«Только взгляни на нее…» Пока Коннер предавался недостойным здравомыслящего человека фантазиям, Хилари отстранилась от него. Не физически — она не сдвинулась ни на дюйм, но внутренний свет, освещающий ее лицо, погас, глаза потускнели, улыбка стерлась с губ. В одно мгновение она превратилась в статую, прекрасную, но бездушную, не способную ни чувствовать, ни принимать, ни, уж конечно, дарить любовь.

Почему, черт побери? Коннер едва не выкрикнул эти слова вслух. Почему?

Почему она ускользает от него? Словно он ловит отражение в воде. Стоит к нему прикоснуться — оно рассыпается тысячью бликов, и в горсти остается только мутная водица.

Кто-то прикоснулся к его руке.

— О, Коннер! — защебетала Марлин, по-хозяйски кладя ему руку на локоть. — Как я рада, что ты так скоро вернулся!

Коннер удивленно взглянул на нее — он совсем забыл, что здесь есть кто-то, кроме него и Хилари. Терри при виде незнакомца робко попятилась, спрятавшись за спиной у сестры, но не такова была ее кузина: она присосалась к нему, как пиявка.

Чудесно! Не успел войти! Он напрягся, борясь с инстинктивным желанием отшвырнуть невестку прочь. Лучше некуда, черт возьми! Или всегда так бывает, что желанные женщины при виде тебя превращаются в камень, а нежеланные — виснут на тебе и не дают проходу?

Но в следующую секунду Коннер вспомнил данное себе обещание. Как бы ни раздражала его Марлин, он скроет свою досаду и будет с ней добр и терпелив. Даже если это окажется нелегко… очень нелегко.

Каким-то образом ему удалось выдавить из себя улыбку.

— Я уезжал всего на несколько дней, — ответил он. — А ты, кажется, без меня отлично проводила время.

Он улыбнулся Хилари, постаравшись вложить в улыбку как можно больше тепла, и получил в ответ холодно-вежливую гримаску. «Меня не интересует твое мнение, — как бы отвечала статуя. — И ты сам мне неинтересен».

Внезапный гнев охватил Коннера. Как не похожа эта снежная королева на ту девушку, что он видел из окна! Это нечестно! Она несправедлива к нему! Он не сделал ей ничего дурного! Коннеру хотелось схватить Хилари за ворот и потрясти так, чтобы венок слетел с головы, трясти, пока она не объяснит, откуда взялось это ее презрение к нему.

— Еще как! — радостно ответила Марлин. — Мы ездили на танцы, а сегодня пойдем в Драконов Ручей на ярмарку народного творчества! Там будет очень весело! Пойдешь с нами?

Хилари беспокойно дернулась. Если бы он не наблюдал за ней, то и не заметил бы этого движения. Инстинктивный жест отказа. Она не хочет проводить вечер с ним.

Что ж, тем хуже для нее. До этой секунды у Коннера и в мыслях не было тащиться на какую-то там ярмарку. Вообще говоря, на сегодняшний вечер у него назначена встреча с вице-президентом. Но теперь он понял, что не пропустит ярмарку ни за что на свете! Быть может, за отпущенные ему несколько часов он сумеет узнать, зачем Хилари прячется от него за мраморным фасадом. А если не удастся — схватит ее за ворот и…

И одному Богу ведомо, что случится дальше.

Все произошло так, как и опасалась Хилари. Не успели они и часа погулять по ярмарке, как девочки куда-то исчезли, оставив ее наедине с Коннером. Сперва Марлин не отставала от Коннера, кокетничая с ним напропалую, но он не поддавался на ее заигрывания, а Марлин, в конце концов, была еще ребенком, и кукурузные хлопья и уличные музыканты оказались для нее непреодолимым искушением.

— Сейчас она выглядит по-настоящему счастливой, — заметил Коннер.

Хилари взглянула на собеседника, ожидая увидеть на лице у него признаки сарказма, но, к своему удивлению, не заметила ничего подобного. Он не отрывал взгляда от удаляющихся фигурок Марлин и Терри, и изгиб его чувственных губ поразительно напоминал улыбку.

В самом деле, сегодня он был необычно терпелив с невесткой. Почему? — спрашивала себя Хилари. Она еще раз украдкой взглянула на него — он по-прежнему улыбался. Что все это значит?

