Затяжные дожди сентября 2006 года размыли глину и открыли тайный позор федеральной трассы «Лена». Оказалось, никакого твердого покрытия там нет. Возвращавшиеся из отпуска водители фотографировали утонувшие в грязи автомобили. Снимки вывесили в Интернет. Очевидец писал: «На участке под названием “Мундручу” пробка из шестисот машин. Голод, отсутствие топлива, драки, стрельба. Народ вскрывает контейнеры в поисках теплой одежды. Женщина родила прямо в автобусе».

Пока начальники высылали бульдозеры к страдальцам, Егор Макаров уговаривал себя не стреляться. А что делать, если на твоих глазах гибнет новорожденный бизнес и ты не можешь его спасти?

Макаров – путешественник, полярник, владелец ресторана, где подают леденящую кровь водку с юколой, – вложился в завод питьевой воды. Бизнес напрашивался – вода из крана в Якутии такая, что лучше не смотреть, что пьешь.

Макаров разлил первую партию – клиентам понравилось. Подписал договоры с ведомствами, отелями, офисами и послал грузовики за тарой – пластиковыми бутылями. Воздухом дорого, а посуху из Якутии выбираются только через «Лену».

Водители грузовиков доложили Макарову, что выплывут из глины через месяц. Вместе с ним проклинали небо и власть другие предприниматели. Чтобы не подвести ждущих воду, Макаров дернулся нанять вертолет, но раздумал – чтобы вывезти всю тару требовалось несколько рейсов. Макаров выбирал между позором и крахом, и выбрал позор.

Впрочем, он решил начать заново и нарисовался перед контрагентами с тем же предложением. Контрагенты сказали: «Вообще-то, это не форс-мажор, а постоянный риск. Увольте». – «Я буду возить тару загодя, – ответил Макаров. – У нас тут жить – один большой риск».

Якутии была нужна питьевая вода, а связи Макарова сильны – ему дали шанс. «Чистая вода» взлетела – в буквальном смысле. Ее заказывают из отдаленных улусов, и бутыли трясутся в переднем отсеке Ан-24 рядом с ящиками мандаринов.

Останемся на дребезжащем птеродактиле и полетим в Усть-Янский улус. Здесь живет еще одна порожденная географией проблема, мешающая делать бизнес. Улус этот не край земли, как Устье, но тем лучше – проблема существенна для всей страны, не только для Якутии.

Вдоль реки с высокими берегами ползет караван. Вездеходы тащат в кузовах кривые и вымазанные в глине бревна. Иногда поезд тормозит и разбивает лагерь среди мхов. Небритые мужчины садятся в лодки и плывут вдоль берега, осматривая песчаные откосы.

Стоит им заметить торчащее кривое бревно, как они возбужденно машут руками и причаливают. Дальше действуют по обстоятельствам – или подбираются на лодке и выкапывают бревно из откоса, или спускаются с берега по веревке с лопатой наперевес.

Килограмм бревен стоит 200 долларов, потому что на самом деле это не бревна, а бивни мамонтов. Туча праслонов полегла здесь, в Якутии, поэтому где как не в тундре слоняться мужчинам в поисках мечты – кладбища с россыпью бивней.

Но кладбище встречается раз в полвека, а одинокие бивни легче обнаружить в почве, подточенной рекой. И вездеходы ковыляют дальше вдоль русла. Кузовы набиты костью, консервы съедены, на носу осень. Процессия сворачивает к точке, откуда ее заберет вертолет.

Вдруг водитель замечает в тундре движение. Кто-то приближается. То ли грузовик, то ли джип. Машина закладывает такие виражи, что ясно – водитель нетрезв.

Вездеходы совещаются по рации и заряжают карабины. У каждого мелькает надежда: а может, все-таки нет? Но вариантов ничтожно мало. Из перерезавшего дорогу уазика сыпятся враги.

Начинается опостылевший разговор. «Вы на нашей земле, ищете, значит, кость и на ней хотите наварить. А нам?» – «Ну, вы не ищете – а могли бы». – «Какая тебе разница, могли или нет, наша земля и все». – «И что?» – «Бивень давай». – «Что делать с ним будешь?» – «Давай бивень, ты же хочешь домой вернуться?» – «Ты, наверное, тоже». – «Я таких, как ты, много закопал». – «А мы таких, как вы, тоже закапывали». – «А нас тут больше». Враг рукой обводит тундру.

«Верю», – улыбается главный. Он промышляет бивень не первый год и знает, что власти в ближнем поселке нет. Есть, допустим, пьяненький участковый. Все. Техас без шерифов. И что? Зря готовились, копили, обнадеживали фирмы, которые режут из бивня статуэтки, шары для бильярда и другую туфту? Будь проклят этот бизнес двадцать пять раз, но что мы, геологи, умеем, если не искать сокровища?

В голове у главного вертится нежная мелодия, и он думает, как красиво умереть с такой музыкой от пули бухого якута. Некстати вспоминаются дети. Стоп, говорит он, ты не трагедию ставишь, и никто не узнает о гибели твоей суровой души, если ты не сломаешь вот того, с перебитым носом. Улыбайся, улыбайся.

Врагам не улыбается возиться с продажей и вывозом бивня, а деньги на продолжение банкета нужны здесь и сейчас. Геологи могут прострелить им колеса, и тогда придется брести до жилья и жрать ягель. А вот вездеходу гусеницы не прострелишь. Правда, можно получить не в гусеницу, а в топливный бак.

Все, черт возьми, как-то амбивалентно. Оппоненты пьяны, а нетрезвые коренные народы склонны к алогичным поступкам. Разговор висит на флажке драки.

Наконец враги прогибаются: «Ты купишь у нас кость, и мы вас не видели». Вскипает торг. Издержки на упырей заложены в бизнес-модель экспедиции, но мужчины притворяются, что бритоголовые вгоняют их в нищету, и отчаянно играют на понижение.

Наконец стороны фиксируют цену, вершат транзакцию и разбредаются. Искатели бивней прячут карабины, закуривают. Прикидывают, что до точки отскока упырей встретить не должны. Выбирают ресторан, где отметят конец сталкинга.

Вездеходы ковыляют дальше. Водитель стряхивает пепел в банку из-под рыбных консервов и щурится от ночного солнца.

Через полчаса их догоняют уазики. Все, кроме водителя, хватают карабины и передергивают затворы. Главный сплевывает и целится сквозь иллюминатор в чей-то прыгающий полушубок.

Остановка в пустыне. Водитель орет, чего надо. Местные отвечают, что денег мало, и вымогают бонус в виде спирта. Главный морщится, отворачивается и кивает. В уазик летит канистра – те ржут и исчезают.

Экспедиция не спрячет оружие, пока не бросит бивень в вертолет.

Директора компании, с которой почти каждый год происходят такие истории, зовут Валерий Кривошапкин. Офис с табличкой «Геос» размещается в сараеобразном строении на окраине Якутска. Мы пробрались через сложенную в сенях добычу, гараж снегоходов и лодок и сели за деревянный стол. Кривошапкин принес пощупать бивень – желтый, с трещинами, если постучать, глухо гудит.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.