— Что это за вопрос? — Она растерянно заморгала.

— Вопрос, который я обязан задать, — осторожно ответил Джефф. — Надеюсь, ответ на него поможет мне лучше понять кое-какие вещи — и прежде всего самого себя.

Мать уставилась в окно, избегая его взгляда.

— Твой отец был отличным бизнесменом. Верным мужем и…

— Ты была счастлива с ним, мама? А он?

— Джефферсон! Ты ведешь себя бестактно!

— Но мне нужно это знать.

Она слабо вздохнула, опустив плечи.

— Твой папа не умел быть счастливым. Его не так воспитали. Все, что он знал, — это правила: как выполнять их, как следить за тем, чтобы их не нарушали другие…

— А ты?

— Мне едва исполнилось восемнадцать, когда я вышла замуж. Я была слишком юна, чтобы принимать собственные решения. Меня воспитали хорошей, послушной женой, поэтому я позволила моему мужу сформировать мое сознание… Как и твоей сестры Джоанны, и твое…

— Джоанна — одинокий, одержимый трудоголик, — грустно усмехнулся Джефф. — И посмотри на меня! Я старался точно так же контролировать Меридит, как отец контролировал всех нас, мне это казалось таким естественным. И никак не мог понять, почему она меня бросила. Теперь я знаю!

— Ерунда, твоя жена была чересчур озабочена собой! — Мать Джеффа вскочила на ноги. — Послушай, Эллен же не такая. Она тихий, умный и послушный ребенок, каким был и ты. Все, что ей нужно, — это такая мать, которая подаст ей правильный социальный пример… Честно говоря, тебе, Джефферсон, пора серьезно задуматься над этим.

Она ушла к себе наверх переодеваться, а Джефф еще долго сидел, неподвижно уставившись в окно. Как, как он не понимал этого раньше? Его отец, негибкий, зацикленный на своих правилах человек, портил жизнь каждого из них: свою жизнь, жизнь его матери, сестры, Меридит и даже Эллен. «Кодекс» отца довлел не над одним поколением Пэрришей, неизменно принося свои горькие плоды.

Пока в его жизни не появилась Кэйт Валера.

Это она, одухотворенная, импульсивная Кэйт, вывела его из летаргии и показала ему, что значит быть живым. Это Кэйт и ее дочь открыли перед Эллен мир фантазии и света, который должен быть частью детства каждого. Это Кэйт научила его любить. Кэйт кардинально изменила его жизнь. А он позволил ей уйти.

Джефф вскочил на ноги, неожиданно приняв решение. Еще не поздно — не может быть слишком поздно. Он позвонит ей, он придумает какой-нибудь предлог увидеться вновь. Стоит ему обнять ее, как она поймет, что они предназначены друг для друга.

Он вернет Кэйт, поклялся себе Джефф. Но сначала нужно справиться с ее уязвленной гордостью. А для этого не помешает иметь союзника. Кэйт нанесли глубокую обиду тем вечером в яхт-клубе, и она может не захотеть видеться с ним — но как она откажется видеться с его дочерью?

— Эллен! — Перепрыгивая через две ступеньки, он побежал вниз, зная, что она рисует в спальне. — Дорогая, хочешь помочь отчаявшемуся человеку?

Его голос эхом отразился от стен пустой комнаты. Эллен там не было.

Джефф остановился в дверях, размышляя, не отправилась ли она на кухню перекусить. Только через пару секунд он заметил записку, приколотую к подушке. Джефф быстро пересек комнату и схватил ее. В сердце медленно заползал страх.

«Дорогие папа и бабушка! Флэннери и я хотим быть сестрами, а вы, взрослые, говорите «нельзя». Поэтому мы уходим в русалки. Прощайте.

С любовью, Эллен».

Кэйт подъехала к своему дому и, выключив зажигание, без сил откинулась на сиденье. Она пережила заседание комитета, но это ей дорого стоило. Впечатление было такое, будто пришлось выдержать схватку со стаей голодных львиц. Теперь она чувствовала себя совершенно измученной, полностью разбитой и отчаявшейся.

В какой-то момент Кэйт показалось, что она победила. Поддержка Оливии Карлинг помогла склонить большинство комитета на сторону ее идеи проведения городской ярмарки. Некоторые дамы прямо-таки загорелись. Даже миссис Пэрриш была предупредительно-корректна. Кэйт начала в душе праздновать победу. Но тут Лэйси Энн Боделл выпустила свои коготки и с быстротой молнии отправила ее в нокаут.

