Между тем командование 6-й танковой армии видело, в какую ловушку могла попасть вся группа армий «Юг». Зепп Дитрих понимал, что маршал Толбухин вряд ли отказался бы от окружения четырех танковых корпусов. В данной ситуации в венгерском котле могли оказаться как минимум восемь немецких танковых дивизий. Если бы стал развиваться подобный сценарий, то более ничто не преграждало бы Красной Армии путь на Вену. В чем-то это напоминало ситуацию 1805 года, когда в сражении под Ульмом войска Наполеона окружили австрийскую армию, вынудив ее капитулировать.

Но осознать серьезность положения в данной ситуации было недостаточно. Командование группы армий «Юг» оказалось перед серьезным выбором: отвести танковые части и тем самым спасти их или же продолжать бессмысленное наступление, как того хотели Гитлер и генералы Верховного командования.

^{Эсэсовские панцергренадеры отступают от Балатона}

Началось типично «телефонное сражение». В 21 час 25 минут генерал-лейтенант Грольман связался с Зеппом Дитрихом, предложив определиться, как им надлежало действовать далее. Сам Грольман уже не сомневался в провале операции «Пробуждение весны». В противном случае он не произнес бы весьма рискованную фразу: «Продолжение наступления ввиду предпринятых противником мер является опасной и рискованной затеей». В разговоре выдвигалось множество вариантов проведения перегруппировки, но у всех них был один существенный минус — на это требовалось три или даже четыре дня.

Сам Дитрих заявил, что видит только одно-единственное решение в сложившейся ситуации. Надо было снять I танковый корпус с берегов канала Шио и перебросить его на восточный берег канала Шарвиз. Собрав воедино танковый кулак, состоящий из трех танковых корпусов (I СС, II СС и III), надо было ударить в направлении Дуная. Прорвав советскую оборону на небольшом участке фронта, после достижения реки надо было повернуть на север и пройтись по незащищенным тылам Красной Армии, окружив тем самым продвигавшиеся вперед советские части. Однако тут же Дитрих оговорился, поставив крест на данном плане: «Предпосылкой для данной операции должна была являться хорошая и проходимая почва. В нынешнем состоянии перегруппировка затянулась бы до двадцатых чисел марта».

Вместе с тем Дитрих не отрицал, что надо было срочно отводить I танковый корпус СС и 23-ю танковую дивизию, пока они не попали в «мешок». Предполагалось, что они должны были быть сосредоточены к юго-западу от Секешфехервара. Эта мысль около полуночи была передана по телефону в Генеральный штаб сухопутных войск. В разговоре открытым текстом говорилось, что вряд ли надо было испытывать иллюзии по поводу продолжения операции «Пробуждение весны». Одновременно с этим подчеркивалось, что «объединенная мощь I танкового корпуса СС, II танкового корпуса СС и III танкового корпуса представляла чудовищную силу». Наступление этой танковой армады могло бы начаться 20 марта.

^{Немцы не смогли перехватить стратегическую инициативу в Западной Венгрии}

Но при ведении данного разговора нужна была определенная тактика, так как почти всем была известна недальновидность Гитлера, когда речь заходила о выборе между необходимым и осуществимым. Уже ночью генерал Вёлер связался с Гудерианом. Командующий группой армий «Юг» говорил о «необходимости постановки более четких глобальных задач как единственной возможности все еще исправить положение». Выслушав предложения о перегруппировке, Гудериан заверил, что доложит об этом фюреру. И тут же поинтересовался, можно ли было осуществить ее за 48 часов? Генерал Вёлер не стал клятвенно утверждать, что в подобные сроки можно было уложиться, но пообещал, что командование 6-й танковой армии сделало бы все возможное для этого. Пошли мучительные часы. И в очередной раз Гитлер сделал Толбухину неоценимый подарок. Он отказался санкционировать перегруппировку танковых дивизий. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, командование 6-й танковой армии начало готовить подробное обоснование предложенного плана. Но в очередной раз последовал отказ.

Утром уже наступившего 15 марта 1945 года Зепп Дитрих разослал по дивизиям 6-й танковой армии телеграмму-«молнию», в которой давал оценку сложившейся ситуации. В ней говорилось, что погода и особенности ландшафта позволили Красной Армии выиграть время для создания новых мощных оборонительных рубежей, что стоило ожидать советского наступления, что надо продолжать наступление, что единственным выходом является атака на советские позиции, которая должна закончиться уничтожением частей Красной Армии. Для этого в течение четырех ночей надо было скрытно провести перегруппировку. Позже Зепп Дитрих попадет в опалу за то, что ослушался приказа Гитлера. Впрочем, даже предпринятые этим эсэсовским генералом меры вряд ли могли что-то существенно исправить в сражении за Западную Венгрию. Сражение у берегов озера Балатон входило в решающую фазу.

«Температура до 9 °C выше нуля. Туманно, видимость плохая. Местами идут дожди».

Предположение генерала Балка о том, что советские части будут атаковать немецкие позиции с ходу, не подтвердилось. Советское командование было не столь неосмотрительным, чтобы сразу же наступать на широком фронте. Тем не менее 15 марта 1945 года считается кульминационной точкой операции «Пробуждение весны», когда положение на западном берегу Дуная окончательно изменилось в пользу Красной Армии. По сути, это была дата, когда закончилось немецкое наступление.

Несмотря на все попытки убедить Гитлера в том, что необходимо провести перегруппировку для образования нового «танкового кулака», фюрер продолжал настаивать, чтобы сражение продолжалось на прежних позициях. В итоге, как и во многих подобных случаях, была «спровоцирована» его бурная реакция, когда сам Гитлер не хотел признавать себя виновным за собственные же решения, но занимался поиском виноватых. Дивизии Главнокомандующего на юго-востоке были окончательно загнаны на свои прошлые позиции. Болгарские и советские войска почти вытеснили их с плацдарма к северу от Доньи Михольяц.

Обе наступавшие дивизии из состава 2-й танковой армии в ожесточенных боях понесли такие потери, что едва ли могли продолжать действительное наступление. Но им все-таки удалось прорвать советскую оборону. 16-я панцергренадерская дивизия СС «Рейхсфюрер» взяла населенный пункт Боронка, а 1-я народная горнострелковая дивизия приблизилась к Тотсентпалу. Но это было продвижением на последнем издыхании. Сокрушения всего оборонительного рубежа Красной Армии близ южных берегов озера Балатон достичь не удалось, да и не представлялось возможным.

^{Страница из журнала боевых действий группы армий «Юг»}

Части 6-й танковой армии несколько расширили свой плацдарм по берегам канала Шио. Предпринятая атака в районе Мезё Комарома фактически поставила крест на попытках Красной Армии в этот день закрепиться на северном берегу Шио и создать там хотя бы один наступательный плацдарм. Весь день продолжались бои у Шаркерестура, но ни одна из сражавшихся сторон не смогла одержать верх. Как и накануне, советские войска продолжали оказывать ожесточенное сопротивление немцам, обстреливая их позиции из тяжелой артиллерии. Как и ранее, плотность и активность советского артиллерийского огня постоянно возрастала. Некоторого успеха удалось добиться «боевой группе Крага» из состава дивизии СС «Рейх» — она все-таки смогла форсировать Шарвиз и закрепиться близ Калоза. Одновременно с этим саперный батальон 44-й имперско-гренадерской дивизии «Магистры Тевтонского ордена» смог возвести под не прекращавшимся ни на час огнем советской артиллерии два моста через Шарвиз, по которым можно было перебраться на другой берег немецким танковым войскам.