– Вы совсем не помните меня, милорд?

– Нет.

– Наверно, я с тех пор переменилась. Тогда я была ниже ростом и полновата. Иногда, когда нужно было что-то прочитать, я надевала очки, а волосы заплетала в тугие детские косички, поэтому неудивительно, что вы меня совсем не замечали, но теперь…

– Мне абсолютно все равно, насколько вы были полны и были ли вообще у вас волосы. Возвращайтесь в постель. Можете быть уверены, что я не потревожу вас этой ночью. У меня нет привычки делить постель с незнакомыми женщинами.

Она постаралась скрыть свою обиду, мельком взглянула на Тони и кивнула в знак согласия:

– Как вы пожелаете, милорд. Если вы не возражаете, я буду спать в комнате, примыкающей к вашей спальне.

– Спите хоть в коридоре! Или с Тони, ведь он тоже ваш муж.

– Дуглас…

Александра больше не сказала ни слова и вышла из комнаты. В холле она взяла свечу с испанского столика и медленно стала подниматься по широкой лестнице. А чего она ожидала? Что он посмотрит на нее и придет в восторг от сюрприза, который преподнес ему Тони? Что, сравнив ее с Мелисандой, он предпочтет ее? Что он страстно полюбит ее с первого взгляда? Что он пропоет аллилуйю и до конца жизни будет прославлять Тони за его заботу? Или ее отца – за то, что он убедил ее сделать это?

Она точно вспомнила, что она говорила, когда отец умолял ее согласиться, как он настаивал, используя против нее ее же чувства, как… Александра покачала головой. Нет, нечего сваливать вину на других. В конце концов, ее согласие было решающим. Если бы она действительно захотела отказаться, отец не смог бы принудить ее выйти за Дугласа таким способом. Но он так отчаянно нуждался в этих деньгах и так надеялся, что сможет выручить Реджинальда с помощью денег Тони Пэриша и Дугласа Шербрука, сможет вернуть его в Англию и наконец заставить его взяться за ум.

Ах! Она снова пытается найти какие-то разумные доводы, чтобы убедить себя в правильности того, что сделала. В то время как никаких оправданий нет. Дугласа предали. Его предал кузен, предала Мелисанда, предал ее отец. И она сама тоже.

Она надеялась, отчаянно надеялась, что он не отвергнет ее вот так, сразу, даже не сделав попытки узнать ее поближе. Но вот он приехал, и она оказалась лицом к лицу с реальностью. «Все будет хорошо. Ты не должна отступать. Все будет хорошо». Какой же самонадеянной она была! Ей казалось, она сумеет доказать ему, что из нее получится прекрасная хозяйка дома. Но откуда она знает, что ему нужна хозяйка? Может быть, ему действительно нужна просто красивая женщина, с которой весело, на которую приятно смотреть и которой можно гордиться на людях. Именно такая, как Мелисанда…

Мелисанда стояла наверху, томясь ожиданием.

– Ну? – взволнованно окликнула ее она. – Они больше не дерутся? Они не хватались за пистолеты и шпаги? Они будут стреляться из-за меня?

– Ты трепещешь от этой мысли?

– Не будь дурочкой. Что ты хочешь этим сказать?

В ответ Александра лишь покачала головой. Какое право она имеет упрекать сестру за то, что та оказалась яблоком раздора?

– Он велел мне идти в постель, – сказала она самым бесстрастным голосом, на который была способна.

– Ты должна была предполагать, что так случится, Аликс. Я предупреждала тебя, я предупреждала папу, чтобы он не втягивал тебя. Я предупреждала Тони. Все вы прекрасно знали, что Дуглас хочет жениться на мне, и только на мне. Да и как он мог думать о ком-нибудь другом с тех пор, как увидел меня? Ведь он даже не вспомнил тебя, признайся!

Александра снова покачала головой.

– Ты только не подумай, что я не хочу, чтобы ты стала графиней, Аликс. Просто мне не хочется видеть тебя несчастной. Как можно быть счастливой, когда твой муж ненавидит тебя, когда он не выносит одного твоего вида, когда он покидает комнату, как только ты входишь в нее? Ты не сможешь так жить, Аликс. Да, сестренка, человек предполагает, а Бог располагает. Мне бы тоже следовало быть графиней или герцогиней, а я всего лишь виконтесса. Но я сама сделала выбор, не так ли? Я выбрала Тони, тем самым не оставив выбора ему. Бедная Аликс! Бедный Дуглас! Так ты уверена, что Дуглас больше не сделает попытки убить Тони?

