Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Выведите его отсюда! – кричит Сергей охране, застывшей на входе.

– В огромное отхожее место! – продолжает кричать старик, выволакиваемый под руки двумя верзилами. – В конце концов, человечество сожрет все, что только можно сожрать, и наступит голод. Голод! – предрекаю я вам! – Бумаги вырываются из его рук и разлетаются по полу.

– Это местный сумасшедший, – объясняет Максиму Инна Федоровна. – Ходит по ресторанам – пугает клиентов.

– Сколько раз я говорил: не пускать его сюда! – злится Сергей.

Максим вскакивает, переворачивая тарелку с салатом, хватает Сергея за грудки.

– Как ее найти? – кричит.

И теперь уже все официанты и редкие посетители оборачиваются в их сторону. Сергей тоже вскакивает.

– А ну прекратите немедленно, это что такое? – отчитывает их Инна Федоровна. – Смотрят все… Идиоты… Сережа, я тебе запрещаю!

Максим отпускает пиджак Сергея и покорно садится. Сергей бросает салфетку на стол и уходит.

– Ты куда?! – кричит ему вслед Инна Федоровна.

– Пописать! – огрызается он.

– Соль рассыпали… К ссоре, – ворчит Инна Федоровна.

– Как же ее найти, Инна Федоровна? – без надежды на ответ.

– Таких искать не надо… Такие сами найдут.

* * *

Максим сидит в машине, припаркованной возле дома Анны. Он звонит по телефону. Бездушный, автоматический женский голос сообщает: «Абонент временно недоступен. Попробуйте перезвонить позже…»

На скамейке неподалеку – безногий инвалид. Он играет на аккордеоне танго. Сумерки. Только что зажгли фонари. Листья танцуют с ветром, скользят по асфальту, кружатся. Инвалид играет исступленно, закрыв глаза, покачивая в такт седой головой и отбивая ритм одиноким ботинком.

В окно заглядывает какой-то парень:

– Дядя, давай машину помоем…

Максим рассеянно смотрит на него:

– Что?

– Машину помыть?

– Давай, – произносит он безразлично и закрывает окно.

Музыки почти не слышно. Он поднимает воротник куртки, поеживаясь от пробежавшей волны озноба.

К машине саранчой слетаются дворовые мальчишки с ведрами, бутылками. Они суетливо поливают ее и трут губками. Максим смотрит на мыльные струи воды, стекающие по лобовому стеклу. Кажется, они тоже скользят в такт щемящей осенней мелодии.

* * *

– Значит так, – чеканит Настя в трубку, – квартира…

– И все, что в ней, – шепотом суфлирует Антонина Павловна.

– И все, что в ней, – подхватывает Настя, – я оставляю себе. Ты забираешь машину. Твои вещи я уже собрала. В любое время можешь заехать и забрать…

Антонина Павловна кивками головы подтверждает каждое сказанное дочерью слово.

Перед Максимом на рабочем столе фотография счастливой семьи – он, Настя, еще маленькая Маша. Все улыбаются. Кажется, они счастливы. В фотоальбомах счастливые люди встречаются гораздо чаще, чем в жизни.

– Настя, – говорит он, – мне приснился плохой сон. Я боюсь, что перекрытия не выдержат джакузи. Нет, не предлог, нет…

Настин голос совсем чужой:

– Если хочешь эту свою джакузи – тоже забирай и пузырись в ней сколько влезет. Я понимаю, как она тебе дорога.

– Настя, подожди…

Но она не ждет. Она отстраняется от него частыми гудками.

* * *

Максим подходит к двери своей квартиры. Он звонит. Никто не открывает. Тогда он пытается открыть своим ключом, но, видно, замки уже сменили, и ключ не подходит. Звонит еще и еще. Как будто они и звонок сменили.

Наконец дверь открывает Маша.

– Привет, – пытается улыбаться Максим. – Как дела?

– Плохо. – Маша не актерствует.

– Хорошо, а ты что… одна?

– Нет, я с Денисом. Ты за вещами?

– Да…

– Проходи.

В коридоре Максим натыкается на демонтированную джакузи.

– Вы новую ванну поставили?

– Да.

– Это хорошо. Какую?

– Из пластика.

Маша уходит в комнату и возвращается с тяжелым чемоданом в одной руке и спортивным кубком в другой.

