— Ну, рассказывайте, что там у вас с этим серийным убийцей. Сколько уже жертв?

— Четыре, — ответила я. — Вообще-то пять, но мы сомневаемся, что пятую девушку убил тоже он.

— Вот как? Любопытно узнать, что привело вас в Оксфорд. Не понимаю, какая здесь связь.

— Возможно, никакой, — честно призналась я. — Но я изучаю прошлое Ребекки и хочу побольше узнать о смерти Адама Роули.

— Почему это вас заинтересовало?

— По словам родителей, Ребекка очень остро отреагировала на его смерть. Она сильно переживала, хоть они даже не были любовниками. Во всяком случае, никто не знал об их связи.

— Неужели? — Отставник-полицейский сдвинул брови, отчего поперечная складка на переносице сделалась глубже.

— Это не совсем так. После панихиды я разговаривала с друзьями Ребекки по колледжу, и они рассказали кое-что интересное.

Выйдя от Хауортов, я отправилась в паб, чтобы поговорить с бывшими студентами Оксфорда. Их компания поредела: осталось шестеро, в том числе Майк, названный водитель, перед которым стоял стакан с газированной водой, и шумная парочка — Лео и Дебз. Эти ребята показались мне немного нудными, зато охотно отвечали на мои вопросы. Лео долго распинался про то, какой замечательной девушкой была Ребекка, как он и его друзья ее обожали, но она не обращала внимания на их ухаживания.

«У нее был хороший вкус», — отметила я про себя.

— Продолжайте, — поторопил меня инспектор Гарленд.

— По колледжу ходили слухи, будто Ребекка что-то знала о том, как умер Адам Роули. У этого парня была репутация жестокого сердцееда — куча девушек, куча однодневных романов. Ребекка была влюблена в него, причем не один год, а за пару недель до его смерти наконец «заполучила своего мужчину», как выразился один из их друзей. — Это был симпатяга Лео, который вытащил свой нос из джина с тоником и поведал мне давнишние сплетни. — Адам тут же прервал их отношения, но Ребекка не могла с этим смириться. Она сильно страдала. Говорят, когда они вдвоем случайно оказывались в одной комнате, она начинала рыдать. А после того как он погиб, Ребекка совсем расклеилась. Никто не утверждал, что она причастна к его смерти, но домыслов было много. Конечно, то, что узнала от ее друзей, тоже всего лишь домыслы, и я не придаю им большого значения. Ведь Адам Роули утонул? Случайно?

Инспектор Гарленд скрестил на груди массивные руки.

— Нет. Только я не смог это доказать. Коронер вынес открытый вердикт, но он почти не сомневался, что это несчастный случай. Парень был пьян, к тому же наглотался таблеток. Все говорили, что в ту ночь он был не в себе. Лично я могу вам сказать одно: Адам Роули был первосортным дерьмом, и если бы он встречался с моей дочерью, я бы, наверное, убил его собственными руками.

Я удивленно глянула на него.

— Что, он был таким негодяем?

— Да, представьте себе. — Гарленд открыл папку, достал глянцевую фотографию восемь на десять и подвинул ее мне через стол. — Вот он, покойный мистер Роули. С виду — просто ангел.

Это был увеличенный фрагмент, и контуры лица слегка расплывались, но плохое качество снимка не скрывало красоты юного Адама Роули. Прямые черные брови, глубокие голубые глаза, короткая стрижка открывала уши приятной формы. Высокие скулы, ленивая усмешка, ровные белые зубы и квадратная челюсть, которая спасала от излишней слащавости. Но главное, что меня поразило и заставило вздрогнуть, это удивительное сходство с Гилом Маддиком.

Подняв голову, я наткнулась на вопросительный взгляд Гарленда.

— Что-то не так?

— Да нет, все в порядке. Просто Ребекке нравился один тип мужчин. Продолжайте. Расскажите мне про Адама.

