— Господи, что же мне делать? — Аннабеллу душили подступившие слезы. Как она может выйти замуж за Терри Расселла, если не знает, кто она на самом деле? Даже она не знала правды о самой себе! Какую именно Аннабеллу Терри просил стать его женой? Все перемены, произошедшие с ней, были связаны с Терри. Она изменила свою жизнь ради него. Но кто была она, что она значила для Терри? В чем заключалась ее индивидуальность? Обретет ли она счастье, найдя себя? И будет ли счастлив Терри с настоящей Аннабеллой?

— Черт возьми! — воскликнула Аннабелла, ударив кулаком по подушке. Ни разу в жизни не употребив ругательство, сейчас она почувствовала облегчение, но ненадолго. Может быть, думала она, цепляясь за любой повод, дающий ей возможность остаться с Терри, неважно, кто она. Терри хочет жениться на ней, так пусть она останется такой, какой стала после встречи с ним, и не будет пытаться заглянуть в свою душу.

Через мгновение Аннабелла отвергла эту возможность. Поступить так значило навсегда лишить себя внутреннего покоя. И это было бы нечестно по отношению к Терри. Ведь прозрение может прийти к ней в любой момент, и, если она обретет свое истинное «я» после замужества, он может жестоко разочароваться. Нет, она должна каким-то образом прояснить путаницу в сознании и мироощущении, чтобы раз и навсегда выяснить, кто она такая. Выход из тупика, в который Аннабелла сама себя загнала, должен существовать, и она обязательно найдет его. Обязательно.

Утомленная и обессиленная, Аннабелла свернулась калачиком, закрыла глаза и заснула.

Терри медленно брел по тротуару, засунув руки в карманы джинсов. На душе у него было сумрачно и тревожно. Неясные звуки летней ночи заглушались хором голосов, звучавших в его сознании.

Его мечты, казалось, исполнились. Он нашел свою любовь в образе сказочной принцессы, в которую чудесным образом превратился невзрачный воробышек. Он полюбил Аннабеллу всем сердцем, и она любила его. Больше того, она подарила ему счастье обладать ею, стать ее первым мужчиной. Но навязчивые мысли не давали ему покоя. Терри хотелось притвориться, что Аннабелла не плакала, хотел забыть ее слова о том, что она не знает, кто она на самом деле, и не хотелось догадываться об истинном смысле ее признания.

Но он понимал, что на нем лежит вина за перемены, происшедшие с нею, из-за которых она потеряла себя. Его желание преобразить ее, его настойчивость в исполнении своего плана заставили Аннабеллу страдать. В его сердце не было ни тени сомнения, что он полюбил бы ту скромную мисс Аннабеллу, которую впервые увидел на аэродроме. Но теперь по его вине существовали две Аннабеллы, и кто мог знать, какая из них настоящая. Аннабелла разрывалась между женщиной, которую тяжелое детство и долгие годы воспитания в католической школе сделали сдержанной, привыкшей жить в одиночестве, полагаться только на себя и не желать слишком многого, и тем образом, который создал для нее Терри.

Но какая Аннабелла любила его?

— О Господи, — прошептал Терри, совершенно запутавшись в собственных рассуждениях. Что, если та прекрасная, приковывающая своей красотой взгляды мужчин и не боящаяся выразить свои желания Аннабелла, которая занималась с ним любовью и призналась ему в своих чувствах, была лишь миражом, его творением, существовавшим лишь в его воображении? Что, если настоящая Аннабелла после его ухода облегченно вздохнула и с радостью вернулась в закрытый для остальных людей свой собственный мирок?

Конечно, она была растеряна. Он не дал ей и минуты передышки, ни одного шанса все обдумать и решить самой. Больше того, он попросил ее выйти за него замуж, не дав опомниться от вихря событий, произошедших с ней за столь короткое время. Как же ему быть? Терри боялся, что, трезво оценив ситуацию в его отсутствие, Аннабелла поймет, какой вред он причинил ее личности, навязав свои собственные понятия, и придет к выводу, что… О, нет, тогда он потеряет ее навсегда!

