– Привет, Полин! Любишь «Линкин Парк»? – вдруг ни с того ни с сего забасил большой Пашок.

– Ну да… – промямлила я, отвлекаясь от своих мыслей. Не думала, что Пашкам тоже нравится «альтернатива».

– И мы любим! – просиял он. – Прошел слух, что на наш базар в выходные завезут их новый диск, мы собираемся сходить, прикупить. Пойдешь с нами? – Он, кажется, чувствовал себя совершенно уверенно, зато маленький покрылся красными пятнами и фальшиво закашлялся. Мне почему-то стало жаль этих мультяшных героев, и я согласилась. Тем более на рынок мне и самой надо – больше ни за что не стану позориться в своем розовом купальнике!

– Я слышал, ты на горе живешь? – деловито осведомился большой Пашок. И, не дожидаясь моего ответа, продолжил: – Давай тогда в субботу, в десять?

Это было отличным вариантом – в десять утра вряд ли будет много народу, а я терпеть не могу покупать одежду в толпе, когда все глазеют.

Семен настолько овладел моими мечтами, что я забыла о существовании Пашков уже через две минуты после их ухода. Перед внутренним взором опять стоял он, мой спаситель, освещаемый закатным солнцем. Мысли скакали, как лошади на арене, и я не могла ни на чем сосредоточиться. Тот день, когда Семен подсел ко мне и даже соизволил заговорить, я прокрутила в голове, наверное, сотню раз. Я до мельчайших подробностей вспоминала, как он смотрел и двигался, пыталась прочитать в его глазах хоть что-то о его душе и характере, но тщетно! Казалось, удивительные глаза скрывают какую-то непостижимую тайну, секрет из его прошлого… И несмотря на все попытки не думать о его спутнице, мысленно я все равно возвращалась к ее образу, раз от раза представляя девушку все прекрасней.

Вечером на меня нашло какое-то остервенение и решительность. Я сама позвонила Надьке и предложила прогуляться на пляж.

– Ну ничего себе! – гаркнула в трубку Надежда. – Ты сама мне звонишь? Наверное, мент сдох! – загоготала она и вдруг осеклась: – Ой, прости, я забыла, что твой папа – доблестный милиционер, просто выражение такое есть… – По ее голосу было очевидно, что ей нисколечко не стыдно, но я уже почти привыкла к ее закидонам. Сейчас мне требовалось от нее одно – чтобы Надя стала моей спутницей на пляже.

– Давай через полчаса на лежаках. У меня тут вино домашнее есть, как раз продегустируем!

Что ж, вино – это хорошо. Может быть, оно прибавит мне уверенности…

Обычно я не крашу ресницы – лень потом смывать тушь. Поэтому и самой туши у меня отродясь не было. Но хорошо, что есть мамина косметичка. В ней я нашла все необходимое – тушь, прозрачный блеск для губ и бронзовые румяна. Накрасившись, я оглядела себя в зеркале. На меня смотрела вполне миловидная девушка с длинными ресницами и немного удивленными глазами. Очень неплохо! Я аккуратно заколола волосы назад, чтобы было видно серьги. Их я обычно тоже не ношу. Сережки эти мне подарила мама на прошлый день рождения. Они похожи на миниатюрные грозди винограда и сделаны из мелкого и крупного бисера разных цветов.

С одеждой дела обстоят хуже – ничего нарядного или ультрамодного в моем гардеробе нет. Я выбрала классику: голубые джинсы, черные балетки, расшитые пайетками, и черную футболку с вырезом. Теперь из зеркала на меня смотрел совсем другой человек – уверенная в себе девушка с гордо поднятой головой и длинными черными ресницами. Последний штрих – пара капель любимых сладких духов на запястье и за мочки ушей – и я готова к выходу!

Бабушке я решила не показываться в таком виде – начнутся расспросы: «куда, зачем и почему». Поэтому тихо проскользнула в калитку, неслышно закрыла ее и поспешила на пляж.

– Вау! Ну точно, кто-то сдох! – изрекла Надька, увидев меня. Я грозно сверкнула на нее глазами, и она засмеялась: – Ну ладно-ладно, не бузи! Давай вино пить. Домашнее, сладенькое! – Подруга достала из сумочки литровую бутыль бордового цвета, два пластиковых стаканчика и плитку шоколада. – Чем богаты, тем и рады! Садись! – скомандовала Надька, и я послушно опустилась на лежак. День клонился к вечеру, поэтому на пляже было пустынно.

