– Сколько я себя помню. Хотя сейчас, кажется, все стало еще хуже, чем раньше. Но я с ней теперь нечасто общаюсь.

– Ты не думаешь, что в какой-то мере это вызвано ее желанием привлечь к себе внимание твоего отца?

– Да, конечно. Но мне трудно понять, где болезнь, а где игра.

– Мне тоже. Но вот уж кто точно играет, так это Дуглас и Кэндис, эта парочка – какие-то дрянные комедианты.

– А мой отец?

– Не знаю, – задумчиво проговорил Диллон и поцеловал Лейси в левое ухо. – Не знаю. Он очень непрост. Но как бы там ни было, он мне нравится.

– Мне тоже. – Лейси посмотрела Сэвичу в глаза. – Скажи, тебе не расхотелось жениться на мне после того, как ты познакомился с моими родителями?

– Вопрос некорректный. Я ведь еще не познакомил тебя со своими родственниками. У меня их много, и они те еще типы. Правда, они скорее всего так обрадуются, что ты готова взять на себя все заботы обо мне, что будут изо всех сил стараться в твоем присутствии вести себя как нормальные люди – по крайней мере до свадьбы. После свадьбы я тебе ничего не гарантирую. Кстати, Лейси, мы сейчас с тобой одни в коридоре, так что момент вполне подходящий. Ты будешь моей женой?

– Да, буду.

Он поцеловал ее в мягкие, теплые губы, стараясь не давать воли своему просыпающемуся желанию. Однако Лейси сама толкнула его к стене и крепко прижалась к нему всем телом.

– Мне так нравится к тебе прикасаться, – прошептала она ему на ухо. – А на вкус ты еще лучше, чем на ощупь. Диллон, ты уверен, что хочешь жениться на мне? Мы так недавно знаем друг друга. И потом, вся история нашего знакомства – это какая-то череда стрессов и экстремальных ситуаций.

– Что правда, то правда. Тебе здорово досталось от меня в Хоганз-Эллей и в тренажерном зале. Нормальное дело. Макаронами собственного приготовления я тебя накормил, пиццей в ресторанчике угостил. В моем доме ты переночевала. Чего же еще? Заниматься с тобой сексом мне тоже понравилось, хотя это было так давно, что я уже почти ничего не помню.

Лейси поцеловала Диллона в подбородок, потом в щеку, потом в мочку уха.

– Не понимаю, как это за пять лет тебя никому не удалось заарканить, – сказала она.

– Я быстро бегаю. А вообще-то я, наверное, просто ждал тебя. Не кого-нибудь, а именно тебя. А вот то, что тебя до сих пор никто не подцепил, в самом деле, странно.

– Я была слишком зациклена на прошлом и на том, что случилось с Белиндой. Ну и что же мы будем делать?

– У меня такое ощущение, – заговорил Диллон, осторожно трогая пальцами пуговки блузки Лейси, – что главной фигурой в деле об убийстве Белинды является, сама Белинда. Не Марлин, не Дуглас и не кто-либо еще, а именно Белинда. Боюсь, никто на самом деле не знал, что она за человек. Мне бы хотелось взглянуть на ее фотографии, сделанные незадолго до убийства, если, конечно, в доме есть такие. У вас имеется какой-нибудь альбом с семейными фотографиями?

– Да. Надеюсь, мама не выбросила. Хочешь посмотреть прямо сейчас?

– Нет. Мы ведь на западном побережье, между Вашингтоном и Сан-Франциско разница в три часа. Я бы немного поспал. Вообще-то мне хотелось бы спать с тобой в одной комнате, но в доме твоих родителей это было бы неприлично. Кроме того, твою маму, так волнует, не спим ли мы в одной постели, что она вполне способна ночью пойти и проверить, где находится каждый из нас. Лейси рассмеялась:

– Да, с мамой нелегко. Никогда не знаешь, что она скажет в следующий момент. Но в последнее время она стала заметно перегибать палку. Не исключено, что тут больше напускного. Кто знает? К сожалению, все это не имеет никакого значения. Она уже не переменится. Но она сказала одну вещь, от которой мне стало страшно, потому что я чувствую, что это в самом деле могло случиться. Как ты думаешь, отец действительно пытался ее сбить «БМВ»?

– Да Бог его знает. Если даже он действительно пытался ее убить, ничего подобного больше не произойдет. Твой отец не дурак, он наверняка понимает, что его жена рассказала нам обо всем, что случилось.

– Я не желаю своей матери смерти, Диллон.

В ответ Сэвич лишь крепче прижал Лейси к себе.

