А через несколько дней в газетах появилось сообщение, что во дворе одного из домов района был найден труп маньяка. Тело мужчины, говорилось в заметке, было буквально растерзано, но лицо (видимо, чтобы преступника могли опознать) не тронуто, и на нем застыла гримаса нечеловеческого ужаса.

Тогда Настя тоже испытала ужас. Она, конечно, читала книги об оборотнях и вампирах, смотрела фильмы, но особо никогда этой темой увлечена не была. И однако увиденное в тот памятный вечер не оставляло сомнений: ее любимый является кем-то из подобных существ. Настя вспомнила многие мелочи, которые раньше казались ей странными, и сейчас, в свете новых знаний, все они сложились в одну ясную картину. Теперь Настя была уверена, что Алекс и его друг Стас — вампиры. До сих пор она жила в фантастическом мире своих иллюзий, но этот мир был светлым, прекрасным. И вот в одно мгновение из мира добрых сказок девушка перенеслась в другой, реальный, страшный и совершенно ей чуждый. Настя словно прозрела и обмерла от ужаса, поняв, в какую историю попала. Пришло осознание того, что любила она не настоящего Алекса, а выдуманный ею идеал. И сейчас, узнав, кем является предмет ее любви в действительности, Настя испытывала лишь одно желание — забыть о нем навсегда. Ей было очень трудно. Она плакала по ночам и все же приняла окончательное решение. Поскольку никогда не смогла бы смириться с тем, что любит вампира. Да и, по сути, она не могла любить такое существо!

Однако ее занимал вопрос, чего хотел в результате добиться Алекс. Настя все вспоминала ту девушку, с которой встретила его в летнем кафе и которую потом увидела на фото — та лежала у воды и была явно мертва.

«Если Алекс хотел, чтобы я стала его жертвой, — размышляла она, — то уже давно мог напиться моей крови. Возможностей было предостаточно. Но ведь не пытался! И наоборот, даже спас!»

Вопросы без ответов мучили Настю. Но Алекс же словно в воду канул — за неделю ни разу не позвонил, не прислал ни одной эсэмэски. Вначале она думала, что так даже к лучшему. Но мысль, что Алекс и его друг Стас находятся где-то рядом, живут практически в одном с ней районе, не давала покоя. К тому же ее по-прежнему мучило, что он все-таки хотел от нее. И Настя решила выяснить. Тогда она набрала номер Алекса, но тот был «вне зоны» затем отправилась к нему домой, но ей никто не открыл. Мало того, выглянувшая соседка сообщила, что молодой человек съехал с квартиры и, видимо, решил ее продать: несколько раз приходили желающие осмотреть помещение. Настя позвонила Славе и, поболтав о том о сем, спросила, как дела в театре. Слава охотно сообщила, что их театр, что называется, приказал долго жить и что она уже подумывала сама позвонить ей и попроситься в их кружок.

— А что случилось? — осторожно поинтересовалась Настя.

— Да ничего! — беззаботно ответила Слава. — Неделю назад Стас собрал нас и объявил, что на каком-то там высшем уровне принято решение о закрытии театра как заведения, ведущего пропаганду насилия и романтизации смерти. Прикинь, как мы все удивились. Но я и сама уже хотела сваливать, я тебе говорила, так что все к лучшему.

— И где сейчас Стас? — уточнила Настя.

— Понятия не имею, — ответила Слава. — Пожелал всем удачи после того собрания и сказал, что уезжает. В общем, принял вид этакого непонятого и оскорбленного гения, и только мы его и видели. Вот так-то!

После этого разговора Настя немного успокоилась. По всей видимости, Стас и Алекс решили покинуть город.

Минул месяц. Настя постепенно пришла в себя. Она даже вновь начала танцевать с прежним вдохновением, и Инна Андреевна была ею очень довольна. Все произошедшее казалось каким-то странным сном, и Настя предпочитала особо не вспоминать его.

Однажды Настя задержалась на репетиции дольше обычного — никак не получался один фрагмент танца, и она упорно его репетировала. Уже все ушли. Слава, которая теперь тоже занималась в кружке, прождала дольше всех, но потом и ей надоело. Настя лишь молча кивнула новой подружке на прощание и продолжила танцевать, старательно оттачивая каждое движение рук, каждый взмах, каждый поворот. То, что она осталась одна в зале, ее устраивало. Настя любила репетировать в одиночестве. И вот, сделав несколько стремительных фуэте, она вдруг заметила какую-то тень, возникшую между рядами кресел. Настя так резко остановилась, что не удержала равновесие и упала. Тень черной пантерой плавно прыгнула на сцену. Когда зверь оказался рядом, Настя в страхе зажмурилась. Через мгновение открыла глаза и увидела: перед нею стоит улыбающийся Алекс.

