– Да, манеры у них те еще, это точно, – согласился Сэвич, с улыбкой посматривая на Лейси, у которой был одновременно стоический и разъяренный вид. Диллону пришло в голову; что ему было бы интересно исследовать это своеобразное выражение лица наедине с ней и в более комфортной обстановке, о которой в это утро нечего было и мечтать.

– Утечку организовал Джон Баллок, – сказал Джимми Мэйтланд. – Мы к этому не имеем никакого отношения. Нам показалось, что так будет лучше. В том, что Баллок обо всем сообщит репортерам, мы нисколько не сомневались. Очень уж ему хочется перед ними покрасоваться.

– Если бы он этого не сделал, я бы, пожалуй, сама предупредила журналистов, – заметила Лейси. – Извините, сэр, но это действительно так. Я готова сделать что угодно, лишь бы у нас появилась возможность вторично взять Марлина Джоунса.

– Приветствую представителей правоохранительных органов, – пророкотал, входя в просторный, отделанный ореховыми панелями конференц-зал своего офиса, Большой Джон Баллок. Взгляд его немедленно нацелился на Лейси. – Рад возможности снова встретиться с вами, – сказал он.

– Должна заметить, что вы немного сбросили вес с тех пор, как мы виделись в последний раз, – с улыбкой сказала Лейси. – Марлин довольно-таки чувствительно съездил вам по голове, не правда ли?

– Бедняга, он просто лишился разума от желания как можно скорее вырваться из той камеры пыток, куда его поместили. Ну что, может быть, займемся делом?

– Мы не против, – спокойно отозвался Сэвич своим парадным сочным голосом.

– Пожалуйста, объясните, что конкретно вы от нас хотите, – сказала, наклоняясь вперед, Джорджина Симмс, адвокат министерства юстиции. – Все происходящее весьма необычно, но мы, разумеется, готовы оказать вам любую необходимую помощь.

– Мне бы хотелось услышать, как может агент Шерлок прокомментировать свое неэтичное поведение в ходе расследования дела Марлина Джоунса.

Сэвич встал, медленно подошел к Джону Баллоку и, приблизив свое лицо вплотную к его лицу, отчеканил:

– Агенту Шерлок нечего сказать по этому поводу. Если у вас нет каких-либо серьезных предложений по существу дела, то нам здесь больше делать нечего. Вы слышали, что сказала мисс Симмс? Нам нужно поймать убийцу. Может быть, вы находите смешным тот факт, что по меньшей мере восемь женщин были зверски убиты разыскиваемым нами человеком, а сейчас, пока мы с вами тут беседуем, еще один человек, врач находится между жизнью и смертью по вине того же разыскиваемого, но нам это смешным не кажется.

Джон Баллок сразу же посерьезнел и кивнул стенографистке, давая понять, что та может приступать к работе. Усевшись за стол, он достал откуда-то толстую папку и раскрыл ее.

– Ну хорошо, – снова заговорил он. – Агент Шерлок, своими действиями вы создали для государства серьезную проблему. Это правда, что ваша сестра – одна из тех женщин, которых якобы убил мой клиент?

– Да.

– Следовательно, причиной того, что вы поступили на службу в ФБР, было желание получить больше возможностей для розыска убийцы вашей сестры?

– Да, на начальном этапе.

– Вы автор плана операции, в результате которой был схвачен Марлин Джоунс?

– Этот план разрабатывался бостонским полицейским управлением и ФБР и был одобрен ими же. Я всего лишь сыграла роль приманки.

– Почему?

– Потому что я очень хорошо изучила психологию Убийцы с бечевкой. Я лучше, чем любая другая женщина, работающая в правоохранительных органах, знала, как следует себя с ним вести. Повторяю, я была всего лишь приманкой, мистер Баллок. При желании ваш подзащитный мог не обращать на меня внимания. Так что никакой ловушки не было.

– Ну, это решит судья, не так ли?

– Все это пустая трата времени, мистер Баллок, – негромко проговорила Джорджина Симмс. – Если у вас есть что-то конкретное – выкладывайте, или мы уходим.

– Да, у меня есть кое-что конкретное. Скажите, агент Шерлок, а откуда вам было точно известно, как нужно вести себя с Марлином Джоунсом?

