Теннисон и его мамаша появились часом позже, ровно в восемь.

Шарлотта Фрейзер была в больнице только раз: встала у постели Лили и раза три повторила, что невестке просто необходимо встретиться с милым доктором Розетта, прекрасным врачом и превосходным человеком, который непременно поможет. Она так волновалась о своей дорогой Лили, так переживала. Как ужасно, что Лили снова попыталась покончить с собой.

Тогда Лили не сочла нужным ответить свекрови. Просто ждала, пока та не уйдет.

Сегодня на Шарлотте был прекрасный шерстяной костюм цвета темного вина с бледно-розовой шелковой блузкой. Густые черные волосы, в которых не было ни одной серебряной нити, были коротко подстрижены и легкими волнами обрамляли лицо. Прическа, которая скорее подходила для очень молодых женщин, вовсе не портила Шарлотту. Накрашенные кроваво-красной помадой губы были растянуты в вежливой улыбке, обнажавшей очень белые и ровные зубы. Словом, Шарлотта, как всегда, выглядела идеально.

Теннисон, не обращая внимания на присутствующих, промаршировал прямо к кровати Лили и вцепился в ее руку.

— Поедем со мной, Лили. Ты мне нужна.

— Здравствуй, Теннисон. Как поживаете, Шарлотта? Но о чем нам с вами говорить? Правда, Диллон считал, что вы обязательно явитесь сегодня, но, должна признаться весьма удивлена, — бросила Лили, отнимая руку. — О, а где же Элкотт? Или он болен?

— Может, они посчитали, что Элкотт не нужен, — небрежно объяснил Савич. — Надеются, что сами сумеют охмурить тебя.

— Не сумеют, — заверила Лили.

— Элкотт хотел тоже приехать, — вмешалась Шарлотта своим бархатистым, как густые сливки, голосом с типично южным выговором, — но у него легкое несварение. О, Лили, прошу, выслушай меня. Мой сын очень тебя любит, но мужчинам редко удается излить все, что у них на сердце. Женщинам это куда легче. Вот я и решила высказаться за него. Поверь, он не может без тебя жить.

— А по-моему, Шарлотта, Теннисон не страдает отсутствием красноречия. Правда, не могу понять, при чем тут сердце. Нет, Шарлотта, если Теннисон и не может без чего-то жить, так это без картин Сары Эллиот.

— Неправда! — взвился Теннисон, подскакивая к Савичу. — Это твой братец забил тебе голову всякими глупостями и враньем насчет моей семьи и неких корыстных мотивов! Нет их у меня, нет! Я люблю свою жену, слышите? Да, и говорю это от всего своего раненого и истекающего кровью сердца! Я ни за что на свете не причинил бы ей зла! Она для меня дороже всех на свете. Почему бы вам, драгоценные родственнички, не вернуться в Вашингтон и продолжать ловить там преступников? Преступников, а не невинных людей, имевших несчастье вам не понравиться. За это вам платят. Не за интриги и свары! Оставьте нас в покое, черт возьми!

— Весьма взволнованная речь, — улыбнулась Шерлок, одобрительно кивая. Судя по тому, как напряжен Теннисон, он с радостью прикончил бы ее.

Только Шарлотта была совершенно невозмутимой, а голос оставался нежным и мягким, как жидкий мед.

— Ну же, дорогие, нам всем нужно успокоиться. Лили, дорогая, подумай, ты ведь взрослая женщина. Вот и мой Теннисон вечно бросается на защиту младшей сестры, в точности как твой брат. Только на этот раз твой брат и его жена перегнули палку. Не представляю, по каким причинам они невзлюбили моего сына. Но пойми, у них просто нет доказательств. Ни малейших. Все это лишь беспочвенные обвинения, не больше. Как ты можешь верить подобным вещам?

— Я не назвала бы это «беспочвенными обвинениями», — вмешалась Шерлок. — Но насчет доказательств вы правы, мадам. Будь у нас доказательства, он давно бы уже смотрел на небо в крупную клетку.

— Мало вам того, что вы отравили ум бедной Лили? — покачала головой Шарлотта. — Все никак не успокоитесь? По-моему, вы оказываете ей медвежью услугу. Она и так нездорова, а вы толкаете ее дальше, в пропасть безумия.

— Мама…

— Но это правда, Теннисон! Рассудок Лили и без того расстроен. Ей нужно вернуться домой, где ее ждут забота и уход.

