— Понимаете, я хочу сменить образ!

— Да-да.

— Образ, а не прическу! — Николь с гневом смотрела на парикмахершу, чувствуя, что начинает закипать. Целый час она объясняет этой молодой и, кажется, глуповатой особе, что именно следует создать на ее голове, а та лишь хлопает ресницами и задает одни и те же вопросы.

— Но, мисс, я делаю вам как в журнале. Вы сами показали…

— Да, черт побери! Я показала сама, и именно поэтому больше не хочу объяснять вам, что и с какого бока должно висеть. В журнале все нарисовано.

— Но, мисс…

— Мне нужно, чтобы стало другое лицо!

— О… — Парикмахерша совсем растерялась. — Да.

Николь встала с кресла:

— Ну все. Я, кажется, поняла, что надо делать. Дайте мне другого мастера!

Она прошагала к столику администратора и остановилась, оглядываясь по сторонам: за столиком никого не было, лишь одиноко стоял телефон. Это разозлило ее еще больше:

— Да что ж это такое?! Я выбираю ваш салон, между прочим, не самый дешевый в городе! А вы предлагаете постоянным клиентам каких-то стажеров! — прокричала Николь в раскрытую дверь соседней комнаты, куда, по ее предположению, ушла администратор.

Но в ответ снова раздался робкий голос ее парикмахерши:

— Мы же вас предупреждали: Магдалена, у которой вы всегда стрижетесь, выйдет завтра…

— Тогда дайте мне другого мастера!.. Эй!.. Да что у вас тут, все повымерли, что ли? — Сзади послышались шаги, и она, не оборачиваясь, продолжила: — А вас я вообще не хочу больше видеть. И слушать ваши робкие оправдания тоже не хочу!

— Ну и не смотрите. Закроете глаза, а я вас постригу, — ответил ей незнакомый мужской голос.

Николь резко обернулась:

— Что?

— Давайте я попробую исправить впечатление от нашего салона. Вдруг получится?

— Что? — повторила растерянная Николь, глупо хлопая ресницами, совсем как парикмахерша, на которую она только что злилась.

Перед ней стоял парень почти двухметрового роста, в черной майке и рваных джинсах. Волосы его были собраны в короткий хвост, левое плечо украшала татуировка, изображавшая дракона, а в ухе красовалось серебряное кольцо. Оглядев его с головы до ног, Николь грозно осведомилась:

— А это что еще такое?

— Другой мастер, — улыбаясь, ответил парень и чуть поклонился. — Вы же просили. — Что-то в его облике показалось Николь странным. — Идемте?

Она молчала, приподняв одну бровь.

— Не бойтесь. Это я с виду такой грозный. А внутри — очень добрый и чуткий. Сейчас в два счета угадаю, что вы хотите. — Он коснулся ее руки. — Ну, пойдемте?

Николь еще немного подумала и кивнула:

— Ну пойдемте… Подождите. А почему, собственно?

— Я очень хорошо стригу, поверьте мне! — Он подмигнул кому-то сзади нее и мягкой, но крепкой хваткой взял ее за плечо. — Садитесь, прошу вас!

Она села. Осторожно сложила руки на коленях и принялась напряженно следить за его действиями.

— Я так понял, вы хотите прическу, как на этой фотографии.

— Да!

— Челка до середины лба, косая.

— Да!

— Левая сторона короче правой сзади — контур тоже по косой… И покрасить на два тона светлее.

— Да!

— Мне кажется, вам подойдет то же самое, но в правую сторону.

— Так. — Николь снова начала подниматься с кресла. — Если вы еще будете давать советы…

— Все-все! — Парень поднял руки вверх. — Сдаюсь! Садитесь обратно, я сделаю вам другое лицо.

— Да? — недоверчиво покосилась она на него. — Что-то я сомневаюсь.

— Вы еще спасибо скажете!

— Ни-ког-да! — отчеканила Николь, поднимая указательный палец верх.

Через час счастливая светловолосая Николь стояла возле столика администратора и выкладывала купюры. Она действительно благодарила Люка — так звали чудо-мастера — за прическу и новое лицо. Как он умудрился добиться желаемого эффекта, она не поняла, но это было уже не важно, потому что из зеркала на нее смотрела прекрасная незнакомка, как раз такая, о которой Николь мечтала последние недели две. Теперь можно смело искать суженого, пока родители не сделали это за нее, и выходить замуж.