— Не бойся! — быстро сказал он и подал ей руку.

Настя оперлась об нее и встала, тут же отойдя в угол сцены.

— Не бойся, — повторил Алекс и приблизился.

Он был бледен, одет во все черное.

— Чего ты добиваешься? — глухо спросила она и скрестила руки на груди.

— Объясниться, — мягко проговорил Алекс. — Мне известно, что тебя мучают некоторые вопросы. А так как я никогда не хотел сделать тебе ничего плохого, то решил, что нам лучше поговорить. Знаю, как подобные загадки могут разъесть в конце концов душу и навсегда лишить покоя. Я все расскажу тебе и исчезну из твоей жизни навсегда.

— Слушаю, — тихо сказала Настя.

— Как ты уже поняла, я — вампир, — после паузы начал Алекс. — Меня им сделал Стас. Это было почти пятьдесят лет назад. Я ехал на машине с большой скоростью, автомобиль перевернулся. Но возле меня оказался Стас, и от его укуса я стал тем, кем стал. Стас потом объяснил мне, что в их клане это распространенная практика. Вампиры отслеживают подобные несчастные случаи и таким образом пополняют свою численность. Как ты понимаешь, выбор был не мой. Но изменить уже ничего нельзя.

— Ужас какой… — прошептала Настя, с жалостью глядя на печальное лицо Алекса.

— А потом я встретил тебя, — продолжил тот и отошел от нее. — Да, не скрою, я полюбил. Хотя в человеческом понятии мое чувство к тебе трудно назвать именно любовью. Скорее, меня обуревала жажда всего твоего существа. Конечно, я отлично понимал, насколько твоя душа светла, однако надеялся, что все будет так, как я хочу.

— Мне тоже казалось, что я полюбила, — заметила Настя. — Но сейчас понимаю, что мне это лишь казалось.

— Я знаю, — мягко произнес Алекс. — Но я не терял надежду.

— И что же ты хотел?

— Укусить тебя и превратить в свою подружку, — после длительного молчания ответил он. — Мечтал, что мы всегда будем вместе, что ты будешь предана мне и мое ужасающее одиночество, наконец, закончится. Но я не хотел насилия. Думал, что ты сама сделаешь свой выбор, если будешь любить беззаветно…

— Я никогда не пошла бы на подобное! — перебила его Настя.

— И когда маньяк напал на тебя, — продолжал Алекс, словно не слыша ее замечания, — я мгновенно убил его. И даже обрадовался: случай подходящий. Но ты лежала на полу в глубоком обмороке и такая беззащитная… Мне стоило невероятного усилия сдержать себя. А ведь так тянуло укусить тебя немедленно.

— Хорошо, что ты не сделал этого, — прошептала Настя, чувствуя, как ужас охватывает ее.

— Только ради тебя, — вздохнул Алекс. — Получается, что я, вампир, дитя ночи, совершил поступок, не сопоставимый с моим естеством. Я пожалел тебя. Это ли не любовь?

— Я не могу ответить тебе взаимностью, — тихо проговорила Настя. — И теперь понимаю, что я любила не тебя, а свою фантазию. Мне бы и в голову не пришло стать подружкой вампира. Подобное для меня немыслимо. Лучше смерть, чем такое существование! И я хочу забыть о тебе навсегда.

— Знаю. Разве ты еще не поняла? Ведь я оставил тебя! Что ж, живи. И прощай! А мы покидаем ваш город…

Алекс заглянул Насте в глаза. Его лицо исказила мука, тело словно подернулось черной дымкой и начало таять. Легкая тень, напоминающая летящую в длинном прыжке пантеру, метнулась со сцены и исчезла.

Настя с трудом сдерживала дрожь. Она опустилась на пол, обхватила руками плечи и закрыла глаза. Но слезы все-таки брызнули. Ей стало невыносимо жаль Алекса. Она не могла знать всего, что с ним происходило, но после его скупого рассказа чувствовала боль. И в то же время ее душа наполнилась благодарностью. Она знала, что только настоящая любовь могла совершить подобное чудо — заставить вампира, бездушное существо, порождение ночи, отступиться и отпустить свою жертву…