Нет! Все его существо восставало против сознания того, что счастье может ускользнуть от него. Он не должен допустить этого. Нужно увезти Аннабеллу куда угодно, хоть на край света, жениться на ней как можно скорее, пока она не обнаружила, что созданный Терри для нее мир нереален. Но Терри не мог предать Аннабеллу.

У него не оставалось выбора. Терри чувствовал, что обязан дать Аннабелле время, чтобы понять свои истинные чувства и решить, хочет ли она провести с ним остаток дней. Ей также нужно было побыть в одиночестве, чтобы вновь обрести себя. А Терри оставалось только терпеливо ждать, рискуя потерять любимую женщину. Страх перед неминуемой разлукой угнетал его, навалившись на Терри непосильным грузом.

Медленными шагами он двинулся к дому. Его сердце разрывалось от тяжелых предчувствий.

Открыв глаза, Аннабелла осталась неподвижно лежать на кровати, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Простыни приятно ласкали обнаженное тело. Немного приподнявшись, Аннабелла почувствовала легкую боль и необычную усталость. В памяти возникло лицо Терри, склоненное над ней, его ласки, их слившиеся воедино тела, и на ее губах засияла блаженная улыбка.

Затем она принялась неохотно размышлять обо всем, что произошло, инстинктивно боясь столкнуться с холодными, сухими фактами. Часы сна после того, как Терри перед уходом сделал ей предложение, не принесли ей облегчения, и решение возникших проблем не явилось к Аннабелле по мановению волшебной палочки, пока она находилась в объятиях Морфея. Единственная мысль, которая предстала в ее сознании с кристальной ясностью — ее любовь к Терри — поглотила и прежнюю Аннабеллу, и новую Аннабеллу. Но и эта уверенность не приносила покоя ее утомленной душе.

Аннабелла вздохнула, отметив, что грустные вздохи входят у нее в привычку, и пошла в ванную. Она вымыла голову и понежилась под теплыми струями душа, вспоминая, как руки и губы Терри ласкали ее тело. Высушив волосы, Аннабелла остановилась перед шкафом, набитым новой одеждой, снова столкнувшись с проблемой выбора.

После недолгих раздумий возле распахнутой дверцы она решила надеть платье терракотового цвета и распустить волосы, оставив их свободно лежать по плечам. Она вспомнила, что где-то на дне шкатулки, стоящей на туалетном столике, лежал тюбик губной помады и флакончик одеколона, которые могли ей пригодиться. Туфли на высоких каблуках завершат ее наряд, и Аннабелла будет выглядеть изысканно и соблазнительно, заставив жителей Хармони удивленно поднять брови при виде женщины, когда-то бывшей скромной невзрачной библиотекаршей.

Но, взглянув на себя в зеркало, Аннабелла закусила губу, чтобы не заплакать, ведь она по-прежнему не знала ответа на вопрос, кто она такая.

Одеваясь, Аннабелла испытывала странное чувство раздвоения, как будто наблюдала со стороны за кем-то другим. Потом она села в свое любимое кресло-качалку с чашкой яблочного чая и, медленно покачиваясь, выпила ароматный обжигающий напиток.

С болью в сердце и грустью на душе Аннабелла приняла решение.

Она продолжала покачиваться в кресле, а по ее щекам катились крупные слезы.

В десять часов утра Терри позвонил Хьюстон Тайлер и сообщил, что нашел среди правления «Сент-Джон Энтерпрайзис» людей, которые определенно заинтересованы в приобретении «Сессны». Первоначально «Сессна» стоила около тридцати тысяч долларов, и если она действительно в таком хорошем состоянии, как утверждает Терри, то они готовы заплатить заранее двадцать тысяч.

— Это справедливо, — согласился Терри. — Самолет в отличной форме, но ему уже несколько лет.

— Дело в том, Терри, — продолжил Хьюстон, — что эти ребята сейчас заняты в одном серьезном проекте слияния двух предприятий и не могут приехать в ближайшее время в Хармони, чтобы провести испытания самолета. Ты бы не мог немного подождать и не предлагать самолет никому другому?

— Конечно, нет проблем. Я просто… — Терри замолчал и сжал виски пальцами, чтобы унять пульсирующую головную боль. — Хьюстон, я могу пригнать самолет в Нью-Йорк, чтобы они испытали его там.