Лежаки добрались до Бетты только в этом году и стали настоящим лакомым кусочком для отдыхающих. Днем они всегда заняты, желающие погреться занимают их с раннего утра. Зато стоит солнышку начать клониться в сторону моря, они мигом пустеют.

С нашего места хорошо просматривался весь пляж и, конечно, будка Семена. Но его, кажется, там не было…

Надька травила байки, рассказывала смачные анекдоты и сплетни, а я слушала ее вполуха. Вино оказалось кислым и теплым, но я решила не сдаваться и во что бы то ни стало дождаться появления Семена.

Вдруг галька справа от нас захрустела, и мы одновременно повернули головы. В метре от нашего лежака стоял он! Несколько мгновений все трое молчали – Надька и я собирались с мыслями, а Семен, кажется, бесцеремонно нас разглядывал. Под его пристальным холодным взглядом я вся съежилась. «Мои сережки! Наверное, они ему не нравятся!» – почему-то была первая мысль.

Но виноградины, видимо, его не спугнули. Семен сделал шаг и присел на соседний лежак. В конце концов, чего я бурю в стакане воды поднимаю – его работа следить за пляжем и отдыхающими, а мы распиваем спиртные напитки в общественном месте… С чего я взяла, что мы ему интересны?

– Вкусное? – просто спросил он у меня, кивком указывая на пластиковый стаканчик. От звука его обволакивающего голоса по спине побежали мурашки.

– Да! – нагло соврала я. Надо заметить, на Надьку Семен не взглянул ни разу. И еще мне показалось (но, конечно, только показалось!), что он с любопытством всматривается в мои глаза, словно ожидая увидеть там слезы.

– Да, в Бетте совсем нечем заняться, пляж – единственное развлечение… – удостоверившись, что сегодня с моим эмоциональным состоянием все в порядке, словно сам себе сказал Семен, оглядываясь вокруг.

Вдруг он слегка побледнел, а его прекрасные губы чуть заметно дрогнули. Непроизвольно и мы с Надькой проследили за его взглядом. Но увидели поблизости лишь молодую маму с сыном. Женщина, держа малыша за руку, шла с ним к выходу с пляжа. Ребенок весело щебетал, а она выглядела грустной и чем-то удрученной. Семен проводил их глазами и снова повернулся ко мне.

– Так как тебе в Бетте? В школе освоилась? – спросил он совершенно равнодушным тоном. Однако сам факт того, что Семен интересуется мной, вызвал во мне неописуемую радость. Я выпрямила спину, откинула назад выбившуюся прядь волос и открыла рот, чтобы ляпнуть, как всегда, какую-нибудь глупость, но меня перебила Надька.

– Конечно, освоилась! – затараторила она. – Видишь, и подругу нашла! – гордо объявила Надежда, доставая сигарету из сумочки. – Зажигалки нет? – кокетливо поинтересовалась она у Семена, эротично при этом изогнувшись.

– Не курю. – Парень явно не желал вступать с ней в разговор.

Он опять взглянул на меня, но тут произошло нечто, затмившее собой даже его внимание к моей персоне. Будто ниоткуда (как и Семен пять минут назад) около наших лежаков появилась девушка. Я сразу поняла, что это она. Семен окинул ее чуть удивленным взглядом – словно не ждал ее здесь.

Девушка, как и говорила Надька, и вправду оказалась необыкновенной. На ее слегка бледном лице не было ни грамма косметики, она не носила никаких украшений – ни серег, ни колец. Одета она была очень просто, но в то же время невероятно изысканно и стильно – в белый летящий легкий сарафан с кружевным узором на груди. Даже без нижнего белья – лямок от бюстгальтера я не увидела – платье сидело идеально! На ногах красовались белые сандалии со множеством ремешков, как у древнегреческих богинь. Ее светлые волосы свободно лежали на плечах. Лицо было бледное, а кожа как будто прозрачная и совсем не загорелая. Она напоминала красавиц с выцветших картин голландских мастеров, на которых девушки изображались этакими лесными нимфами. Мне почудилось, что от нее тонко пахло фиалками.

Мои «виноградные» серьги сразу показались мне самыми грубыми украшениями, какие только бывают в мире. Мне стало стыдно и за макияж, и за прикид, и даже за Надьку и пластиковые стаканы.