Свой основной гардероб она оставила в Нью-Йорке, так что пришлось отправиться по магазинам. Из того, что она привезла в расчете на отпуск, ничего для данного случая не годилось. Добро бы свадьбу назначили днем, тогда сошла бы мягкая цветастая юбка; но после пяти вечера положено что-нибудь поизысканнее.

Позавтракав вместе с бабушкой, Эмили отправилась на Монтана-авеню, побродить по заведениям попроще вперемешку с эксклюзивными бутиками. Наконец, она нашла облегающее, с короткими рукавами платье из льна, глубокого сине-зеленого тона — и с большой скидкой. Потом увидела изумительные модельные туфли — черные ремешки и высокий каблук, — и решимость экономить ее покинула. Правда, поторговавшись, она убедила менеджера уступить туфли ниже указанной на этикетке цены, но вся экономия пошла прахом, когда глазам предстала украшенная бусами вечерняя сумочка.

Брызнув лаком на волосы, чтобы французская укладка, на которую ушел почти час, оставалась на месте, Эмили решила, что готова. Только бы еще не тряслись так руки. Конечно, она немного волнуется оттого, что встретится с родными Дрю, да и с самим Дрю. Ведь в последнюю встречу он ясно дал понять, что она окажется в его постели, как только счастливая невеста бросит гостям букет и будет прикончена последняя бутылка шампанского.

С того вечера она Дрю больше не видела. Ни в четверг, ни в пятницу вечерних занятий не было, а расследованием пожарной эпидемии занимался Дэйв Берд, так что предлога увидеться не подвернулось. Вечером в четверг она хлопотала об устройстве бабушки, а прошлую ночь Дрю был на мальчишнике у Кэйла.

Эмили удивилась, когда он позвонил ей вскоре после полуночи, и еще больше тому, что он совершенно не казался выпившим.

Итак, они с Дрю собираются стать официальными любовниками и извлечь из этого максимум удовольствия.

Хватит обо всем этом думать, а то чокнешься. Надо успокоиться, стать беззаботной, иначе вечер окажется испорченным. Как и предстоящая ей невероятная ночь с мужчиной, доводящим ее до беспамятства.

В гостиной бабушка лежала на диване, гипсовая корка закрывала ее ногу, приподнятую на подушки, от щиколотки до колена. Рита рассказывала ей об экзамене, которому подвергла своих учениц вчера.

Она повернулась к Эмили:

— Ой, как ты здорово выглядишь!

— Спасибо. Я не знала, что ты здесь.

— Я заглянула ненадолго. — Рита посмотрела на часы, поднялась и распрощалась.

Эмили села в освободившееся кресло.

— О чем шла речь?

— Рита решила, что неплохо бы мне взять партнера.

Пожалуй, толковая идея.

— И что?

— Мне бы этого не хотелось.

Эмили кивнула.

— Мне кажется, Рита несколько склонна к панике, но она собрана, знает дело и с ответственностью относится к ученикам. Она бы вполне справилась.

Бабуля тяжело вздохнула.

— Ты, наверно, права, но...

— Но Академия — все равно, что твое дитя, которое не хочется от себя отпускать?

— Да вроде того. — Бабуля хохотнула. — Вот если бы ты заинтересовалась...

— Я? — Теперь была очередь Эмили смеяться. — С чего вдруг такое ко мне доверие?

Старушка потянулась за пачкой бумаг на кофейном столике.

— До того как пришла Рита, я читала твое резюме. Хватило недели, чтобы ты доказала: не обязательно уметь готовить, чтобы эффективно управлять кулинарной школой.

Ничего особенного Эмили не совершила, просто собрала данные из разных записей и докладных, которые просматривала на неделе, и кое-что обобщила. Число учащихся обычно подходило к сотне, но в последнее время упало почти на сорок процентов.

Бабуля постучала пальцем по бумаге.

— Одно это объявление в «Таймс» дало нам восемь новых учениц на осенний курс, а прошло всего два дня.

Эмили небрежно махнула рукой.

— Я же специалист по рекламе, бабуля. А это значит, что я неплохо разбираюсь в том, как привлечь внимание людей. Если бы тебе были по карману объявления по радио, думаю, можно бы принимать вдвое больше учащихся.

— И сколько это стоит?

Эмили пожала плечами.