— Ему было двадцать лет, когда он погиб. Точнее, двадцать лет два месяца. Но он успел немало набедокурить за свою короткую жизнь. Роули был довольно умен. Он учился на математическом факультете — это что-то значит. Отлично играл в теннис. Говорили, он мог бы выступить за университетскую сборную, если бы не тратил столько времени на гулянки. — Гарленд покачал головой. — Парень не пропускал ни одной юбки, что правда, то правда. Но друзья Ребекки не сказали вам, что у него была парочка нехороших болезней. Он знал об этом и никогда не пользовался презервативами. По его словам, так было проще отвязаться от надоевшей девчонки.

Я сделала пометку у себя в блокноте: надо запросить медицинскую карту Ребекки и проверить, имелись ли у нее когда-нибудь венерические заболевания. Между тем Гарленд продолжал:

— Ему нравилось играть с людьми. Во время обыска мы нашли в его квартире дневник. Он записывал все свои… победы, если можно так выразиться, и оценивал их по десятибалльной шкале. Балл удваивался, если у девушки уже был парень и Адам подбил ее на измену. Если же она по его настоянию выполняла то, что нормальный человек вроде меня считает унизительным, оценка повышалась втрое. Там были фотографии некоторых девушек, наверняка сделанные втайне от них. Он обращался с ними как с грязью, а потом потешался со своими дружками. Признаться, этот парень не внушил мне симпатии.

— И что же произошло? Как он погиб?

— Вы еще не были в колледже Латимер? Знаете, где это?

Я покачала головой. Гарленд, послюнив большой палец, пролистал бумаги в папке и нашел карту города.

— Колледж находится здесь, в конце главной улицы, перед мостом Магдалены. А это река Черуэлл. — Он показал линию на окраине города. — Один ее рукав протекает вдоль стены колледжа Латимер, пересекая его территорию вот в этом месте. — Он постучал ручкой по листу. — Вот здесь, по нашим предположениям, Роули упал в воду. Тело нашли только через семьдесят два часа. Недалеко от колледжа Латимер Черуэлл впадает в Темзу. Труп унесло течением. Он всплыл в Горинге, рядом с Ридингом. Нам еще повезло. Каждый год река забирает несколько утопленников, унося их в море.

— Почему вы решили, что он упал в реку именно в Латимере? На земле остались какие-то следы?

— Мы не обнаружили ни признаков борьбы, ни повреждений берега. Но его тело тоже было чистым, если не считать ссадин и царапин, полученных скорее всего уже после смерти. В колледже только один выход, и ночной сторож не видел, как Роули выходил. Я доверяю его слову. Грег Понсетт, бывший военный моряк, не мог ошибиться. — Гарленд вздохнул. — К сожалению, он уже умер… рак легких.

— Мне бы хотелось прочесть его показания, — сказала я, надеясь, что детектив поймет намек и отдаст мне папку.

— Там нет ничего интересного. Так же как и в показаниях других свидетелей. — Он поворошил страницы. — Как только в дело вмешалась полиция, они сплотили ряды и дружно замолчали. Все сведения об Адаме Роули я почерпнул от преподавателей и студентов. Но это мне ничего не дало: я так и не смог доказать, что его убили.

— Вы полагаете, это было убийство?

— Абсолютно в этом уверен. — Гарленд твердо смотрел на меня.

— А может, он покончил с собой? — предположила я.

— Исключено. Роули пребывал в восторге от своего образа жизни. Все у него складывалось как нельзя лучше. Он прекрасно учился, так что по этой части не было никаких проблем. В сентябре он должен был начать стажировку в банке, а летом собирался в кругосветное путешествие — уже купил билет, а в день смерти запросил целую кучу виз. Денежных затруднений он тоже не испытывал. Ни о каком суициде не может быть и речи. — Гарленд покачал головой. — Я убежден: его убили. Судите сами. С какой стати тридцатого апреля он вдруг выпил снотворное? Первое мая в Оксфорде — большой праздник. Детишки гуляют всю ночь, а на рассвете идут к мосту Магдален и там веселятся. Кошмар для полиции! Роули наверняка баловался наркотиками, однако, если он хотел подзарядиться, ему нужен был кокаин или «спид», [19]но никак не диазепам.

— Думаете, Адама напоили снотворным без его ведома?

— Это была одна из моих версий. Либо ему дали таблетки и сказали, что это стимуляторы. А потом, когда он отключился, сбросили его в воду, предоставив реке завершить начатое.