– С ней ничего не случится. Все будет хорошо. Я даже поговорю с твоим отцом, чтобы он точно знал, что твоя мать нам все рассказала.

Уже лежа в кровати, перед тем как заснуть, Лейси вдруг подумала: «Что же ты была за человек, Белинда?»

Кто-то осторожно, но настойчиво тряс Лейси за плечо. Медленно открыв глаза, она зябко поежилась, обвела взглядом залитую серой предрассветной мглой комнату и обнаружила рядом с собой Диллона Сэвича.

– Просыпайся, Лейси, у нас возникли проблемы, – сказал он и легонько похлопал ее ладонью по щеке.

– Диллон? Ой, как я рада, что это ты, – сказала она заспанным голосом. – А я боялась, что это опять какой-то кошмар мне снится. Что случилось? Мама потребовала от тебя, чтобы ты немедленно убирался из ее дома?

Сэвич присел на краешек кровати, и Лейси потянулась к нему. Он взял ее руки в свои и крепко сжал.

– Нет, этот вопрос я бы как-нибудь и сам решил. Послушай меня, Лейси. Это невероятно, но Марлин Джоунс сбежал.

Лейси недоверчиво уставилась на Диллона.

– Но это же невозможно. В наше время заключенные совершают побеги только в кино, в реальной жизни так не бывает. Марлин Джоунс не мог сбежать – его охраняла целая туча полицейских. Он даже в туалет ходил в сопровождении двух охранников. И потом, он же постоянно был закован в наручники. Должно быть, ты просто шутишь, Диллон?

– Я вынужден тебя огорчить, Лейси, но он действительно сбежал. Суд постановил отправить его в Массачусетс на экспертизу, чтобы определить, можно ли считать его невменяемым. Тамошние врачи зафыркали, когда увидели, сколько охранников сопровождают Джоунса и сколько на нем всяких цепей – его ведь привезли не только в наручниках, но и в ножных кандалах. Они заявили, что могут рассчитывать на получение достоверных результатов только в том случае, если обследуемый будет им доверять, а как, дескать, человек может кому-то доверять, если он весь обвешан железом. Полицейские, естественно, отказались снять с него браслеты. Тогда медики связались с судьей, который отправил Джоунса на дополнительное обследование в Массачусетс, и этот самый судья приказал охранникам снять с Марлина не только ножные кандалы, но и наручники. Более того, полицейским было дано указание не входить в комнату, где проводились тесты, а ждать за дверью. В итоге Марлин стукнул двоих врачей по голове, нокаутировал санитара, едва не свернув ему при этом челюсть, выбрался на улицу через окно в туалете и был таков. О том, что он сбежал, стало известно только после того, как нокаутированный санитар пришел в себя и сообщил о случившемся охранникам. Пока что его не поймали.

Теперь Лейси проснулась окончательно и сидела в кровати, зябко потирая руки повыше локтей.

– А откуда тебе обо всем этом известно? – спросила она Сэвича.

– Полчаса назад позвонил Джимми Мэйтланд. Ему доложили по телефону полицейские, но еще раньше информация прошла в выпуске теленовостей. Мэйтланд связался с отделением ФБР в Бостоне и сделал тамошним сотрудникам вливание.

– Как ты думаешь, у судьи, который дал указание снять с Марлина Джоунса кандалы и наручники, будут проблемы?

– Да уж наверное. Одевайся, и давай-ка спустимся вниз. Изабелла приготовила кофе и разогрела для нас рулет.

Десять минут спустя Лейси и Диллон уже были в кабинете судьи Шерлока. По телевизору как раз передавали утренний выпуск новостей. На экране возникло увеличенное черно-белое фото Марлина Джоунса. «…Активный розыск преступника ведется повсюду, – зазвучал из динамика голос женщины-диктора. – По следу человека, который, как предполагается, убил восьмерых женщин, идут ФБР и полиция». Затем фотография Джоунса исчезла, а вместо нее на экране появилась очень красивая блондинка лет двадцати восьми, с сияющим видом вещающая перед камерой хорошо поставленным голосом: "Только что нам сообщили, что агент ФБР Лейси Шерлок, которая сыграла ключевую роль в операции по поимке Марлина Джоунса в Бостоне, приходится сестрой одной из женщин, которых он, как подозревают работники правоохранительных органов, убил в Сан-Франциско семь лет назад. Пока трудно как-либо оценить эту новость, однако Джон Баллок, адвокат Марлина Джоунса, по этому поводу заявил, что ФБР с самого «начала специально подстроило для его клиента ловушку».