— Сегодня утром меня пытался убить молодой парень, — объявила Лили до того громко и отчетливо, что все на нее уставились.

— Что? О Боже, нет!

Теннисон едва не схватил ее в объятия, но Лили удалось вовремя вцепиться в изголовье.

— Нет, Теннисон, — пропыхтела она, отбиваясь, — со мной все в порядке. Как видишь, это ему не удалось. Честно говоря, я порядком его потрепала. Кстати, копы уже знают, кто он. И пожалуйста, отодвинься, пока моя невестка тебя не укусила.

Шерлок рассмеялась.

— Нет, это чистая правда, — заверил Савич. — Некий Морри Джоунз. Ни о чем не говорит, Теннисон? А вам, Шарлотта? Нет? Ничего не скажешь, быстро вы с ним связались, ни минуты не тратили зря, в два счета запустили машину. Его вот-вот поймают, и он начнет колоться. Вот тогда мы и получим доказательства.

— Очередная ложь! — прошипел Теннисон. — Этот парень, должно быть, принял тебя за кого-то другого, а скорее всего просто хотел ограбить. Где это случилось?

— Вот это верно, ты не мог знать, где он меня найдет. Он сел в автобус, совсем пустой, если не считать меня и водителя, потому что весь город был на похоронах.

— Да, — оживилась Шарлотта, — умер наш милый старичок Ферди Маллой. Скорее всего отравлен женой, но она так запугала весь город, что никто не посмел настаивать на вскрытии, а менее всего — коронер.

— Да-да. Но все это не важно, мама. Кто-то пытался ограбить Лили.

— Острый нож, возможно, означает, что у него были намерения посерьезнее, — возразила Лили. — Хорошо еще, что Диллон научил меня защищаться.

— Не могло случиться так, — мягко, но настойчиво осведомился Теннисон, словно психиатр на приеме, — что ты ему просто понравилась и он хотел назначить тебе свидание? По мнению мистера Розетти, такая уязвимая женщина, как ты, одолеваемая неуверенностью и сознанием вины, способна вообразить все что угодно в попытке скрыть свою болезнь…

Лили, таращившаяся на мужа с таким видом, словно на голове у него выросли рожки телеантенны, пробормотала:

— Ну почему мне когда-то казалось, что я тебя любила? Такого тупого, самодовольного болвана!

— Но я всего лишь пытаюсь понять тебя. Заставить увидеть вещи в истинном свете. Кроме того, именно так считает доктор Розетти.

Лили расхохоталась — искренне, до слез, захлебываясь.

— Ну до чего же вы оба хороши, ты и доктор Розетти, — выдохнула она наконец, вытирая глаза. — Пустили в ход психоанализ и таблетки, чтобы довести меня до точки! Неудивительно, что мне захотелось убраться на тот свет. Значит, я придумала этого типа, чтобы успокоить совесть? Знаешь что, Теннисон? Думаю, хватит мне винить себя.

— Лили, дорогая, я рада это слышать, — закудахтала Шарлотта. — Собственно…

Но Лили отмахнулась от нее, как от надоедливой мошки.

— Прошу вас, уходите. Надеюсь, мне больше никогда не придется видеть вас обоих.

— А я надеюсь, что мне все же придется их увидеть. В зале суда, — возразила Шерлок.

— Кстати, о твоей первой жене, Теннисон, — неожиданно вмешался Савич. — Предполагаю, бедная Линда горячо желала быть кремированной после смерти?

Теннисона так трясло от ярости, что Шерлок была уверена: сейчас он набросится на Диллона. Весьма неосмотрительно — это плохо для него кончится.

Подскочив к Теннисону, она осторожно положила руку ему на плечо.

— Даже не думай. Ты и со мной не совладаешь, а я в два раза тебя ниже. Да и с Лили тоже. Несмотря на то, что после операции прошло всего пять дней. Так что, пожалуйста, Теннисон, проваливай и забери с собой мамашу.

— Я просто поражена, что у тебя оказались такие узколобые, неприятные родственники, Лили! — возмутилась Шарлотта и, взяв сына под руку, направилась к двери. Теннисон не сопротивлялся. Только у самой двери обернулся и посмотрел измученными глазами на жену.

— Смотри-ка, он пытался гипнотизировать тебя типичным взглядом Хитклиффа[7]. Такой страстный умоляющий взор! Правда, у него не совсем получилось. Но он старался.