На радостях она даже простила юную парикмахершу и улыбнулась ей на прощание.

— Всего хорошего. Я скажу своим подругам, что у вас в салоне работает… неплохая команда. Но самый прекрасный мастер, который может угадывать желания женщин и воплощать их в реальность, — все-таки мужчина!

Та многозначительно усмехнулась. Немного подумав, Николь покраснела и поспешно добавила:

— Как парикмахер, разумеется.

— О, это будет самая лучшая реклама для нашего заведения!

Люк был сама галантность. Он подал Николь пальто и проводил до двери. Пожалуй, Магдалена никогда не обходилась столь почтительно ни с ней лично, ни с ее матерью, которая стриглась только в этом салоне, а иногда вызывала Магдалену на дом.

Администратор, кстати, так и не появился. А может, этот Люк — вообще не парикмахер, а работает в салоне кем-то еще? В таком случае для первого раза у него неплохо получилось! Эта мысль развеселила ее.

Николь вышла на улицу, и ветер мгновенно растрепал ее волосы, слегка намочив их дождем. Но теперь это было не страшно: ее новая прическа была сделана так хитро, что укладывалась из любого беспорядка в четкие геометрические линии, обрамлявшие лицо.

Быстро заскочив в машину, она в последний раз обернулась на салон. В пелене ливня было видно большое окно, кресло, часть зала и как Люк вместе со «стажеркой» что-то весело обсуждали. Николь завела мотор. Что ж, может, они обсуждают и ее. Но это уже не важно. Она с радостью посмотрелась в зеркало и просияла: это как раз то, что надо!

Огни вечернего Бостона заглядывали в окно, небо над океаном было темным, моросил дождь. Но здесь, в ресторане, было уютно и тепло, оркестр играл джаз, от которого у Николь всегда появлялось какое-то странное волнение в крови. Она наполнила два бокала белым вином и подняла один из них:

— Мы все равно будем счастливы и любимы, Лили.

— Конечно, — отвечала подруга, разглядывая через стекло, как ветер терзает едва распустившиеся деревья на берегу. — Только я не понимаю, почему ты все время ходишь искать счастья сюда. Здешняя публика не соответствует нашей целевой аудитории. Тебе нужен молодой богатый муж, а вокруг — одни толстопузые старики. В лучшем случае они вдовцы.

— Лили, — Николь с удовольствием поправила светлый локон на виске и пригладила волосы, — лично мне не нужен богатый муж. Но, боюсь, мои родители не потерпят, если на его счете будет меньше долларов, чем надо. А что касается этого заведения… то я хожу сюда не за тем, чтобы подцепить мужа. Мне здесь нравится. Мне нравится джаз — тут я немного старомодна, и мне нравится неспешность здешней обстановки. Ты же знаешь, я не люблю суету.

— Тогда тебе точно надо замуж за старого толстопуза, — засмеялась Лили. — Они все любят неспешность и джаз.

— Вот увидишь, я выйду замуж за молодого отчаянного хулигана, у которого в кармане ни гроша.

— А как же родительское благословение?

— А никак. Мы сбежим и обвенчаемся тайно. И будем счастливы.

Лили старательно кивнула:

— Я так себе и представляю: вы счастливо живете в какой-нибудь развалюшке на берегу моря, потому что он — хулиган и без гроша в кармане…

— Ну хватит тебе!

— Николь, ты не сможешь жить с бедным человеком, уж я-то тебя знаю. Ты могла бы рассказывать эти сказки кому угодно, но не мне! Тебе нужен бытовой комфорт, свобода передвижения, что тоже не бывает бесплатно, выход в свет, желательно ежевечерне, а с ним — вкусный ужин в хорошем ресторане…

— Ну все, хватит, хватит. Я сдаюсь. Да, мне нужен богатый муж. Но только молодой, а не толстопузый…

— Тогда зачем мы здесь? — Лили привстала с дивана, сделав вид, что собирается уходить.

— Просто поужинать. Лили, я тебя поняла, но давай доедим и допьем вино, просто я…