– Показать вам вашу комнату или вы сначала хотели бы перекусить? – спросила Эмма.

Райдер задумался. Тесс недавно выпила бутылочку молочной смеси, но, возможно, она не откажется от чего-нибудь еще. Как, впрочем, и он сам. Поужинав и вздремнув, он будет готов отправиться в путь сразу же, как только метель немного утихнет.

– Я бы не отказался чем-нибудь перекусить, – признал он.

– Да, не позавидуешь тем, кого метель застигла в пути, – сказала хозяйка, по-прежнему держа на руках Тесс и ведя его через узкий коридор, закончившийся узкой дверью. Эмма открыла ее бедром.

– Это точно, – согласился Райдер. – Настоящий белый ад, разве только холодный.

«Почти такой же, как здесь», – мелькнуло у него в голове. И по тому, как вдруг напряглась Эмма, Райдер понял, что каким-то образом она догадалась о его мыслях.

– Но лично я ничего не имею против белого, – коротко сказал он, хотя его слова прозвучали довольно фальшиво.

«Может, мне лучше вообще отказаться от еды здесь, пока я не ляпнул что-нибудь еще? Да, это было бы правильно», – подумал Райдер, но увы, как назло, у него разыгрался прямо-таки волчий аппетит.

Его робкая надежда на то, что хотя бы на кухне ничего не будет напоминать о Рождестве, растаяла как дым, как только он вошел внутрь, отмечая, помимо чисто рождественских декораций, и желто-коричневые стены, и белые ящички, и старый серый линолеум, начищенный до блеска… Заметил он и капающий кран, и заледеневшее с внутренней стороны окно. Да, проблем в хозяйстве было хоть отбавляй!

Большую часть кухни занимал огромный стол, буквально ломившийся от выпечки.

Райдер моргнул:

– Вы не шутили, когда сказали, что ждете гостей? Это же сколько их будет?

– Надеялась на сотню…

Услышав разочарование в ее голосе, Райдер бросил на нее недоверчивый взгляд.

– Сотню?! – повторил он.

– Ночь открытия новогодних празднеств, – объяснила Эмма. – Позади дома есть пруд, на котором я запланировала катание на коньках, на санях и фейерверки. Лошади есть у моего соседа, – добавила она.

И снова Райдер вспомнил о женщинах, с которыми встречался. Изысканная еда, подарки в виде бриллиантов, вечера, заканчивающиеся в горячих ваннах… Среди тех красоток не было ни одной, кому могла бы прийти в голову мысль о подобных новогодних празднествах.

Разочарование Эммы было почти осязаемым. Райдер на миг даже испугался, как бы она не заплакала – в обществе плачущей женщины он терялся. Даже Тесс уже знала об этой его слабости и частенько прибегала к ней, пытаясь чего-нибудь добиться от дяди.

– Мне жаль, – неуклюже пробормотал он, не совсем уверенный, то ли действительно сочувствует Эмме, то ли говорит подобные слова, потому что так принято.

– К завтрашнему дню все изменится, – бодро сказала Эмма. – Новогодним празднествам – быть!

Райдер был бы рад, если бы все так и случилось, но он относил себя к реалистам, а потому не мог разделить ее оптимизма.

Разговор о погоде нарушила Тесс. Наверное, ей надоело слушать взрослых, а может, она просто изнывала от желания попробовать все те вкусности, которые дразнили обоняние и зрение.

– Ето, ето, – залепетала она, стараясь вырваться из рук Эммы.

– Хочешь вот это? – догадалась молодая женщина.

Райдер вздохнул про себя от облегчения и молча поблагодарил Тесс, так как несколько слезинок, выступивших на глазах Эммы, тут же исчезли.

– Папочка разрешит попробовать ей что-нибудь вкусненькое или сначала следует нормально поесть?

Райдер замер. Поправлять ее или нет? С одной стороны, лучше этого не делать, так как через несколько часов его здесь уже не будет. С другой… С другой – ему почему-то не хотелось лгать хозяйке пансиона.

И только в эту минуту Райдер вспомнил, что не представился.

– Райдер Ричардсон, – неохотно сказал он. – Я опекун Тесс. Она моя племянница.

– О… – протянула Эмма и умолкла.

В одном этом выдохе Райдеру послышалась куча незаданных вопросов. Чтобы отвлечь от этого Эмму, он протянул руку.

Почувствовав прикосновение ее пальцев, Райдер понял, что поторопился. Рука у Эммы была маленькой и нежной, но рукопожатие на удивление крепким и уверенным.

