Они завтракали в молчании. Энни не спешила задавать вопросы — ведь на самый главный свой вопрос она уже получила ответ. Прошлой ночью на берегу бассейна они с Ваном стали единым целым.

Однажды Энни брала интервью у известной актрисы. Та рассказывала о главных принципах китайской философии: Янь — мужское начало, Инь — женское; от их взаимодействия рождается гармония Вселенной.

Энни внимательно слушала и делала записи в блокноте, хоть эти глубокомысленные рассуждения и казались ей какой-то белибердой. Но теперь она поняла, что в философии китайцев заключена глубокая мудрость. За прошедшие пять лет она добилась внешнего успеха, но внутренняя гармония осталась для нее недостижимой. Она постоянно чувствовала странную неудовлетворенность, словно упустила нечто очень важное. И вот теперь это чувство ушло.

Ван принес бутылку шампанского, аккуратно откупорил и разлил вино по бокалам.

— Что ж, выпьем за новую встречу в нужное время.

Не совсем понимая, что он имеет в виду, Энни повторила тост и поднесла бокал к губам. Отличное шампанское приятно щипало горло.

Сделав несколько глотков, Ван отставил бокал и взял ее за руку.

— Я полюбил тебя, когда ты была еще не готова к серьезным отношениям. Напрасно я тогда предложил тебе жить вместе. Ты только расправляла крылья — а я заточил тебя в клетку. Хотел привязать тебя к себе навсегда. Но никто не вправе распоряжаться чужой судьбой. Даже в самом тесном союзе мужчина и женщина остаются самостоятельными личностями, со своими желаниями и целями. Теперь я это понимаю. А тогда... Энни, ты выйдешь за меня замуж? Обещаю, что, став моей женой, ты будешь свободна. Я люблю тебя, ты нужна мне... на любых условиях. Если тебе придется часто уезжать — ради Бога. Несколько недель без тебя я выдержу, но жизнь без тебя — это выше моих сил!

От этого страстного признания глаза Энни вдруг наполнились слезами.

— Я тоже не могу жить без тебя. Мне тебя никто не заменил и не заменит! — Голос ее дрогнул.

Ван отставил шампанское и усадил ее к себе на колени.

— Ты не ответила на мой вопрос. Энни, ты выйдешь за меня замуж?

— Да, конечно. — Глубоко вздохнув, она прижалась к его груди... и вдруг захихикала.

— Что тебя так развеселило? — спросил Ван, гладя ее по спине.

— Представила себе физиономию Грега, когда я объявлю ему, почему не взяла у тебя интервью. Он решит, что я сошла с ума! Он ведь и понятия не имеет, что мы с тобой знакомы... Ох, почему ты не вызвал меня раньше?

— Ждал твоего хода. Ты порвала со мной — значит, ты должна была и сделать первый шаг к примирению. Я ждал этого, ждал очень долго... пока Эмили не сказала мне, что ты встречаешься с каким-то парнем, и уже давно. — Он просунул ладони ей под халат и погладил живот. — Хочешь пойти вниз, посмотреть, как я обставил каюты?

Часом позже, надев приготовленные для нее майку и шорты, Энни за руку с Ваном сошла на берег.

Они брели по парку, и Ван рассказывал Энни о своей работе над садом. Он, похоже, отлично разбирался в этом деле — сыпал терминами и ботаническими названиями не хуже специалиста-садовода.

Под старой оливой, насчитывающей более шестисот лет, Ван вдруг остановился и сказал:

— Тебе не нравится Оренго в его нынешнем виде? Ты считаешь, что от моего вмешательства дом и парк сделались хуже?

Энни покачала головой.

— Мне с самого начала показалось, что здесь чего-то не хватает. И теперь я, кажется, поняла, чего. Детского смеха. Звонких голосов. Топота маленьких ножек. Нам нужны дети, Ван.

Он сжал ее руку.

— Энни, ты действительно этого хочешь? Пойми, для счастья мне достаточно тебя одной. Знаешь, я много лет размышлял об этом и понял, что для счастья необходимы три вещи: здоровье, интересная работа и любимый человек рядом. Все остальное уже не так важно.

Энни поднесла его руку к губам.

— Разве можно любить мужчину и не желать от него ребенка? У меня ведь тоже было время подумать. Я хотела стать журналисткой, и стала. А теперь я хочу стать женой и матерью. Удастся совмещать заботу о семье с работой — замечательно. Не удастся — я не буду расстраиваться. Переключусь со статей на книги: напишу, например, историю Оренго — чем плохо?

Держась за руки, они поднялись в знакомую беседку. Вокруг зеленел плющ и покачивали золотистыми головками настурции... казалось, сама природа празднует воссоединение любящих.

— Здесь я сидел по вечерам и думал о тебе. — Ван обнял ее за талию и привлек к себе. — Послушай, ты обязательно должна возвращаться в Лондон? Что, если нам пожениться прямо сейчас? А потом полетим в Лондон вместе. Я не хочу больше расставаться!

— Я все еще не могу поверить, что мы снова вместе. Господи, какой же я была дурой! Сколько времени потеряла зря!

— Не думай об этом, милая. Сейчас это неважно. Мы не можем изменить прошлого, но настоящее и будущее в наших руках.

Энни взглянула ему в глаза и увидела в них знакомое синее пламя страсти.

"Ван прав, — думала она. — Будущее в наших руках. Только от нас зависит, сумеем ли мы дать счастье друг другу и нашим детям».

Ван склонился к ее губам, и все сожаления, тревоги, опасения мгновенно вылетели у Энни из головы. Осталась только любовь — глубокая, как море, и чистая, как небо над Лазурным берегом...

КОНЕЦ