Литмир - Электронная Библиотека

Граф открыл глаза и в полутьме с трудом различил Итриду.

– Давно ты не приходила ко мне! Я уже думал, что утратил способность общаться с тобой, – признался Шарль.

Ведьма рассмеялась.

– Эту способность нельзя утратить. По крайней мере, при жизни…

– Ведь ты появилась неспроста, признайся мне! – с жаром воскликнул граф.

– О да! Ты прав, мой мальчик… Хоть тебе и минуло почти полвека от роду, но ты всё равно останешься для меня ребёнком, которому я помогла появиться на свет… Причём дважды! Но… Я должна предостеречь тебя.

Шарль напрягся.

– Предостеречь? От чего?

Образ ведьмы начал резко отдаляться и исчезать…

– Бойся волков… Береги сына… Ему предстоит раскрыть великую тайну… – произнесла Итрида и исчезла в темноте.

Шарль проснулся на ложе из простого крестьянского тюфяка, набитого сеном. Он ощутил, что нижняя рубашка взмокла от пота и прилипла к телу, несмотря на то что в помещении было прохладно.

Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди – Шарль тяжело дышал. Наконец он поднялся и испил холодной воды, зачерпнув её глиняной чашей из деревянной бадьи.

– Итрида не приходит просто так… Долгие годы я жил в достатке и спокойствии, поэтому она не являлась ко мне… Сейчас же она пришла с предостережением… – размышлял граф. – Но что значит: бойся волков? Что хищники нападут на меня на охоте?.. Береги сына… Я и так берегу его, он постоянно под охраной моих верных людей… Неужели архиепископ Ледесма узнал о существовании Бернара? Не может быть! Каким образом? Неужели моя возлюбленная Консуэло – его шпионка?! – От такого предположения у Шарля закружилась голова. – Неужели она жила в моём замке, делила со мной ложе и доносила Ледесме?!

…Через три дня граф спешно вернулся в поместье Аржиньи и первым делом направился к Консуэло. В компании Исидоры, которую в замке все считали матерью Бернара, она занималась шитьём. Женщины совместными усилиями мастерили мальчику новую курточку.

Увидев Шарля, они обрадовались и стали наперебой рассказывать обо всём, что случилось за время его отсутствия.

Шарль выслушал своих возлюбленных спокойно, не сводя глаз с Консуэло. Та заметила повышенное внимание графа, истолковав это по-своему и решив, что тот снедаем любовным нетерпением. Консуэло была преисполнена уверенности, что на ложе она великолепна.

– Я прикажу приготовить ванну с мелиссой… – произнесла она, одарив Шарля полным обожания взглядом, и удалилась.

Граф терпеливо дождался, когда за Консуэло затворится дверь.

– Исидора, ты не замечала в замке ничего необычного? – спросил он возлюбленную, которой безгранично доверял.

Женщина удивлённо приподняла брови.

– Нет… Всё как всегда… А что-нибудь случилось?

Шарль не знал, стоит ли делиться с Исидорой своими подозрениями… Но всё же решился.

– Консуэло… Скажи, её поведение не показалось тебе странным или вызывающим подозрения?..

Исидора пожала плечами.

– Нет… Вы же знаете, я очень внимательна и заметила бы подобные вещи… – заверила она, воткнула иголку с цветной нитью в незавершённый рукав курточки и спросила: – Отчего вы задаёте все эти вопросы? Неужели вы в чём-то подозреваете Консуэло?

– Да… В том, что она шпионка архиепископа Ледесмы, – признался Шарль.

Исидора рассмеялась.

– Право, вы меня удивляете! Консуэло, которая обожает вас, для которой ночь с вами – смысл жизни, и – шпионка?!

– Одно другому не помеха… – резонно заметил граф.

– Я не знаю, отчего вас посетили подобные мысли, но хочу с уверенностью сказать: Консуэло не имеет ни малейшего отношения к Ледесме. Можете мне верить.

Шарль скрестил руки на груди. Он был весьма удивлён тем, как искренне Исидора защищала свою, по сути, соперницу.

В комнату вошла Консуэло.

– Мой господин, всё готово… – произнесла она, предвкушая, как поможет раздеться Шарлю и омоет его сильное тело в ароматической ванной. А потом… Ах, с каким наслаждением она упадёт в его страстные объятия!

* * *

Валери Сконци вот уже несколько дней не покидало чувство приближающейся беды. Вот и сегодня он почти не спал, задремал лишь под утро, а когда колокола церквей Вероны отзвонили заутреню, с трудом поднялся с постели.