Райдер стиснул зубы, борясь с ощущениями, которые вызвал в нем этот физический контакт. И ему тут же стало ясно, что это почувствовал не только он, так как Эмма вдруг замерла. Ее взгляд метнулся к его лицу, и Райдер увидел, как глаза девушки расширились. Она быстро отдернула свою руку.

Взгляд Райдера опустился на ее губы. Почувствовав жгучее желание поцеловать Эмму, узнать, каковы на вкус ее губы, Райдер понял, что его дела плохи. Нужно было срочно занять свои мысли чем-нибудь другим. Например, Тесс. Он протянул руки, и Эмма молча передала ему малышку.

Райдер посадил Тесс на край дощатого стола, убрал одеяльце, стащил с нее свою куртку. Чтобы снять детскую шапочку на меху, ему пришлось немного повозиться.

Меховая шапочка в теплом салоне автомобиля – это уже чересчур. Райдер и сам это понимал. Но так он, по крайней мере, мог быть спокойным, что никто не заметит, в каком состоянии находятся волосы Тесс. Одного взгляда на детскую головенку было бы достаточно, чтобы задаться законным вопросом: как можно доверить ребенка человеку, который не в состоянии нормально расчесать ей волосы?

– Ненавижу ее, – пробурчал он, воюя с упрямой шапкой. – Никогда не могу снять ее с первого раза.

– Понятно, – сдавленно произнесла Эмма.

Он метнул взгляд в ее сторону. Эмма улыбалась, крепко сжимая губы, но было видно, что она с трудом удерживается от смеха.

Райдер сдвинул брови. Он не любил Рождество, но еще больше не терпел, когда служил посмешищем.

– Смешно? – раздраженно спросил он.

Тут Эмма не выдержала и прыснула со смеху.

У Райдера мелькнула мысль, что смеющаяся Эмма похожа на лукавого эльфа, хотя он в своей жизни не видел ни одного.

Эмма буквально задыхалась от смеха. Райдер еще больше свел брови вместе, а затем вздохнул. Уж лучше пусть она смеется над ним, чем плачет. И тут он обнаружил еще одну вещь. Смех изгнал из глаз девушки грусть, сделав ее глаза еще более выразительными, а улыбка придала полным губам манящий изгиб…

Прошло не больше десяти минут, как Райдер переступил порог пансиона «Белое Рождество», но он уже знал: ему нужно выбираться отсюда, и как можно скорее!

Он снова опустил взгляд на Тесс и только тогда понял, почему так долго возится с детской шапкой.

– Я надел ее задом наперед! – чертыхнулся он. Да, уважаемый архитектор – и допустил такую оплошность!

– Этот дурацкий помпон сбил меня с толку, – хмуро сказал он.

– Конечно, – сдержанно поддакнула Эмма.

– Ну, раз я разобрался с этой шапкой, значит, новая не нужна, – немного повеселел Райдер. – Не потому, что мне не по карману детские шапки, – сухо объяснил он. – Вы даже представить не можете, как ужасно быть единственным покупателем-мужчиной в отделе детской одежды!

Тесс продолжила дело, начатое дядей. В отличие от него, ей удалось избавиться от шапочки окончательно.

– В любом случае похоже, что головные уборы ей не нравятся, – заметила Эмма.

– Пока она не позволит мне расчесать ей волосы, придется их носить, – объявил Райдер, пообещав себе, что, если Эмма снова начнет над ним смеяться, он подхватит Тесс на руки и отправится искать ночлег в каком-нибудь другом доме, где бы Рождество не любили так же, как и он.

Но Эмма не засмеялась. Она ахнула. И Райдер даже не знал, что было хуже.

– Два дня без няни, – чувствуя растущую неловкость, объяснил Райдер. – К тому же Тесс не позволяет дяде касаться ее драгоценных локонов.

Выражение лица Эммы иначе как скептическим назвать было нельзя. Она словно взвешивала, доверять ли его словам или он просто оправдывает свое нежелание возиться с волосами племянницы.

Но Райдер знал, как доказать свою невиновность. Он протянул руку и коснулся волос Тесс. Его племянница тут же громко выдохнула, а затем издала оглушающий вопль, словно он по меньшей мере уронил на нее горячий уголек. Райдер убрал руку – крик прекратился на самой высокой ноте. При этом взгляд у Тесс, когда она посмотрела на дядю, был совершенно невинный.