Лейси заметила, что Диллон занервничал после этого вопроса, но потом усилием воли заставил себя расслабиться. Что же до нее, то она была совершенно спокойна.

– За последние семь лет я изучила все материалы, касающиеся убийцы, мистер Баллок. Поэтому можно сказать, что я очень хорошо знала Марлина Джоунса. Он вырезал своим жертвам языки, наказывая их таким образом за то, что они сквернословили. Если Джоунс слышал, как женщина употребляет грубые выражения – разумеется, лишь он решал, какие выражения считать таковыми, – это уже превращало ее в потенциальную жертву. Вторым грехом, который он считал недопустимым для женщины, были негативные высказывания о муже. Тут критерии были еще более неопределенные, но, повторяю, я чувствовала, что понимаю логику Марлина Джоунса. За семь лет я достаточно хорошо его изучила. Как вы знаете, сейчас он утверждает, что спал с большинством своих жертв, хотя у нас нет никаких фактов, которые бы это подтверждали. Вот, собственно, и все, мистер Баллок.

– Получается, ваша сестра сквернословила и плохо отзывалась о своем муже. Скажите, агент Шерлок, а ваша сестра тоже спала со своим убийцей?

– Поскольку семь лет назад ее убили, нанеся множество ножевых ран, а потом еще и вырезали ей язык, вряд ли мы когда-либо получим ответ на этот вопрос.

Сэвич почувствовал, что ему хочется расцеловать Лейси. Баллок задавал вопрос, явно рассчитывая вывести Лейси из себя и вызвать гневную отповедь, что впоследствии можно было бы попытаться каким-то образом использовать против нее, однако ничего из этого не вышло – агент Шерлок держалась молодцом. Диллон понял, что ее сдержанность произвела впечатление и на Джимми Мэйтланда.

– Все это звучит так, словно ваши ответы заранее отрепетированы, – недовольно бросил Баллок.

Лейси в ответ лишь пожала плечами.

– Мне все же кажется, что вы – женщина, страдающая идефикс, а точнее, специальный агент, одержимый идефикс. Специалисты-психологи, занимающиеся подбором кадров для ФБР, должны были бы сразу же заметить это и принять соответствующее решение. Мне страшно от того, что в рядах Федерального бюро расследовании оказываются такие люди, как вы.

– Страшно другое, сэр, – парировала Лейси. – Страшно становится, когда судья дарит Марлину Джоунсу, жестокому и безжалостному убийце, блестящую возможность для совершения побега. – Лейси слегка наклонилась вперед. – И вы тоже страшный человек, мистер Баллок. Вы защищаете заведомого убийцу только ради собственной карьеры, другими словами, ради славы и денег. Если я одержима идефикс, то вы – человек безнравственный. Я употребляю это слово, хотя точнее было бы сказать гнусный.

Джон Баллок вскочил на ноги.

– Агент Шерлок, вы не имеете права так со мной разговаривать!

– А почему бы и нет, сэр?

– Хороший вопрос, – улыбнулась Джорджина Симмс. – Но не будем начинать дискуссию. Что еще вам хотелось бы узнать, мистер Баллок?

– Ни один судья не согласится с тем, что Шерлок – хорошо подготовленный агент, который просто выполнял свою работу. Она принимала участие в расследовании, будучи заинтересованной стороной, а не объективным стражем порядка.

– Мы уходим, – сказал Сэвич, поднявшись и кивнув Лейси. – Увидимся в суде, мистер Баллок, если, конечно, полицейские не пристрелят Марлина Джоунса, когда он будет оказывать сопротивление при аресте. А вы прекрасно знаете, что он будет его оказывать.

Лейси с улыбкой бросила через плечо:

– Пожалуй, теперь вам уже не стоит тратить столько времени на Марлина Джоунса, мистер Баллок. Вы ведь знаете, что агент Сэвич прав: Марлин наверняка окажет сопротивление. Ваше желание с помощью нечистоплотной тактики извратить и выхолостить дух закона вряд ли исполнится. Похоже, вы понапрасну тратите время, а следовательно, теряете немалые деньги, не так ли?

Она почувствовала на своем локте руку Сэвича.

– Нам пора уходить, – шепнул он ей на ухо. – Ты просто молодчина.

– Выходить на улицу будем через черный ход, – сказал Джимми Мэйтланд, когда они спускались вниз в лифте. – Я уже проверил – там все чисто.