Сконци выбрал в качестве своей резиденции Верону потому, что ему были чужды бесконечные интриги Ватикана, и он старался держаться от них на расстоянии, несмотря на то что продолжал преданно служить Святому престолу.

В спальню Сконци, теперь генерала ордена иезуитов, вошёл слуга.

– Желаете умыться, монсеньор? – сдержанно поинтересовался он, ибо был немногословен, как и все слуги в доме иезуита.

– Разумеется… Помоги мне подняться с постели…

Слуга приблизился к своему господину, помог спуститься с роскошной постели, украшенной бархатным тёмно-зелёным балдахином. В последнее время генерал ордена всё более тяготел к роскоши и комфорту, которого был лишён на протяжении долгих лет службы.

Сконци, кряхтя, опустил ноги в мягкие тёплые туфли. Слуга накинул на его исхудавшие плечи атласный халат, подбитый лисьим мехом.

Вошедший молодой слуга, почти мальчик, принёс прибор для умывания – серебряный тазик и кувшин, украшенный вставками из цветного стекла, наполненный тёплой ароматизированной водой.

Сконци при помощи слуг тщательно умылся. Юный слуга гребнем расчесал седые, но ещё густые волосы иезуита. Затем подал ему склянку, наполненную зеленоватой жидкостью. Сконци жадно припал к ней. Содержимое склянки уменьшилось ровно наполовину…

– Прикажи моему лекарю изготовить новую настойку кервеля… – приказал Сконци, обращаясь к пожилому слуге. – Силы, увы, покидают меня. И это единственное средство поддерживает ясность ума и бодрость духа…

Слуги поклонились, готовые удалиться.

– Позовите моего секретаря Альбано…

Сконци, опираясь на простой деревянный посох с витиеватой резьбой, внешний вид которого резко разнился с царившей в покоях роскошью, направился в смежную со спальней комнату, служившую ему кабинетом.

Сконци расположился за огромным столом, обтянутым тёмно-красным сукном, и в ожидании секретаря предался размышлениям:

«Отчего чувство тревоги не покидает меня?.. Неужели приближается моя смерть?.. Я стар, мне нечего бояться… Всю жизнь я служил ордену… Всё делал во имя ордена…»

Неожиданно в цепкой памяти Сконци всплыли образы тех людей, которых он, руководствуясь распоряжениями Ватикана, лишил жизни или приказал подвергнуть пыткам, увы, и не только регламентированным.

– Монсеньор, вы позволите войти?..

Появление Альбано прервало череду тягостных воспоминаний, Сконци встрепенулся и воззрился на своего секретаря.

– Монсеньор, вы себя хорошо чувствуете? – уважительно поинтересовался Альбано, ибо генерал Сконци служил для него примером для подражания и образцом иезуита. И ухудшение здоровья генерала беспокоило не только его ближний круг, но и весь орден.

Несколько месяцев назад Сконци лично отписал папе Николаю V[14], дабы тот позволил созвать капитул ордена с целью избрания нового генерала.

Николай V, здоровье которого также оставляло желать лучшего, ответил старому служаке, что позволяет созвать капитул в конце лета, а лучше в сентябре, ибо намерен присутствовать на заседании лично.

К тому времени понтифик намеревался поправить здоровье и предстать перед членами ордена иезуитов в хорошей форме. Ибо задача стояла непростая: на место генерала претендовало, по крайней мере, пять членов ордена: все они были достойными кандидатами, преданно служившими Святому престолу на протяжении долгих лет. Поэтому заседание капитула обещало быть жарким – ни для кого не было секретом, что за каждым кандидатом стояла та или иная часть ордена, преследовавшая свои интересы.

Увы, понтифик понимал, что организация теряет свою силу и влияние в католическом мире из-за внутренних разногласий. Он не раз пытался воззвать к разуму её членов, и это удавалось, но лишь на время.

вернуться

14

Николай V (в миру – Томмазо Парентучелли, итал. Tommaso Parentucelli; 15 ноября 1397 – 24 марта 1455) – папа римский с 6 марта 1447 года по 24 марта 1455 года.

Томмазо Парентучелли родился в Сарзане (Лигурия) в семье врача. Будучи молодым священником, служил у кардинала Николая Альбергати. Назначенный епископом Болоньи, Парентучелли выполнял функцию папского легата в Германии и Неаполе.

3
{"b":"150967","o":1}