Издалека донеслись звуки банджо и потянуло картофельными чипсами. Да, эту деревенскую ярмарку не назовешь мечтой бизнесмена!

— Кажется, на нее хорошо действует присутствие вашей сестры, — заметил Коннер, когда они шли мимо прилавков с деревянными кружками, ковшами и вешалками, украшенными затейливой резьбой.

Хилари кивнула, вдруг испугавшись показаться невежливой.

— Для Терри это тоже полезно. Спасибо, что позволили мне пригласить ее на выходные.

Коннер махнул рукой, как бы говоря: «Пустяки, не стоит благодарности».

— Как у нее дела? В колледже все нормально?

— Отлично!

Слава Богу, это была чистая правда. Впервые за два кошмарных года Терри вновь стала сама собой. Судебное дело закончилось, и бывшая жена содрала с мерзавца все, что хотела, и даже больше. Терри никто больше не беспокоил; она была счастлива забыть эту историю и начать жизнь заново. Ей очень нравился колледж, полный студентов — симпатичных, молодых и, главное, неженатых.

— Терри совсем оправилась, — продолжала Хилари. — Так полюбила свой колледж, что уже уговаривает Марлин после рождения ребенка поступать туда же.

Коннер замедлил шаг, уставившись на ряды одинаковых плюшевых мишек, и молчал, наверно, целую минуту, прежде чем ответить.

— Думаю, учиться ей будет нелегко, — заметил он бесцветным голосом, не глядя на Хилари. — Особенно с младенцем на руках!

Несмотря на наигранно спокойный тон, от Хилари не укрылось ни волнение в его голосе, ни напряжение, с которым его сильные загорелые пальцы стиснули ни в чем не повинную игрушку. Коннер не хочет отпускать Марлин в колледж. Хочет, чтобы она осталась с ним.

Хилари украдкой вздохнула. Так вот что означает сегодняшняя необычная мягкость Коннера? Он решил, что должен быть с Марлин добрым и ласковым, чтобы удержать ее и ребенка при себе? Что, если ради этого он готов даже жениться на ней?

Совладав с собой, Коннер положил тряпичного мишку на место и перешел к следующему прилавку. Хилари тряхнула головой и последовала за ним. Должно быть, у нее просто разыгралось воображение. Коннер на четырнадцать лет старше и, что гораздо важнее, не способен находиться в одной комнате с невесткой больше пяти минут. Едва ли мысль о женитьбе даже приходила ему в голову. А если и приходила — он слишком здравомыслящий человек, чтобы серьезно обдумывать такую глупость!

Однако эта глупость, несомненно, свила себе гнездо в уме кузины. Уже два дня девочки только и делали, что болтали обо всем на свете, и Хилари, приставленная к ним, вроде дуэньи, услышала немало интересного. Марлин и Терри строили кучу безумных планов, какие часто рождаются у неопытных юных девушек, воображающих себя совсем взрослыми… А Хилари ломала себе голову, но не могла придумать, как же заставить кузину забыть о замужестве с Коннером.

— Ну, до этого еще далеко, правда? — твердым голосом, хоть и с некоторой поспешностью, продолжил Коннер. — Лучше оглянитесь вокруг. Когда мы купим Драконов Ручей, это место станет частью комплекса.

— А?.. Надо же, а я и не знала… — смущенно пробормотала Хилари, застигнутая врасплох переменой темы. Она уже готовилась к спору о будущем Марлин, но этот странный новый Коннер Сент-Джордж, кажется, совершенно не желал спорить.

— Куда идем дальше?

Издалека долетела мелодия народной песенки. Коннер, вытянув губы, просвистел несколько тактов и, не дожидаясь ответа, потянул Хилари к прилавку с деревянными куклами, так искусно сделанными, что казалось, они сейчас заговорят.

Хилари нерешительно последовала за ним; ее не оставляло чувство нереальности всего происходящего. Можно подумать, у Коннера других дел нет! Как будто ему не надо звонить по делам, встречаться с партнерами, обдумывать планы по возвращению Драконова Ручья…

И вдруг ее озарило. Как она раньше не догадалась? Конечно же, его поездка в Техас увенчалась успехом, вот он и радуется! Коннер выглядел… не то чтобы счастливым, это слово к нему не подходило, но повеселевшим, словно сбросил с себя какую-то тяжкую ношу. Словно от чего-то освободился.