– Спасибо… Слушай, на тебе уже живого места нет. – Он пытается дотронуться до колечек в Машином носу.

Она резко отстраняется от него. Максим медленно опускает руку и тут же лезет в карман.

– Хочешь, пойди с Денисом куда-нибудь, мороженое, туда-сюда…

– Ничего я не хочу. – Она бросается к нему с плачем. – Что ты сделал? Зачем?

Максим обнимает ее, прижимает к себе:

– Ничего, ничего…

– Что ничего? У мамы – любовник!

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Он мне не нравится. – Она рыдает и вздрагивает, как в детстве.

– Все будет хорошо, – говорит Максим и сам не верит в то, что говорит. – Все будет хорошо.

* * *

Сергей разговаривает по телефону. От нечего делать он водит пальцем по поверхности стены, покрытой пылью былых сражений.

– Мама, она хочет помочь мне с ремонтом, – говорит он в трубку. – Нет, я ее не просил. Нет. Мы эти… как его… друзья. Мама! Нет, мы не трахаемся. Совсем. Я тебе говорю – совсем. Я отвечаю за свои слова. Нет. Да ни разу, клянусь. Чисто друзья.

Раздается звонок в дверь.

– Все, ко мне пришли. Я скоро. Пока.

Сергей открывает дверь. На пороге Настя, за ней отряд украинских рабочих.

– Это со мной. Привет.

– Привет.

Украинские рабочие обалдело осматривают клонированную квартиру.

– Елы-палы, – сокрушается бригадир. – Шо я тебе, хозяйка, говорил. Шарлатаны воны уси.

– Кто?

– Да дизайнэрша ваша. Это сколько она таких квартир понаробыла, що куды не прыйди – везде одно и то ж.

– Ладно, – говорит Настя. – Давайте, ребята. Что делать – знаете. И смотрите, чтобы все в точности по проекту.

– Знаем, знаем… – вздыхает бригадир.

– Ну, и ладушки, тогда за работу.

Сергей и Настя проходят в спальню. Сергей обнимает ее:

– Ты помнишь, я тебя об этом не просил.

– Да. Мне так захотелось.

– Ты сказала тогда, помнишь: «Я живу в построенной им лжи»? Теперь ты эту ложь хочешь восстановить?

Настя отстраняется от Сергея.

– Нет. Теперь я построю свою ложь. Вернее, свою правду. Зуб за зуб.

* * *

Грузчики несут джакузи по лестнице в квартиру Ильи. За ними бредет Максим.

– Это что ж за «Титаник»? – пыхтит один из них.

– «Титаник»?

– А то что ж?

– Я думал – дельфинарий. Хотя, может, и «Титаник», – соглашается Максим, – это точно. «Титаник».

Илья рассматривает злополучную ванну.

– Ну, зачем ты ее приволок?

– Это подарок.

– И что мне прикажешь делать с твоим подарком?

– У вас перекрытия бетонные, а у меня деревянные.

– При чем тут перекрытия? Иди сюда. – Он заводит Максима в туалет. – Смотри.

Очевидно, что в этом крохотном совмещенном санузле она не поместится.

– Может, в какое-нибудь другое место? – слабо предлагает Максим.

– Макс, извини, но она даже на балкон не влезет.

Максим чертыхается. Илья пытается успокаивать:

– Да, на чужом несчастье джакузи не построишь. Ну, и что делать будешь?

– С джакузи?

– С собой.

– Не знаю.

– Поживи пока у нас, если хочешь.

– Спасибо. Я и у себя могу, на работе.

– Зачем на работе? Светка будет рада. Оставайся, пока все не устаканится.

На кухне фоном бубнит работающий телевизор. Они сидят за столом, выпивают, закусывают.

– Как ты себя чувствуешь? – интересуется Илья. – Видик у тебя не фонтан.

– Ты знаешь, что такое усталость материала?

– Нет.

– Даже бетонное перекрытие со временем может устать, дать трещину и в конце концов обрушиться. Вот и я устал. От ремонта, от всех этих хитросплетений, скандалов, от работы… Хочу куда-нибудь, где тихо, спокойно. Отоспаться, откиснуть. Хочу уехать.

– Я знаю такое место, – оживляется Илья. – Чехия. Газончики стриженые, красная черепица на крышах. Люди приветливые. Языкового барьера практически нет. А, Макс? Давай рванем.

27
{"b":"151542","o":1}