— Твоя мать была удивительной женщиной, Пит, — прочувствованно сказал отец.

— Знаю, папа, — мягко ответил сын.

Камилла слышала, как машина припарковалась возле «Небесных трав», где она часто скрывалась от начинавшего тяготить ее одиночества либо от ожидания чего-то неопределенного, что донимало ее после случившегося на лавандовом поле.

— Не суетись, Джейкоб. Я все сейчас аккуратненько упакую, — бойко заверила Вайолет своего постоянного покупателя.

Камилла неприкаянно слонялась по тесной подсобке. Ей казалось теперь, что вся ее прежняя жизнь — дорогие деловые костюмы, будни, насыщенные событиями и общением, изысканный досуг, содержательные разговоры — навсегда отошла в прошлое. Она больше не наденет туфель на высоких каблучках, не украсит себя подаренными Робертом драгоценностями. Светская жизнь Бостона, как и вообще светская жизнь, была для нее недосягаема, и в первую очередь в области ее желаний, а не возможностей. Но и чем себя занять взамен привычного, Камилла не знала, оттого и слонялась по подсобке магазинчика старшей сестры.

Она вспоминала о событии трехдневной давности. Но, в отличие от Пита, при этих воспоминаниях ее лицо не освещалось блаженной улыбкой, скорее на нем появлялась мина недоумения.

Камилла, как ей казалось, не могла заблуждаться в своем отношении к Питу. Он был для нее обычным, добротно сработанным провинциалом, бесспорно эрудированным, в меру интеллигентным и прочая… Но для того, чтобы очаровать Камиллу, в нем недоставало определенной доли изящества. Ей нравилось разгадывать человека, Пит же был весь как на ладони с его нетерпеливостью и природной страстностью. Ей, бесспорно, льстило его мужское внимание и тот трепет, с которым он прикасался к ней, но сама Камилла чувствовала себя настроенной. на другую волну.

В конце концов близость с Питом Макдуглом теперь, по прошествии времени, представлялась ей актом ее человеческого отчаяния, но не влечения, как эмоционально показалось в первый момент.

Она не лелеяла мечту найти равноценную замену Роберту. В противном случае это была бы не любовь, а пользование. Но Камилла не находилась и в том состоянии потерянности, когда появляется драгоценная способность ценить то малое, что доступно.

В ней теплилась внутренняя потребность заглушить тоску более сильным чувством. Любым другим. Не обязательно любовью — мимолетной или зрелой. Даже банальное сексуальное желание сгодилось бы для смены полюсов. Но она не видела Пита Макдугла объектом своей страсти.

Она боролась с собой, задавала прямые и жесткие вопросы, на которые, увы, не обнаруживала ответов, сколько ни старалась. Она кляла себя бесчувственным поленом, но и гнев, обращенный вовнутрь, не приносил плодов.

— Пока! — услышала Камилла радостный возглас старшей сестры и вышла из укрытия. — Я хотела с тобой поговорить, трусиха, — обратилась к ней Вайолет.

— Почему трусиха? — удивилась Камилла.

— А как еще назвать человека, который прячется от обязательств?

— Не поняла.

— Пит Макдугл. Я вынуждена была объясняться с ним вместо тебя. Ты скрываешься, не подходишь к телефону. Мужчина извелся… — полушутя, полусерьезно выговорила ей Вайолет.

— Я ему что-то должна? — притворилась непонимающей Камилла.

— Что еще можно ожидать от коварной соблазнительницы?! — возмутилась Вайолет. — И почему хорошим парням всегда так не везет с женщинами?

— Не знаю, что он тебе сказал, — уперлась Камилла, внутри у которой все затрепетало.

— Зачем что-то говорить, сестренка? Или ты считаешь, кругом одни дураки? Думаешь, я не видела, какой ты вернулась на днях с поля? Кажется, это было три дня назад… Почему ты до сих пор не позвонила маме?

— А зачем мне ее беспокоить?

— Что значит беспокоить? Она гораздо сильнее беспокоится из-за того, что ее дочь не звонит, — продолжала проповедовать Вайолет, воспользовавшись отсутствием посетителей.

— Я не хочу больше слов сочувствия и поддержки, заверений в том, что все образуется. Вайолет, я этого порядком наслушалась в первые месяцы своего пребывания в больнице. И что изменилось с тех пор? — взволнованно проговорила младшая сестра.

