнявшись, прошли в обширный холл.

Там мисс Беринджер уже засыпала миссис Гамильтон вопросами и требованиями, но при виде юных леди погрозила искривленным болезнью пальцем:

– Уинифред, тебе нечего и думать, будто я буду платить твоей подруге за то, что она целый день шепчется с тобой и хихикает. Мисс Эванс надлежит выполнять свои обязанности, она в отличие от тебя не может позволить себе пребывать в праздности!

Даже миссис Гамильтон почувствовала неловкость от подобной отповеди, а ее дочь готова была броситься на защиту подруги, но Лорен слегка сжала ее руку, призывая к молчанию, и мягко произнесла:

– Я займусь вашим багажом, мисс Беринджер, как только мне покажут комнату, предназначенную для вас.

Старуха еще пару мгновений подозрительно вглядывалась в безмятежное личико девушки, после чего резко кивнула и вернулась к разговору с миссис Гамильтон. Прислуга уже перетаскивала по черной лестнице сундуки и шляпные картонки мисс Беринджер, и горничная предложила проводить мисс Эванс в отведенные для обеих дам комнаты.

– Я приду к тебе позже, поговорим обо всем, – прошептала Уинифред и покорно последовала за матерью и теткой в маленькую гостиную, где уже было приготовлено удобное кресло для гостьи.

Лорен поднялась за горничной на третий этаж, мельком заглянула в свою комнату и с полчаса наблюдала, как две служанки разбирают гардероб мисс Беринджер. Только после того, как девушка убедилась, что все разложено и убрано именно так, как любит ее хозяйка, Лорен смогла пойти к себе. Ее комната не походила на каморку прислуги, и это говорило о том, что миссис Гамильтон принимает мисс Эванс не как компаньонку своей тетки, а как подругу дочери.

Лорен с детской радостью осмотрела уютную гардеробную, превосходящую размерами ту комнату, что она занимала в доме своих родственников в Бромли, проверила мягкость перины и подошла к окну. К ее удовольствию, два высоких окна выходили не в сад, как у мисс Беринджер, а на оживленную улицу. Дорогие экипажи останавливались у ворот особняков, дамы в модных пальто усаживались в кареты и ехали с визитами или за покупками, всадники на холеных лошадях раскланивались с проезжающими в колясках, служанки и лакеи спешили выполнить поручения… Лорен могла часами наблюдать за этой постоянно меняющейся картиной.

– Что ты там увидела, дорогая? – послышался за спиной голос Уинифред.

– Улицу, – чуть рассеянно ответила Лорен.

– Вот именно! Там нет ничего интересного, всякий день одна и та же суета. – Мисс Гамильтон в недоумении пожала плечами.