– Холлис там присматривает за ними.

Мелисанда состроила гримаску:

– Дворецкий, который отдает приказания. Я бы тут же пресекла это, если бы стала здесь хозяйкой. Это более чем странно.

– Да, – согласилась Александра, проходя мимо сестры, и тихо добавила через плечо: – Конечно, он хочет именно тебя, Мелисанда, и, возможно, так будет всегда.

Мелисанда улыбнулась:

– Я говорила Тони, что граф не простит его. Я говорила ему, но он, как всегда, остался при своем мнении. Я заметила, что мужчины иногда предпочитают не замечать правды, даже если она совершенно очевидна. Они всегда надеются, что смогут все исправить. – Она сделала паузу, потом наморщила свой мраморный лобик: – Мне уже начинает казаться, что я совершила ошибку. Мне не надо было выходить за Тони. Он пытается командовать мной и обращается со мной как с собственностью. Он даже сказал мне, что он не джентльмен в отличие от Дугласа. И вообще он позволял себе вольности со мной, когда мы ехали домой, и все это при свете дня, всего в часе езды от Клейборн-Холла! Ты представляешь? Он вел себя как какой-то неотесанный мужлан! Надеюсь, Дуглас не такой черствый и бестактный в отношении женщин. Да, теперь я вижу, как я ошиблась. Ты знаешь, он мне угрожал…

Мелисанда вдруг умолкла, наконец осознав, как отражаются ее излияния на сестре.

Александра в ужасе смотрела на сестру. Мелисанда уже жалеет, что вышла за Тони? Но как такое возможно? Тони и правда не всегда уступал ей и был довольно насмешлив, но ей казалось, что Мелисанде это даже нравится. О Боже!

– Тогда почему же ты не встала на сторону Дугласа, когда они дрались?

– Потому что ты накинулась на Тони. И мне показалось, что я должна его защитить. Прежде чем Тони ушел от меня, чтобы снова поговорить с Дугласом, он сжал меня в объятиях и сказал, что я могла бы сразиться с драконом. Ему понравилось, что я вела себя как простая деревенская девица, что я оглушила Дугласа и чуть не выдрала ему все волосы. Все это очень странно. Никогда не знаешь, чего хотят эти мужчины.

– Тони сумеет поладить с Дугласом, – сказала Александра. – Холлис говорит, что они очень близки и всегда хорошо понимали друг друга.

Мелисанда пожала плечами:

– Я думаю, Тони очень страдает от всей этой истории.

– Ты говоришь так, словно ты тут ни при чем.

– Тони – мужчина, поэтому вся ответственность лежит на нем.

– Какая чушь, – возмутилась Александра и ушла, оставив сестру стоять, облокотившись на перила лестницы, в ожидании мужа.

Александра быстро шла по коридору, на стенах которого висели портреты Шербруков прошлых поколений; по лицам и костюмам на этих портретах можно было легко догадаться о времени, когда они были написаны. Она вошла в свою комнату, примыкавшую к спальне графа, и встала посреди нее, пытаясь унять охватившую ее дрожь. В этой комнате кровать была намного уже и короче, чем в соседней. Она вспомнила, как Холлис показывал ей графские комнаты и как она стояла в его спальне, глядя на огромную кровать. Тогда она впервые поняла, что мужья и жены иногда должны спать вместе, если они хотят иметь детей, и что именно на этой кровати должен появиться наследник. Она плохо представляла себе, как все это должно происходить, но мысль о том, чтобы раздеться перед мужчиной, приводила ее в ужас. Холлис, добрая душа, тогда сказал ей: «Я думаю, будет лучше, если граф сначала попривыкнет к вам. Прежде чем он признает вас своей невестой, миледи, он должен признать вас как жену».

В тот день эта спальня показалась ей страшно пустой и холодной, но приехал Дуглас, и комната сразу стала другой.

Александра задула свечу и забралась в кровать, все еще дрожа под холодными простынями. Она подумала, что в этой кровати она, возможно, будет спать всю оставшуюся жизнь. На минуту она утратила свой оптимизм в отношении этого замужества. А что, если Мелисанда окажется права? Что, если она будет для Дугласа пустым местом или он станет плохо обращаться с ней?