Поезд как раз вынырнул из очередного туннеля, когда телефон, которым Ольга уже привыкла пользоваться исключительно в качестве будильника, ожил.

На экране высветился «неизвестный абонент». Нажала «ответить» и, не дожидаясь голоса в трубке, спросила:

— Решили попрощаться, Елена?

— Только что узнала: с Катей беда. Не справилась с управлением на серпантине.

— Это ужасно.

— Оля?

— Да, я слушаю.

— Зачем?

— Что именно?

— Не придуривайтесь, мне сейчас и так тяжело. Неужели вы это — из-за мужчины?

— Н-ну… по сумме заслуг.

— Оля-Оля. «Два врага есть у женщины…»

— Лена-Лена. Лучше не начинайте обряд, если не уверены, что сможете его завершить, — знаете такое правило? Вы бы построже следили насчёт наркотиков в школе — девочки от них такие впечатлительные становятся, что до беды недалеко. Не перекладывайте на меня ваши недоработки. Как вы тогда прелестно выразились — я даже не извиняюсь.

— Какая вы стали смелая. Что ж, Оля, прощайте.

— До свидания.

Ольга завершила разговор. Лишь на секунду стало нехорошо — Катя.

«Всегда ли я была такой или из-за этих женщин, их тайн, их напитков и зеркал изменилась настолько, что человек погублен — а мне не страшно?» Потом отмахнулась — пустое.

Открыла еженедельник и стала обдумывать планы на ближайшие недели. Сразу же — навестить маму. Закончить книгу — она теперь будет другая, Ольга уже видела всю схему, осталось только записать. Потом косметолог, парикмахер. Позвонить Марине. Заехать в издательство. И… Алёша? Ну, может быть, в конце октября…

Дама А в раздражении отбросила телефон.

«Дрянь такая! Она у меня ещё получит своё, когда вернётся… А куда ей ещё деваться — побегает и вернётся. Лисица».