— Ты сама виновата в том, что ничего не изменилось. Ты хоть раз улыбнулась Питу, которого к тебе так тянет, словно у него других забот нет?

— Послушать тебя, в Пите Макдугле решение всех моих проблем! — возмущенно всплеснула руками Камилла.

— Не всех, но многих, — доверительно тихо произнесла Вайолет. — Повторяю, я видела, какой ты была три дня назад и какой снова стала, прячась от него.

— Ух! Этот разговор не по мне, — сказала Камилла, собираясь уходить.

— Вот я и говорю: трусиха! — воскликнула старшая сестра.

Камилла постояла у выхода, но вернулась, приняв вызов Вайолет.

— Говори все, что приспичило. Обязуюсь выслушать, — надменно отчеканила Камилла.

— Ну, так вот! — заявила Вайолет. — Ты вернулась в Уайт-Хилл. И полагаю, здесь и останешься. Так что потрудись уживаться со своими соседями, Камилла… Тебе известно, что Пит Макдугл в старших классах школы играл роль Крутого Парня?

— Тебе виднее, ты же с ним училась.

— Да, говорю, как было. Он был тогда забавным бесенком. Девочки к мальчишкам-сверстникам относятся, как правило, чуть свысока. Вот и я была такой. Иронизировала над их мальчишечьими выходками.

— Общие места. Давай дальше, — скептически подгоняла сестру Камилла.

— Но учился он всегда хорошо. Легко поступил в колледж. Там, собственно, он и встретил Дэбби. Его буквально подхватило и понесло, он уже не оглядывался. Дэбби оказалась запойной тусовщицей. Для нее жизнь была непрерывной вечеринкой. Не знаю, что у него было за чувство к ней. Скорее всего, рассчитывал ошарашить эту бывалую девицу своей оригинальностью, боялся ударить в грязь лицом, показаться слабаком. Может быть, я ошибаюсь, но это больше походило на соревнование, кто кого круче. Не приходя в сознание, они поженились. Как-то мгновенно обзавелись малышами, никто ничего понять не успел, они, видимо, тоже. Пит опомнился первый. Вернулся к учебе, стал зарабатывать. Семья же, по сути, держалась на его матери. Это благодаря бабушке мальчишки не оказались заброшенными. Пит смог повзрослеть, а Дэбби нет. Она маялась-маялась, пока не решилась бросить все и всех… Ты бы видела Пита в тот период. Он так боялся, что ее предательство отразится трагически на мальчиках, что глаз с них не спускал, прямо как наседка. Над ним даже все в округе потешались из-за этого. Умные люди намекнули, что скоро парнишки начнут веревки из него вить, если он не успокоится. Пит их послушал. Стал строже, требовательнее… Но я знаю то, что мало кому известно. Наши окна смотрят на их дом. Долго, очень долго Пит просыпался среди ночи, спускался в кабинет, включал настольную лампу и ходил взад-вперед чуть не до рассвета…

— Очень трогательно. Но только к чему ты все это рассказываешь, Вайолет?

— У тебя все было благополучно с твоим Робертом. Чисто, я бы даже сказала, стерильно. Ты бы никогда не вернулась в Уайт-Хилл, если бы не несчастье. И я бы не вернулась, когда бы не предательство Симпсона. А Пит тут навечно. У него старый отец, о котором он заботится, сыновья-подростки. Что в его жизни может произойти такого, чтобы он смог почувствовать себя счастливым, Камилла?

— Ты меня спрашиваешь? — удивилась та.

— Да, я спрашиваю тебя, — твердо произнесла Вайолет.

— А почему ты меня об этом спрашиваешь? — еще выразительнее удивилась Камилла.

— Потому что ты совершила поступок, который позволяет мне спрашивать тебя, — строго проговорила Вайолет. Камилла холодно бодалась со старшей сестрой взглядом. — Ты знала, что он не Роберт. И он не принуждал тебя. Я правильно понимаю ситуацию?

— Да, Вайолет. Он не Роберт, и он не принуждал меня. Но это никого не касается.

— Ой ли! — покачала головой Камилла.

— Это скорее ты та женщина, которая может составить счастье Питу Макдуглу, со всем-то твоим великодушием и пониманием. А не я, — резко парировала младшая сестра, дерзко смерив взглядом Вайолет.