Танкар окинул гостя внимательным взглядом, пошарил на полке за спиной, достал запечатанный кувшин. Показал глазами на низкую скамью.

В масляной плошке дрожал и едва теплился крошечный огонек. Света было как раз достаточно, чтобы не разлить вино мимо чашек.

Рифат осторожно взял ладонями грубую глиняную посуду, прикоснулся губами к угощению и в удивлении приподнял левую бровь:

– Однако! Несчастный торговец, которого чиновники обобрали до нитки… Такое вино правитель пьет лишь по праздникам.

– А у меня сегодня как раз праздник, – криво усмехнулся Танкар. О том, что он тоже правитель, торговец не упомянул, это было не слишком вежливо. К тому же, Рифат знал это и так. – Таких гостей вольные торговцы принимают нечасто, больше мои ребята у тебя гостят.

Он допил вино, аккуратно поставил чашку, подождал, пока Рифат сделает то же самое, и невозмутимо спросил… даже, скорее, потребовал:

– Теперь рассказывай, от кого спасся и куда бежишь!

– Это важно?

– Как сказать, – контрабандист хмыкнул. – Если ты направляешься в Афр – это одно дело, если в Персию – другое, а если на север, то совсем третье. Так куда ты бежишь, Рифат?

– Не знаю, – честно ответил тот и, не спрашивая хозяина, налил себе вторую чашку. – Я уже ничего не знаю, Танкар. Спрятаться хотел. Ищут меня… В подвале-то небось китайский шелк или греческие вина? – спросил он, осушив чашу.

Танкар усмехнулся.

– Пусто там. Как в долбленой тыкве. Какой я себе убыток сделал, Рифат, то если такой убыток бедному еверу во сне приснится, так он проснется седой во всех местах, где волосы растут.

В темных глазах Рифата мелькнула страшная догадка. Он потянулся к сабле.

– И снова-таки не то, – отозвался Танкар, не двигаясь с места. – Ты умный, Рифат. Я тоже думаю головой, а не тем местом, которым сижу. А сейчас брось свою железку, настрой свои уши и подумай об такую вещь: утром торговцы берут товар, а верный человек говорит, шобы к вечеру товара не было. Ответь мне, Рифат, если у тебя на плечах то, шо я на них вижу, как купить утром и продать вечером и не сделать себе убыток? И если ты хоть чуть-чуть понимаешь за коммерцию, ты мне скажешь: таки никак!

– Кто тебе велел избавиться от товара? – спросил Рифат, цепко ухватив главное в потоке обычных еверских причитаний.

– Ты умный, – Танкар пожал плечами и спокойно выдержал острый взгляд ночного гостя.

– Фасих?

Евер промолчал.

Через некоторое время он спросил, спокойно, словно речь шла о пустяках:

– Скажи, Рифат, чья теперь Акра?

– Когда я спустил на них собак, то еще не знал этого, – заговорил Рифат, глядя в одну точку на темной стене. В голосе его послышалась усталость. – Вечером, после смены караула, я спустился вниз, чтобы поужинать. Но появился человек и сказал, что есть новости о продавцах снов. – При этих словах Танкар брезгливо поморщился. Сообщество, обитавшее уровнем ниже вольных торговцев и романтически именующее себя «продавцами снов», он и его товарищ звали проще – «помойники». Но перебивать Рифата он не стал, слишком важные вещи он рассказывал. – Это был интересный разговор, – Рифат усмехнулся, – если бы не то, что произошло потом, цены бы не было такому разговору. Во дворец я вернулся поздно и чтобы никого не беспокоить прошел через задний двор. У ворот меня никто не встретил. Никто не спросил пароль. Ты меня понимаешь, Танкар? Все возможно в нашей благословенной Акре, но чтобы во дворце правителя стражи спали на посту?!!

– А они спали? – почти не удивился евер.

– Они были без сознания. Я обнаружил их в траве у ворот. Ни тот, ни другой не были пьяны, но разбудить их не удалось. Внутренняя охрана у дверей тоже спала. Весь дворец был погружен в странный сон, схожий с оцепенением. А потом возникли люди. Они появились не с улицы, откуда я их ждал, а изнутри, и это случилось так внезапно, что я едва успел отступить в тень. Я не смог сосчитать, сколько их было. Наверное, я видел не всех… Около десятка прошли мимо меня, двигаясь осторожно и тихо. Это были воины в полном вооружении. И перед тем, как пройти дальше, один из неизвестных на мгновение остановился, склонился над стражниками и перерезал им горло… Клянусь Танатом, я был не просто испуган, я был в ужасе. Он перерезал горло спящему так невозмутимо и аккуратно, словно выполнил хорошо знакомую, уже порядком надоевшую, но необходимую работу. И тогда я понял, что дворец захвачен, и все, что я смогу сделать, это погибнуть, защищая правителя. – Рифат поморщился. – Ты можешь меня презирать, Танкар, но я решил, что это не выход.