— Некоторое представление у меня есть, я уточню и скажу тебе. Но предупреждаю сразу: радиопередачи бывают и очень дороги. Лучше, наверно, подождать и посмотреть, сколько найдется желающих на осень. Если объявление в печати даст еще студентов, может быть, мы покроем расход для рекламы весеннего семестра.

— Будем об этом помнить.

Эмили попыталась изобразить строгость.

— Тебе следовало отойти от дел уже давно.

Бабушка умела хмуриться не хуже.

— Я меньше занимаюсь учебной работой, чем раньше.

— Администрация — это сама по себе работа с полной загрузкой. — А восемьдесят — это более, чем пенсионный возраст, пусть даже бабушкина энергия и заслуживает всяческого восхищения. — Наверно, все-таки следовало бы подумать, как нанять еще одного преподавателя, или в самом деле взять партнера.

Бабушка гордо скрестила на груди руки.

— Не понимаю, с чего это вдруг всем чудится, будто я стала беспомощной.

— Ты не станешь беспомощной, как бы ни была стара. — Эмили засмеялась, хотя разговор шел серьезный. Она поднялась, подошла поближе и присела перед бабушкой на корточки. — Я люблю тебя, бабуля, и хочу, чтобы ты получала от жизни удовольствие. Устрой себе каникулы. Путешествуй. Просто обеспечь себе побольше свободы — деловой партнер даст тебе хотя бы такую возможность. Подумай об этом…

— Ты — единственный партнер, моя сладкая, о каком я согласна думать. А ты не хочешь. Это тебе надо подумать, не мне.

Эмили встала и провела по платью ладонями, разглаживая.

— Надо идти, а то опоздаю. Где Сьюзет? — В самом деле, куда запропастилась сиделка?

— Не надейтесь, молодая леди, что наш разговор окончен.

— Да, мэм.

— Я отправила ее на пристань за жареными креветками и картошкой для ужина. — Бабушка заговорщицки подмигнула. — Сейчас вернется. А ты иди, не заставляй своего красавца ждать.

В этот момент тихий стук в дверь возвестил о возвращении Сьюзет.

— Я оставила номер Дрю у телефона, это его мобильник, — сказала Эмили сиделке. — В случае чего, сразу звоните.

— Убирайся, — погнала ее бабуля, — у нас все будет в порядке.

У двери Эмили все же задержалась. Всю неделю было тихо, но она все равно волновалась, тем более, что бабушка вернулась домой. Расследование пожаров до сих пор ничего не дало. Хорошо, хоть полиция посылала сюда лишний раз патрульных.

— Не позволяйте ей отговорить вас от звонка, если будет надо, — сказала она Сьюзет, и вновь взглянула на бабушку: — Я звякну позже.

— Не вздумай, — сурово запретила бабуля.

— Не волнуйтесь, — заверила Сьюзет, — все наши планируемые подвиги — это поиграть в «слова» и посмотреть телевизор.

Эмили открыла дверь и вышла в душную послеполуденную жару. Легкий ветерок шевелил листья шелковицы: верный знак, что жарища подходит к концу.

Эмили пошла к машине.

Дрю догадывался, что свадьба Кэйла и Аманды скромной не будет, но не мог не восхищаться, насколько новоприобретенная сноха оказалась внимательной к мелочам. И потом: устроить все это, да в таком грандиозном масштабе, всего за три месяца! Отец невесты, Лоренс Хэйз, не пожалел денежек для свадьбы единственной дочери. Не менее четырехсот гостей наслаждались самыми тонкими блюдами, приготовленными лучшими поварами города. Шампанское лилось щедрой струей из искусно украшенного хрустального фонтана. Говорили, что в фонтане плещется ни что иное, как знаменитое «Дон Периньон». Впрочем, Дрю к шампанскому не притронулся.

— Хорошо тебе? — шепнул он на ухо Эмили, когда они покачивались в ритме старой любовной песни.

— Умм, — промычала она. — Лучше не бывает. Только мои ноги недовольны.

Он слегка отстранился, чтобы глянуть на ее ноги.

— Новые туфли, — объяснила она.

— Может, посидим и подышим воздухом?

Держа руку у нее на спине, Дрю вывел ее из толпы, заполнившей танцевальный зал. Музыка сменилась, стала живой, синкопированной.