- Лина, ты ненормальная женщина! Только ты могла прикрываться наследным принцем, - охнула Алкмена и негодующе покачала головой.

   - Ну а что было делать? Но я никого не убила и этим горжусь! Ой, Дианта страху натерпелась.

   - Конечно! Любой бы на её месте в обморок упал от страха, - авторитетно заявила принцесса.

   - Ой, Алкмена, дорогая, это же весело, я уже давно так не веселилась. Ты бы видела нас, как мы бежали ночью по дворцу. А потом мы встретились с Тиберием, и он кричал на своего непутёвого сына, а потом пришёл Максимилиан и уже кричал на всех. Но все остались живы и относительно здоровы.

   - Относительно?

   - Да... меня же наказали за это. Хотя я и была не виновата, но мне было запрещено покидать замок, - грустно поведала Лина подруге, вспоминая ужасные дни заточения. - Но зато мне дали гору подарков. Так сказать моральная компенсация. Завтра мы с тобой в них покопаемся.

   - Да? - тут же оживилась принцесса. Она очень любила подарки, а возможность покопаться в византийских дарах, ей понравилась. - Как здорово! А этот принц, он действительно очень красив?

   - Ну как мужчина он мне не понравился, не в моём вкусе.

   - Ну, это-то понятно, - засмеялась Алкмена. - После Максимилиана любой мужчина покажется уродом.

   Принцесса искренне считала своего брата самым красивым мужчиной на свете, самым умным, сильным и вообще самым лучшим, и спорить с этим было глупо.

   - Это да... ой, дорогая, я как-то сразу не подумала. Максимилиан же запретил говорить об этом, - вдруг вспомнила Лина, как полководец грозился убить любого, кто вынесет эту историю за пределы дворца. - Так что это тайна.

   - Конечно, я никому не скажу, - серьёзно сказала Алкмена, и Лина благодарно посмотрела на подругу. Она всегда знала, когда шутить не стоит, это было её, несомненно, сильным качеством.

    Спустя пять дней

   Едва нога Максимилиана пересекла порог дворца, на него навалились государственные и военных дела, которых накопилось несметное количество. Пока он был в Византии, Тигран с советниками старались делать что могли, но всё равно дел оставалось слишком много, и полководец с ужасом вспоминал те времена, когда он уезжал на год или больше. "Нужно найти какого-нибудь смышленого советника, не боящегося принимать решения. А то вроде бы дела делают, а утвердить что-то боятся", - думал он.

   А ещё нужно было ехать в Спарту.

   Максимилиан последний раз посмотрел на стол, заваленный свитками и на утомлённых советников, ну что ж, можно сказать, что все важные дела решены, остальное можно было проучить мудрецам. Вспомнил о Лине и пять дней воздержания остро напомнили о себе. Нужно заканчивать этот совет, всё уже решили, и сейчас уже пошёл разговор ни о чём.

   Максимилиан нашёл Лину в саду с Алкменой, они увлечённо разговаривали, не замечая ничего вокруг, и весело смеялись. Немного постояв, и полюбовавшись этой милой картиной, он вошёл в сад.

   - Завтра я отправляюсь в Спарту, - сказал он, а Лина подняла глаза, услышав голос Максимилиана, и широко улыбнулась.

   Она несколько раз пыталась подойти к нему за эти дни, но Максимилиан был слишком занят и практически не выходил из тронного зала, где предпочитал решать все государственные вопросы, но Лина ни словом, ни жестом не показывала своего недовольства, а только мило улыбалась на очередной его отказ.

   - Без меня? - грустно спросила она, поднимаясь с удобного шезлонга, и её больших голубых глазах промелькнула обида.

   - Нет необходимости, я только проверю армию и новые боевые машины, - ответил он, и кивнул сестре, которая помахала им рукой и ушла.

   - А Спарта отличается от Афин? Как там? - вдруг спросила Лина, совсем не то, о чём думал Максимилиан.

   - Конечно, почему ты спрашиваешь?

