– Мы имели право задержать его на три часа, чтобы за это время проверить подлинность его удостоверения. Может, он никакой не лейтенант ФСБ. Сейчас много шарлатанов разгуливают с разными удостоверениями, – проговорил Федор, чувствуя на душе тяжесть.

Полковник Васильков посмотрел на Туманова так, как может смотреть начальник на своего подчиненного, не позволяя ему усомниться в правильности принятого решения.

– В том-то и дело, что он состоит на службе в ФСБ. Часа через полтора после его задержания к нам приехал дежурный офицер управления ФСБ и забрал этого лейтенантика с собой. Да и ничего серьезного не произошло, – проговорил полковник так, словно сам старался убедить себя в этом. – Ну подрались они с Греком. Наш капитан, сам хороший перчик. Я Грека знаю.

Слушая полковника, Федор не смог скрыть возмущения:

– Подрались? Нет, товарищ полковник, Грек с ними не дрался. Он защищался, а вот они его били. Более того, не вмешайся мы, они бы убили его. Один из нападавших пытался ударить Грека ножом. Капитана спасло то, что он упал. – Федор хотел добавить что-то еще, но полковник хлопнул ладонью по столу и сказал сердито:

– Погоди, майор, не гоношись. Разве ты не понимаешь, что их контора рангом стоит выше нас. Мы их не можем проверять, а они нас могут.

– И мы их можем, если их сотрудник замешан в уголовном деле. Разве не так? – Туманов пристально посмотрел в глаза полковнику Василькову.

– Но ведь Осипов еще не замешан? А вся ваша чехарда, в лучшем случаи тянет на мелкое хулиганство. И потом, Федор, не ищи ты приключений на свою жопу. Ну они Греку по морде настучали, вы – им. Считай, в расчете. У вас что, других дел нету, как с фсбэшниками связываться?

Федор призадумался. Отчасти «батяня» был прав. Да и вряд ли начальник управления одобрит его действий, если Федор попрет в штыковую на контору.

Заметив, что Федор Туманов в глубоких раздумьях над сказанным им, полковник решил перевести разговор на служебную тему, спросил:

– Ты мне лучше скажи, чего там накопали по взрыву у пивбара? Личность женщины, у которой была взрывчатка, установлена? Можно мне чем-то похвалиться перед генералом? Он между прочим, уже звонил, интересовался, – указал полковник пальцем на телефонный аппарат, стоящий особняком на его столе. Это был аппарат прямой связи с начальником управления. Звонил он не так часто, но всякий раз его звонок вызывал у Василькова внутренне волнение.

В ожидании ответа, полковник, не мигая, уставился на майора тяжелым взглядом из-под густо нависших бровей. Он мог вот так прождать долго, но долго ждать ему не пришлось.

– Да пока хвалиться-то нечем, – ответил Туманов, как видно огорчив Василькова. И это сразу отразилось на его лице.

Полковник вздохнул, небрежно кивнув своей огромной головой.

– Вот видишь, – произнес он с нескрываемым сожалением, встал с кресла и прошелся по кабинету. – Вот куда вам надо направить свои силы. Они там, в ФСБ, чтоб меньше было шума, стараются дело преподать так, будто этот взрыв ничто иное, как дележ сфер влияния между преступными группировками. Понимаешь, к чему я это говорю?

Федор глянул на полковника вызывающе.

– Я не думаю, что дело обстоит так. Конечно, пивбар, место кормовое. Многим бы ворам хотелось взять его под свою крышу. Но хозяин пивбара, армянин, исправно платит мзду. Да и не похоже это на криминальные разборки, – проговорил Федор убедительно. И для этого у него были веские основания. Пару дней назад майор Туманов поднял на ноги всех своих многочисленных агентов и даже имел разговор с несколькими законными, которые в один голос уверяли старшего оперуполномоченного майора Туманова, что ни одна из московских группировок к взрыву не имеет отношения. У Федора не было оснований им не верить. Слово вора – верное.

– Тогда что же это, теракт? – доверительно спросил Васильков. Причем, сейчас разговаривал с Федором, как с равным.

– Похоже на то, – сказал Туманов и замолчал. Но полковник сразу заметил, что Федор что-то не договаривает, глянул с прищуром майору в глаза.

