— Сдурел? Что я там забыла?
— Не бэ, Капустин! Все схвачено. В четверг на ипподроме будет заезд орловских рысаков. Кубок мэра. Народу тьма. Как девушка светская, вполне имеешь право отправиться на ипподром. В десять первый заезд, после него перерыв. Ты как бы заскучаешь и как бы захочешь домой. Твоя задача — оторваться от твоего Волкова метров на десять. Террористы будут заряжены.
— Панк, ты гений.
— Я знаю, милая.
— А они не пострадают? Крепкие ребята?
— Все продумано, не волнуйся. Твое дело — душераздирающе вопить и призывать Волкова на помощь. Если хочешь сберечь ребятам здоровье — смело падай в обморок, только покрасивше. Ставлю штуку баксов, что он сразу бросится к тебе.
— Отлично! Сколько я должна?
— Волынская! Обижаешь! Я еще способен делать девушкам подарки, не залезая в заначку. Целую, пупс. Потом позвонишь, расскажешь.
Удовлетворенная Лиза отправилась в сауну, где и принялась продумывать детали операции. На первый взгляд все обстояло неплохо, вот только… Зная Волкова, можно ожидать трудностей. Возьмет и не пустит ее на ипподром. Что тогда?
Тут ее осенило. Эдик!!! Верный друг, благородный рыцарь и вообще прекрасный человек. Если он позвонит и официально пригласит ее на скачки, Волков не сможет придраться, что она это сама придумала. От нетерпения Лиза начала подпрыгивать на полке.
Наскоро вытершись и натянув на себя одежду, она набрала телефон Эдика. Печальный голос в трубке неуверенно сказал «алло?». И начался сеанс лицемерия.
— Эдик? Это Лиза Волынская. Ты не занят?
— Лизонька? Как я рад, что ты позвонила. Разумеется, для тебя я всегда свободен.
— Эдик, я всю ночь места себе не находила. Мне вдруг стало ужасно стыдно, что я так с тобой обошлась.
— Лиза, ты просто поступила честно, разве это плохо? Немногие девушки способны на это.
— Эдик, ты удивительный человек. Ты знаешь, я думала до самого утра и поняла, что очень не хочу тебя терять. Понимаешь… возможно, мы и не станем мужем и женой, но ведь наша дружба длится уже довольно долго? Скажу тебе честно, мне не хотелось бы ее утратить.
— Лиза, если бы ты знала, как мне приятно это слышать!
— Давай сходим куда-нибудь, посетим какое-нибудь шоу, или спектакль…
— Я был бы счастлив пригласить тебя, Лизонька.
— О, кстати, не хочешь сходить на скачки?
— Скачки? Это где лошадки, да?
Лиза закатила глаза и показала истекающей сиропом трубке язык. Лошадки! Папа, пусть слоники еще побегают…
— Да, Эдик, только это не лошадки, а орловские рысаки. Дивное зрелище! Куда бы нам поехать… Битца… О! Ипподром! В четверг будет Кубок мэра, утром.
— Лиза, это замечательно! Я закажу ложу на двоих.
— Эдик, мне страшно неудобно, но… могу просить тебя об интимной услуге?
Эдик явственно подавился слюнями, отчего голос его прозвучал несколько пискляво.
— Конечно, но… У тебя проблемы?
— Да. Это Волков. Мой дуболом-охранник. Он ходит за мной хвостом и никуда не выпускает. Представляешь, перевез меня в Москву и запер в квартире. Еле вырвалась в спа… Да, так вот. Не мог бы ты позвонить мне домой и пригласить меня официально? Как бы от себя?
— Господи, и все? Разумеется! Я завезу тебе приглашение сегодня же вечером.
— Эдик, ты мой самый настоящий друг.
— Лиза… А твой Волков и ты… ну, я понимаю, что это не мое дело…
— Эдик! Ты о том поцелуе, что ли? Да я нарочно это сделала, чтобы Сережка ему всыпал. Ты себе не представляешь, как меня утомил этот Волков! Он же солдафон! Резьба по дубу лобзиком. Даже не напоминай мне о вчерашнем.
— Прости, прости. Я не буду. Лиза, ты просто возвращаешь меня к жизни. Вчера я уезжал в ужасном настроении…
— Эдик, я побежала, а то сейчас облысею. У меня мелирование на голове. До вечера?
— До вечера, Лизонька.
Лиза нажала отбой и перевела дух. Мысленно извинилась перед Волковым. А потом неожиданно вспомнила вчерашнюю ночь… Она не могла заснуть, это объяснений не требовало. Все ее тело горело, живот то и дело сводило сладкой судорогой. Казалось, на губах по-прежнему горит поцелуй Волкова.