— Ладно, — нежнейше улыбнулась Боделл. — Посмотрим, что за карнавал удастся подготовить за две недели. Но по меньшей мере в нем потребуется участие клоуна. Конечно, мы попросим вас, Джо-Джо.

С этого момента заседание дало трещину. Особенно после того, как Кэйт объявила почтеннейшей публике, что не хочет исполнять клоунский номер, а предпочла бы показать любопытствующим свое искусство за гончарным кругом. Куда там! Жена конгрессмена так надула губки, что и двухлетний малыш расчувствовался бы. У Кэйт не оставалось выбора…

Но к чему думать обо всем этом, мучить себя лишний раз? Кэйт вылезла из джипа и с силой захлопнула дверцу. Она позволила себя уломать и согласилась выступить в роли Джо-Джо. Это ужасно. Но если теперь ей это не нравится, некого винить, кроме себя.

Телефонный звонок, раздавшийся в доме, перебил ее невеселые мысли. Кэйт не спешила: Флэннери, конечно, дома и вот-вот возьмет трубку.

Но телефон продолжал звонить. Кэйт открыла дверь и бросилась к телефону. Она успела как раз вовремя.

— Кэйт? — услышала она встревоженный голос Джеффа.

— Что случилось? — быстро спросила Кэйт. У нее закружилась голова. После ужасающей сцены в яхт-клубе она решила, что он больше не позвонит. Потом три ночи без сна ждала его звонка. Теперь…

— Я ищу Эллен. — Его голос вернул ее к реальности. — Она у вас, да?

— Не думаю, — ответила Кэйт. — Я только что вернулась.

— А Флэннери дома? — Его напряжение передалось и ей.

— Должна быть. Подожди, сейчас посмотрю. — Кэйт бросилась через холл в комнату дочери. Ее там не было. А на ухе плюшевого медвежонка болталась выдранная из записной книжки страничка. Схватив записку, Кэйт метнулась назад к телефону. — Джефф, ее нет. Оставила краткую записку — тут говорится…

— Я знаю, что тут говорится. Эллен тоже убежала.

— Обезьянки… — Кэйт почувствовала страх. — Им может грозить опасность. Мы должны найти… остановить их!

— Куда они могут направиться, чтобы стать русалками?

Кэйт лихорадочно соображала. И вдруг догадалась:

— Утес…

— Да, точно, там, где мы нашли их в прошлый раз…

— Скорее! — Кэйт сбросила туфли на высоких каблуках. — Не жди меня, встретимся на утесе!

Он повесил трубку, не тратя времени на прощание. Кэйт побежала вниз, в свою комнату, быстро сняла строгий костюм, нацепила футболку, шорты, сменила обувь. Секундой позже она уже летела в джипе по шоссе.

Это ее вина, твердила себе Кэйт, со свистом вписываясь в повороты дороги на пляж. Из гордости решив порвать с Джеффом, она забыла про чувства Флэннери — и Эллен. Если девочки что-то натворят, она никогда себе этого не простит.

Подъехав к пляжу, Кэйт с бьющимся сердцем выпрыгнула из машины и принялась карабкаться по песчаному склону. Что, если Флэннери и Эллен зайдут в воду? Что, если они действительно попытаются стать русалками?

«Боже, — молча взмолилась Кэйт, — Боже, пусть все кончится хорошо!»

Поскользнувшись, она съехала вниз и вновь, цепляясь, как кошка, начала карабкаться по дюне. Может, Джефф уже их нашел. Ему быстрее добираться до утеса. Бегом он преодолеет расстояние до него за несколько минут.

Но что, если и он опоздал? Что, если их дочерей там нет? Что тогда?

Ползком Кэйт достигла вершины дюны. Ее перепачканные колени дрожали. Потом ее отпустило — она различила три фигурки у самой линии прибоя. Это были Джефф, Эллен и Флэннери. Девочки в безопасности. И все хорошо.

Эмоции переполняли ее, она то бежала, то катилась вниз и падала под уклон. Троица на пляже смотрела на нее молча и выжидающе. Наконец она добралась до них, подняв волны песка. Лицо Джеффа было мрачным, но глаза загадочно блестели. Он наклонился, чтобы помочь ей встать.

— Похоже, у них здесь заговор, — тихо сказал он.

— У них здесь что? — Кэйт ухватилась за его сильную руку и поднялась на ноги.