– Ну чего там у тебя еще? – спросил он.

Туманов понял, что ему не отвертеться.

– Тут вот какое дело. В общем, в ходе расследования установлено, что женщину со взрывчаткой к пивбару подвезли на машине, принадлежащей погибшему капитану Чикину, – сказал Туманов и заметил, как полковник сразу переменился в лице. Ведь обвинения такого рода – вещь серьезная.

Минуту, а может и больше, «батяня» молчал, обдумывая сказанное майором Тумановым. Потом сказал, задумчиво:

– Но ведь взрыв у пивбара произошел уже после смерти капитана.

Федор кивнул.

– Правильно. Я разговаривал с женой Чикина. Она сказала, что ее муж месяц назад оформил доверенность на свою машину на некоего Артура Пшеянца. А вчера мы обнаружили этого Пшеянца в своей квартире с перерезанным горлом. Пока неизвестно, кто и за что убил этого гражданина. Но, думаю, тут есть какая-то связь. И я постараюсь доказать это.

Как видно полковнику трудно было усидеть на месте. Он вскочил с кресла. Пройдя по кабинету, остановился возле сидящего на стуле Туманова и, покачав головой, проговорил:

– Вот видишь, в своем огороде разобраться не можем, а ты еще хочешь с фсбэшниками связываться.

– Товарищ полковник, понимаете, у меня предчувствие, что Грека хотели убить. И это была отнюдь не пьяная драка, а спланированная акция, – дерзко заявил Туманов, но полковник только махнул рукой.

– Брось, майор. Предчувствие к делу не подошьешь. У тебя доказательства есть? – довольно резко спросил Васильков.

Федор промолчал. Доказательств у него не было.

– Вот видишь, нету, – проговорил «батяня» как бы с насмешкой. – Да и кому он нужен, ваш Грек, чтобы его убивать. Так что, давай, Федор, поднапрягись. Это дело нужно раскрыть. Оно под контролем не только у нашего генерала, но и в самом министерстве. Понимаешь, о чем я говорю? – указал Васильков пальцем вверх, подчеркивая особую значимость своих слов.

Узнав, что избивавшего его фсбэшника выпустили, Грек сильно расстроился.

– А ты что, шкуру хотел с него с живого содрать? – с сарказмом заметил на это лейтенант Ваняшин. – Хрюшку мы ему начистили от души, а чего еще? – спросил он Грека.

Но как видно, Сан Саныч Грек хотел большего. Его захлестывала обида.

– Леш, да не это главное, – возразил на сказанное Ваняшиным Грек.

– А что же тогда? Пристрелить, что ли его надо было в наших казематах? – спросил Ваняшин. Как и Греку, ему тоже было неприятно, что вышестоящее начальство в лице Василькова распорядилось отпустить Осипова, даже не спросив мнения оперов. Прежде всего, в этом виделось неуважение. Наверное, оттого руки сжимались в кулаки еще больше.

– Да нет, Леш, стрелять его не надо. Пусть живет собака. Только сдается мне, что лейтенантик тот наврал, будто тех двоих не знает. Из одной они шайки-лейки. А, Николаич? – уставился Грек своими черными глазами на Туманова. Под правым глазом у капитана красовался здоровенный синячище, который Грек слегка подпудрил, и это вызвало очередной подкол со стороны приятеля Лехи Ваняшина.

Федор молчал, слушая трепотню своих помощников. Но, услышав вопрос Грека, обращенный к нему, проговорил задумчиво:

– Мне тоже кажется, что тут нечисто. В три часа ночи мы доставили Осипова к нам в управление в дежурную часть, а через два часа за ним уже приехали из ФСБ. Вопрос, откуда они могли узнать, что он у нас?

Грек предано смотрел в глаза своему старшому и молчал как рыба. Причем, видок у него после ночного инцидента, прямо сказать, был не очень. Морда побитая. Пиджак, помятый с пятнами, оставшимися от грязи, в которой Грек извазюкался, когда упал. Если бы его таким увидел генерал, строгий начальник управления, то, несомненно, обвинил Грека в том, что это именно он является зачинщиком драки.

– Николаич, ты думаешь, кто-то из тех двоих сообщил о его задержании? – спросил Ваняшин у майора Туманова.

Федор кивнул.