Лиза откинула простыню, медленно провела ладонями по телу. Соски отозвались болезненным нытьем, возбуждение, казалось, нарастало с каждой минутой.
Он будет спать со мной в одной комнате… Он будет спать со мной… Нет, спать мы с ним точно не будем.
Жорка огромный. Она видела его во время тренировок с ребятами. Широченная грудь, плечи метра два, ручищи, которыми можно сваи забивать. И при этом двигается, как балерина, легко-легко. Словно танцует.
И танцует он хорошо. Когда он ее вел в танце, Лиза отдыхала. Конечно, было бы хорошо просто прислониться к нему всем телом, прижаться, обвить могучую шею руками и закрыть глаза. Волков ее возьмет на руки, и они будут танцевать, пока не кончится музыка, а потом он отнесет ее сюда, в спальню, запрет дверь…
Раздавшийся из гостиной стон вывел ее из сладостного забытья. Лиза рывком села в постели, прислушалась. Стон повторился.
Она соскользнула с кровати, на цыпочках проскакала к двери и аккуратно приоткрыла ее.
Когда Жора успел прийти и лечь, она понятия не имела, но сейчас он спал на этом дебильном диванчике из «ИКЕА», узком и коротком, особенно для такого здоровенного мужика. Но Жора спал мертвым сном смертельно уставшего человека. Лиза все так же на цыпочках вышла из комнаты, подошла к спящему.
Лицо капитана Волкова во сне было совсем юным, почти мальчишеским и очень измученным. Щетина уже проступила на загорелых щеках, ворот рубахи расстегнут, а галстук зажат в руке. Он даже раздеться не успел, бедный. Надо хоть ботинки с него снять.
Она осторожно стянула с него ботинки и носки, потом с трепетом взялась за ремень брюк. Она хотела просто расстегнуть, чтобы не давило…
Громадная рука взметнулась, сгребла, прижала ее к широченной груди. Через секунду Лиза поняла, что Жора при этом так и не проснулся. А еще через секунду ее прошибло жаром, по сравнению с которым вулкан — холодильник.
Жесткая, теплая ладонь накрывала ее обнаженное плечо, пальцы слегка подрагивали во сне, создавая ощущение нежнейшей ласки. Лиза попробовала расслабиться и прижалась щекой к Жориной груди. Улыбнулась. Совсем рядом мерно и гулко билось его сердце. Жоркино смелое сердце.
Через некоторое время затекли мышцы и Лиза осторожно высвободилась из-под каменной руки. Волков при этом как-то по-детски всхлипнул и явственно произнес: «Лизка… Котенок маленький…» У Лизы защипало в носу. А потом она вдруг начала его раздевать.
Осторожно, расстегнув все пуговицы, стащила рубашку — благо, Жорка повернулся к тому времени на бок. Затаив дыхание, взялась за брюки и медленно стащила их с неподвижного тела…
И опять его рука сцапала ее абсолютно неожиданно. Только теперь Лиза уткнулась Жорке в совершенно обнаженный живот, а скосив глаза, обнаружила, что вместе с брюками слегка уехали вниз и трусы типа «семейные», которые, впрочем, на Жорке смотрелись очень даже мужественно.
Она лежала у него на животе, твердом, как гладильная доска, и смотрела, как темная дорожка волос убегает от груди по животу вниз, туда, где…
Лиза вдруг отчетливо поняла, что если немедленно не встать и не уйти к себе, то следующим ее поступком будет изнасилование капитана Волкова во всех известных мировому эротическому искусству позициях. Лиза медленно выползла из-под руки, поднялась с коленок, наклонилась над Волковым — и осторожно поцеловала его под левый сосок. Прямо в сердце.
А потом, удрав в спальню, в исступлении обхватила подушку руками и ногами — и заснула, представляя, что засыпает в объятиях Жорки Волкова.
Когда в конце коридора мелькнула знакомая фигурка, Волков встрепенулся и с облегчением поднялся навстречу. Когда же Лиза приблизилась, уставился на нее с явным недоумением.
За этот год он неоднократно сопровождал ее в спа-салоны, привыкнув к тому, что из них девушка выпархивает посвежевшей и шикарно причесанной. Однако на сей раз ему навстречу спешило лохматое чудовище с пунцовыми щеками и лихорадочно блестящими глазами. Кофточка застегнута неправильно, юбка перевернута… Волков изумленно охнул:
