Не знавшие ее прежде наверняка решили бы, что перед ними городская сумасшедшая. Растрепанные тонкие белесые волосы с тающими снежинками, давно позабывшие, что представляет собой расческа, бескровное, до времени подурневшее взволнованное лицо, каждая морщинка которого кричала о незаживающих душевных ранах, распахнутые глаза с темными зрачками…
В такой холодный мартовский день, как этот, Вайолет стояла в расстегнутом легком пальтишке ярко-фиолетового цвета. Кстати, о пальтишке. Была у Вайолет некая странность, бросающаяся в глаза. Помимо чересчур ярких, на вкус обывателя, хламид она любила украшать себя непомерно броской бижутерией. Вот и теперь ее полупрозрачные, даже анемичные мочки были оттянуты огромными серьгами. Вообще она походила на завсегдатая литературных и художественных салонов — таких странных женщин в них хоть пруд пруди. Живи Вайолет в большом городе, ее экстравагантный внешний вид никого бы не удивил. А в Уайт-Хилле с его усредненными стандартами Вайолет Кэмпбелл напоминала белую ворону.
Общаясь с ней, Пит Макдугл постоянно был в напряжении — он был озабочен тем, чтобы ни словом, ни намеком не обидеть бывшую одноклассницу. Из-за этого каждый их разговор превращался в настоящее испытание для Пита.
Как всегда, его внимание при виде Вайолет соскользнуло на такую маловажную деталь, как вес ее серег, которые в любой момент, казалось, могли порвать тонюсенькие восковые мочки и забрызгать все кровью. Потом, одернув себя, он принялся раздумывать над тем, что заставило ее выбрать пальто столь агрессивного оттенка фиолетового цвета. Нет ли тут аналогии с ее собственным именем?
В очередной раз Пит мысленно стряхнул эти пустячные мысли и заставил себя сосредоточиться на гостье.
— Давай твое пальто, — обратился он к Вайолет. — Будешь кофе? — радушно спросил он ее и жестом пригласил пройти в гостиную. Но женщина замерла на пороге комнаты. — Что-то не так? — обеспокоенно спросил Пит.
— Благодарю, но я не стану пить кофе, — с тяжелым вздохом проговорила она.
— Все равно проходи и садись, — настаивал хозяин.
— Я не отвлеку тебя от дел? — Она неуклюже присела на краешек кресла.
Пит сел напротив нее и попытался изобразить на лице внимание, терпение и сочувствие одновременно.
Вайолет, которая только что объявила, что не собирается отвлекать его отдел, усевшись, вовсе не торопилась с объяснениями. Она медленно сняла одну перчатку, затем другую. На каждой руке сияло по четыре броских перстня — таких, какие обычно носят томные брюнетки, цыганки в шапито или дамочки, увлеченные эзотерическими учениями.
Она еще раз выразительно вздохнула и, задержав долгий озабоченный взгляд на Пите, скорбно проговорила:
— Это по поводу моей сестры, Пит… Я говорю о Камилле.
Пит поспешил кивнуть. Один пункт уже определен. У странной женщины действительно была такая сестра. Он приготовился слушать дальше, заставляя себя не думать о ее пудовых серьгах.
— Мне придется уехать в Бостон на несколько дней! — объявила, наконец, Вайолет таким тоном, словно она позарез нужна Питу здесь, но, увы, вынуждена ехать в Бостон.
Пит терпеливо ждал продолжения захватывающей истории. Он по-прежнему не понимал, в чем тут загвоздка. Он даже не мог строить предположений, поскольку о Камилле Кэмпбел давно уже ничего не слышал.
Но продолжения не последовало.
Тогда Пит решился на наводящий вопрос:
— Камилла больна? Что с ней? Если тебе нужна моя помощь, можешь всецело рассчитывать…
Вайолет многозначительно покачала головой, нахмурившись и тяжко вздохнув. Вероятно, ей не часто приходилось иметь дело с такими неосведомленными собеседниками.
— Я бы справилась и сама. Но надеюсь, что ты сделаешь это, Пит, — произнесла она тоном классной дамы.
Ее слова подействовали на Пита обескураживающе.
— Прости, Вайолет, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, — тоном ученика, не выполнившего домашнее задание, признался Пит Макдугл. На его счастье, сыновей не было поблизости.
— Не понимаешь? — разочарованно переспросила Вайолет, и ее лицо исказилось страданием. — На дорогах наледь и снежные заносы. Каждый день то капель, то вьюга, — проинформировала гостья бестолкового собеседника.
— Я в курсе, — заверил ее Пит, к своему неудовольствию смутно начиная подозревать, в чем именно состоит соседская просьба.
— Я не смогу доехать до Бостона, не угодив в переплет, — гордо объявила обладательница объемистых серег. — А обстоятельства складываются так, что я просто обязана привезти Камиллу домой. Это займет не более двух дней!
— Вайолет, прости меня, но я не смогу отвезти тебя в Бостон. Не могу оставить парней дома без надзора, — взяв в руки всю свою волю, отказал ей Пит.
И тут произошло непредвиденное. Худосочная женщина откинулась на спинку кресла и залилась прозрачным звонким хохотом. Пит обомлел, глядя на нее. Он решил, что, если через минуту она не успокоится, придется вызывать бригаду Службы спасения. Но Вайолет успокоилась и вновь стала сосредоточенно-суровой.
— Я и не прошу отвозить меня в Бостон. Но у меня здесь множество дел остается без присмотра. Мой бизнес, оранжерея, кошки…
Вайолет с упоением перечислила все свои стародевичьи странности, которые она всерьез относила к разряду бизнеса и деловых обязательств.
Пит понял этот прозрачный намек.
Он даже начал подозревать ее в дьявольской хитрости. Ему показалось, что женщина сознательно заставила его предположить худшее — будто требуется сопроводить ее в Бостон, — именно для того, чтобы он не смог отказать ей в следующей просьбе, куда более легко выполнимой: присмотреть за ее хозяйством и сворой вечно голодных, рыскающих по округе в поисках пропитания кошек, которых она почему-то считает своими.
— Конечно, я присмотрю за твоим бизнесом, — заверил ее Пит. — Езжай спокойно.
— Температура в оранжерее должна быть…
— Разве у тебя не установлен термостат? — перебил ее Пит, желая поскорее закончить этот разговор.
— Ты совершенно прав, Пит, я начинаю занудствовать. Я не впервые прошу тебя помочь…
Тут надо заметить, что обоюдная помощь в делах хозяйских была широко распространена между Кэмпбеллами и Макдуглами с незапамятных времен.
— Ты так и не сказала, по какой причине спешишь к Камилле…
— Тебе известно, что она потеряла мужа? — напомнила ему Вайолет.
— Но это же произошло очень давно…
— Ты говоришь так, потому что не знаешь, какая это была любовь! — мелодраматично проговорила Вайолет и закатила глаза к потолку. — Они были женаты меньше года. И потерять Роберта таким образом… Уверена, ты все понимаешь, — заговорщически прошептала она.
— Будем считать, что понимаю, — сухо проговорил Пит.
Вайолет пристально смотрела на него своими выцветшими глазами. Пит в недоумении тоже уставился на нее. Он видел, как два неморгающих глаза вдруг увлажнились и две крупные слезинки покатились по пергаментной коже скул. При этом мимика женщины оставалась неизменной. Вайолет запустила правую руку в складки своего жуткого балахона и извлекла оттуда застиранный носовой платок с изображением мультипликационных героев. Она поднесла уголок сложенного платка к глазам и, промокнув их, улыбнулась, подытожив:
— Ну вот!
Пит Макдугл энергично тряхнул головой. Он часто ловил себя на ощущении, что душевное состояние Вайолет вполне может оказаться заразной болезнью. Во всяком случае, общаясь с нею, считать себя нормальным он тоже уже не мог, настолько непредсказуемо начинал действовать его мозг.
Что Пит знал о Камилле Кэмпбелл? В сущности, не так много.
У четы Кэмпбеллов было три дочери — целый букет девушек, которых мать, фанатка флористики, назвала в честь фиалки, ромашки и маргаритки — Вайолет, Камилла и Дэйзи. Камилла была моложе Пита на четыре года. Их пути почти не пересекались ни в раннем детстве, ни в школьные годы, ни в юности. Он лишь знал, что она живет по соседству. Однако он хорошо запомнил день ее бракосочетания.
Свадьба была пышной, а невеста сказочной. Не он один — никто не мог налюбоваться на Камиллу в подвенечном наряде. Но Пита поразило не то, что Камилла красавица, он знал об этом и прежде. Все женщины семейства Кэмпбелл на его памяти были хороши — каждая по-своему. Даже сидящая сейчас напротив него экзальтированная Вайолет обладала неотразимым своеобразием и, если бы не отпугивающая взбалмошность манер, без труда нашла бы себе спутника, только пожелала б того…