   - Помнишь, я тебе рассказывала, что в том мире, откуда я пришла, Греция была поделена на полисы.

   Он утвердительно кивнул, помня тот странный рассказ.

   - Ну, так вот Спарта отличалась от всех остальных городов тем, что воинская обязанность там была поставлена как культ. И дети с младенчества воспитывались воинами, решительными и преданными, которые всю жизнь жили под оружием. Это было делом государственной важности. А у женщин в Спарте была только одна роль - рожать новых воинов.

   Максимилиан слушал очень внимательно и не перебивал. Ему было интересно всё о той, другой Греции, жаль только Лина не обладала должными знаниями и редко что-то рассказывала.

   - Я бы хотела посмотреть на эти лагеря. Меня учили в похожем, в котором за основу взята спартанская система воспитания, а мне интересно как это было на самом деле.

   - Нет, у нас нет такого. Хотя идея таких лагерей мне нравится, в Спарте она действительно может прижиться. Позже ты мне расскажешь, как в вашем мире вас воспитывали, и какова была система, какие занятия.

   Да, определённо эти военные лагеря, где она воспитывалась, были очень интересны, и Максимилиан хотел знать о них всё. Такие сильные воины как эта женщина ему были нужны.

   Лина недовольно скривила губы, услышав эти слова, но промолчала, надеясь, что "позже" наступит ещё не скоро.

   - То есть у вас Спарта простой город? - уже разочарованно спросила она.

   - Нет, это больше военный город. Там действительно практически каждый мужчина сильный солдат, множество военных академий, и народ несколько другой, с другим мышлением, но не более.

   - С каким мышлением?

   - Если у нас быть солдатом просто почётно, то там не быть им - позор для семьи. Учёные разрабатывают военные машины, а философы рассуждают о войне. Но отношение к женщинам там такое же, как и в Афинах.

   - Понятно, - потянула Лина, запустила свои маленькие пальчики в волосы Максимилиану и притянула его для поцелуя. - Я очень соскучилась, ты уже закончил?

   В его глазах тут же потемнело от желания немедленно оказаться в постели с этой женщиной, и ждать уже не было сил.

   - Да, малыш, пошли ко мне.

   На следующий день

   - Почему они все так любят выезжать на рассвете? Почему нельзя отправиться в путь, хорошо выспавшись и нормально позавтракав. Куда так торопиться? Можно подумать от лишних трёх четырёх часов что-то изменится, - ворчала себе под нос Лина.

   Она недовольно смотрела, как Максимилиан садится на коня и хмурила брови. Потрясающе красив и невероятно величественен. Как он мог так хорошо выглядеть после ночных любовных игр и раннего подъёма?

   Полководец, не глядя ни на кого, развернул коня и поскакал к дворцовым воротам. Через секунду он уже скрылся за ними.

   - Я спать, - сказала Алкмена, зевая, и поспешила удалиться.

   Для принцессы встать так рано было подвигом, но она старалась всегда провожать брата в дальние поездки и практически всегда встречала его. У них были очень тёплые отношения, и хотя, что один, что другой не афишировали этого, но всё равно было заметно.

   На площади остались стоять только Лина и Тигран, и настроение девушки было близко к минусовой отметке. Свежий утренний воздух был слишком холодным, а зимнее солнце слишком ярким.

   - Тебя тоже не взяли? - обижено спросила она, посмотрев в сторону, куда ускакал Максимилиан, и скривила губы, всем своим видом показывая, что об этом думает.

   - А что мне там делать? Макс сам всё проверит и вернётся.

   Тигран осмотрел девушку насмешливым взглядом, но вдруг стал серьёзным и, о чём-то задумавшись, замолчал.

   - Я тебя так и не поблагодарил.

   - За что? - подняла на него глаза Лина, и пыталась вспомнить, что она сделала. Или не сделала...

   - Сны. Я вижу только хорошие сны, - ответил Тигран и засветился как светлячок, а в его глазах появилась благодарность.

   "Ах, точно! С этой поездкой в Византий я совсем забыла спросить у него про сны" - вспомнила Лина.