Я бежал, воспользовавшись ночью и тишиной. Но перед тем как исчезнуть, я отправил по следу чужаков сторожевых псов Дания. Надеюсь, они хоть немного потрепали их ряды. Впрочем, это несущественно. Сколько бы чужаков не было в полночь, сейчас их намного больше. Пробираясь по темным улицам, я увидел кусочек порта и девять стоящих на рейде кораблей…

Голос ночного гостя изменился. До этого он был усталым, безумно встревоженным, даже отчаявшимся… но ровным. Сейчас в нем прозвучала ненависть.

– Это были не просто корабли, – догадался Танкар.

– Я отдал бы правую руку, чтобы никогда не видеть в Акре таких парусов, – кивнул Рифат.

– И кто пришел на этих кораблях?

– Ты умный, – вяло передразнил Рифат, – думай.

Евер не думал ни мгновения:

– Тень Орла, – уверенно назвал он, – наследники бежавшего Кинра. – В ответ на удивленный взгляд Рифата он пояснил: – Давно не посылаю людей в северные земли. Они там пропадают… Так-то… Ты хорошо сделал, шо пришел до меня.

– А мне больше некуда идти, – ответил Рифат, глядя в глаза Танкара пристально и спокойно. – Если ты выдашь меня, Тень Орла будет тебе благодарен больше, чем ты думаешь. Если же нет… я буду благодарен тебе, Танкар. И в размере моей благодарности ты не ошибешься.

Евер помолчал, словно что-то прикидывая про себя. На самом деле он давно все решил. В тот самый момент, когда увидел глаза Рифата – темные от отчаяния и пережитого ужаса. Он встал, взял масляную плошку с трепещущим огоньком.

– Умный человек бережет не только старого друга, но и старого врага, – сказал он, – честный человек помнит свои долги. Ты однажды укрыл меня от Орла. Я спрячу тебя от Тени. Иди за мной, Рифат, и, если сможешь, ничему не удивляйся.

Танкар откинул вышитую занавеску, прошел вперед и оказался в узком коридоре. Начальник стражи проследовал за ним. Коридор оказался намного длиннее, чем предполагал Рифат, глядя снаружи на жилище Танкара, но, как оказалось, этот коридор был лишь одним из многих. Они поднялись на несколько ступеней вверх, и там была уже не занавеска, а массивная дверь, впрочем, без засова, и контрабандист открыл ее, лишь махнув рукой.

Крохотный огонек почти не рассеивал мрак. Рифат лишь очень смутно различал спину идущего впереди Танкара и был озабочен лишь тем, чтобы не споткнуться. Они снова спустились вниз, на этот раз лестница была длиннее и круче, и оказались в помещении, похожем на земляной погреб… Но и это оказалось еще не все. Рифат помнил совет Танкара ничему не удивляться, но последовать ему не мог при всем желании. Коридоры, переходы, лестницы, низкие и узкие лазы, деревянные и каменные двери, которые, казалось, никогда не закончатся, и только спустя время Рифат с огромным изумлением осознал, что они вовсе не ищут «подвал» Танкара. Они уже давно миновали все тайные «кладовки» контрабандистов и углубились в лабиринты нижней Акры, таинственного «города под городом». Рифат знал о его существовании, но он и предполагать не смел, что когда-нибудь спустится сюда сам. И не с отрядом городской стражи, а один, в положении гонимого зверя, и единственной защитой ему станут те люди, на которых он охотился по долгу службы.

Акра просыпалась рано. Восход еще только успел тронуть покатые крыши дворцов и зажечь перламутровые колонны мягким ровным светом, а в городе уже хлопали ставни, открывались двери, перекрикивались друг с другом через улицу хлопотливые хозяйки, слуги и сами хозяева, из тех, кто победнее. Они скребли, мыли и чистили маленькие лавчонки и лавки побольше, и вскоре по улицам застучали копытца осликов и заскрипели повозки, развозившие фрукты и свежую зелень. Акра пока еще не знала, что над дворцам правителя Дания взошел кровавый рассвет и вся жизнь города теперь пойдет по другому, а прошлые беды и несчастья покажутся милыми шутками судьбы по сравнению с той безысходностью, в которую погрузит беспечный солнечный город упавшая на него тень орла.