— Благодарю Вас.

Она улыбнулась, завидуя его беззаботности:

— Вы… У Вас просто талант спасать меня, мистер Йетс. Я должна снова Вас поблагодарить, хотя думаю, что теперь Ваш черёд платить.

Он в изумлении посмотрел на неё:

— Вы просите меня поцеловать Вас?

— Нет, — Алисса залилась румянцем, мечтая, чтобы к ней вернулось утраченное остроумие. — Я думала, Вы могли бы… ответить по меньшей мере на один или два вопроса о себе. Я хочу рискнуть… тем, что заскучаю.

Лиланд затряс головой и начал смеяться. Настоящим сердечным смехом, который совершенно изменил его внешность и заставил воспарить её сердце. Серьёзный мистер Йетс стал ничем иным, как призраком, в данный момент, и ей доставило удовольствие видеть, как он пытается отдышаться от хохота.

— Как же так получается, мисс Мартин, что я никак не могу предугадать, что Вы скажете или сделаете?

Алисса, заканчивая закалывать заплетенные в косу волосы на макушке головы и располагая остальные локоны, радостно ответила:

— Я не уверена. Думаю, я как раз очень предсказуема. Искренне верю, что это весь остальной мир предпочитает оставаться не поддающимся расшифровке.

— Что ж, одно известно наверняка. — Лиланд протянул ей шляпку для завершающего штриха. — Совершенно невозможно предаться скуке в Вашем присутствии, мисс Мартин.

Алисса пристроил шляпку на место с застенчивой улыбкой. Я могла бы сказать о Вас то же самое, сэр. Будь он проклят, этот мужчина.

— Ты невозможно высокая! — вскрикнула от восторга Вайолет, которая прибыла позже, в тот же день, заключая Алиссу в объятия, угрожающие раздавить рёбра, на входных ступеньках в дом. — Ты клялась, что больше не вырастешь!

— Мне было двенадцать, — выдохнула Алисса, улыбаясь над плечом своей кузины. — Ты не могла надеяться, что заставишь меня сдержать эту клятву.

Они обе рассмеялись, и Алисса отстранилась, чтобы также рассмотреть переменившуюся внешность Вайолет. Прошли годы с тех пор, как они виделись. Вайолет всегда была миниатюрной, с хрупкой экзотической красотой, которой Алисса завидовала. Как оказалось теперь, кузина Вайолет в расцвете тоже не разочаровывала. Каждый блестящий чёрный локон был на месте, подчёркивая идеальные фарфоровые черты, и её карие глаза сияли именно так, как помнилось Алиссе.

Она покачала в удивлении головой:

— Вайолет, вместо того, чтобы казаться усталой и увядшей, ты выглядишь такой свежей, словно объехала вокруг деревни.

— Чепуха! Как мило с твоей стороны говорить такие вещи. — Вайолет пожатием плеч отвергла комплимент, сняла шляпку и последовала за Алисой в дом. — Родители шлют свои самые тёплые пожелания и, разумеется, хотят, чтобы я выразила за них сожаление, что они не смогли воспользоваться гостеприимством твоего отца в это Рождество.

— Мы очень ждали, что они присоединятся к нам.

— Ох, не надо! Они мне дороги, как никому другому, — перебила её Вайолет с весёлым энтузиазмом. — Но, поверь мне, с нюхательными солями матушки и склонностью папеньки выкрикивать, поскольку он ни за что не признается, что плохо слышит, они сущее наказание!

Алисса удержалась от возражения, поскольку не знала, как поспорить об этом. Она всегда любила причуды тёти и дяди. Возможно, потому, что рядом с ними её собственные причуды выглядели нормальными.

Пока они двигались к комнате для гостей, приготовленной к её приезду, Вайолет продолжала:

— Не могу дождаться, когда ты расскажешь мне больше о школьных временах. Твои письма были крайне занимательными, но я подозреваю, что ты опустила самые интересные подробности!

Алиссе нечего было возразить. Она бы никогда не доверила все свои бесславные несчастья бумаге.

— Я могу придумать несколько, чтобы сделать тебе приятное. Но только если ты расскажешь, как ты наслаждаешься своим появлением в свете.

— Ох, это так весело! — Они зашли в комнату, и Вайолет потащила её на маленькую кушетку, чтобы посидеть тет-а-тет. — Само волнение первого танца настоящее волшебство. И, конечно, возможность вступать в личные разговоры с неженатыми мужчинами, не боясь осуждения.

— О, да, — невинно ответила Алисса. Ей было хорошо известно о правилах, которые она нарушила с мистером Йетсом. Она просто решила, что эти правила неприменимы к тем странным обстоятельствам, которые толкали её в его объятия.

— Ты сама увидишь! — заверила её Вайолет с величайшей самоуверенностью молодой женщины, обладающей целым годом опыта пребывания в Обществе.

Алисса постаралась изобразить необходимый энтузиазм:

— Не могу дождаться.

— Тебе нечего бояться, кузина, — сказала Вайолет, похлопывая её по руке, словно утешение. — Ты не безобразна, в конце концов, и как только известие о твоём состоянии распространится, у тебя появится возможность выбирать себе поклонников.

Алисса тряхнула головой и попыталась улыбнуться. Вайолет всегда говорила без обиняков.

— Давай поговорим о чём-нибудь другом.

Вайолет пожала плечами:

— Расскажи мне. У вас много гостей? Вы ожидаете ещё кого-то в канун Рождества?

— Несколько человек. Ты последняя из прибывших, однако дом не переполнен. Приехали Каннингемы, хотя их дочь Ферн остаётся в Лондоне с друзьями. Миссис Вульф. Ты, возможно, помнишь её по предыдущим визитам. Она привезла целое стадо мопсов. И … ещё мистер Йетс.

— Мистер Йетс?

— Деловой партнёр отца, — добавила Алисса, желая предоставить возможность Вайолет сделать собственные выводы.

— Ох, — проговорила та, надувая губы, — без обид, но я бы хотела, чтобы дядя пригласил кого-то молодого и привлекательного.

Алиссе пришлось закусить губу изнутри, чтобы удержать честное выражение лица:

— Да, да. Его друзья это его друзья, и они не имеют с нами ничего общего.

Вошёл лакей с сундуками Вайолет, и горничные принялись их распаковывать. Их уединение было нарушено, и Алисса оставила кузину, чтобы та смогла проследить за тем, как разложены вещи, принять ванну и переодеться после поездки. Ее грызла совесть за маленький обман относительно мистера Йетса, но ничего не поделаешь. Вайолет сама увидит, насколько он «молод и привлекателен», и Алисса размышляла над тем, удастся ли ей оправдаться равнодушием — как будто она никогда не замечала, что он хорош собой.

Или как будто она надеялась, что этого не заметит Вайолет.

Бессмыслица! Алисса поправила себя, намереваясь не позволить здравому смыслу оставить её полностью. Если мужчина красив, то это её не касается. Девушки, которые официально не выезжали, по правилам должны находиться в блаженном неведении в отношении любой из черт, которыми мужчина вроде мистера Йетса может обладать. И если Вайолет находится в более выгодном положении, чтобы составить опись всех его привлекательных особенностей, то это ничего не меняет.

Когда Алисса вошла в свою комнату, её глаза остановились на переплетённом в кожу томе, лежащем возле кровати. Леди Пибоди молчаливо насмехалась над нею, словно говоря, что, не важно, выезжает Алисса или не выезжает, но вдовствующая любительница ботаники не упустила того факта, что большую часть предыдущей ночи девушка лежала без сна и безуспешно старалась не думать о глазах мистера Йетса.

Алисса снова вздохнула и упала в кресло у камина. С неотвратимым бороться бесполезно. Мистер Йетс познакомится с её прелестной кузиной, которая никогда не застревает в окнах карет, не запутывается в деревьях, не преследует кроликов, и это произойдет. Он перенесёт свои головокружительные поцелуи на Вайолет, и она ничего не сможет сказать.

По крайней мере, если он обратит внимание на Вайолет, то станет равнодушен ко мне, и, возможно, я смогу как следует выспаться — с помощью или без помощи старой пропылённой леди Пибоди.

Неизбежное произошло не так скоро, как того опасалась Алисса. Мистер Йетс принёс свои извинения за пропущенный ужин тем вечером, ел у себя в комнате и работал над своей корреспонденцией. Алисса ожидала, что почувствует некоторое облегчение, поскольку не была уверена, что сможет смотреть на этого человека без того, чтобы краснеть как дурочка.