— Только не надо изображать тут старшего брата. Я прекрасно справляюсь с Томом Макдоно.

В чем Дрю не сомневался. Она встречалась со Шкваркой уже месяца два, и оба помалкивали о встречах. Все это вызывало подозрение, что на сей раз дело намечается серьезное.

А если Тилли счастлива, все остальное неважно.

В гостиной засмеялись, и Дрю обернулся. Кэйл и Аманда сидели в двухместном кресле, окруженные свертками, букетами и подарками невесте. Гостями были, в основном, пожарники и их родственники, а среди подарков преобладали шуточные вещички с сексуальными намеками — такая уж сложилась традиция. Даже торт, который Дрю привез утром, блистал оригинальностью: его украшал шуточный рисунок кремом, изображавший мужчину, выбегавшего из горящего дома с блондинкой на плече.

Аманда очаровательно покраснела, когда Кэйл поднял в одной руке лоскуток черного кружева, а в другой — увеличенное картонное изображение рецепта на «виагру». Тетя Дебби сделала очередной снимок.

Дрю высмотрел и Шкварку, стоявшего у лестничной стойки с бутылкой пива в руке. Его густо усеянное веснушками лицо выглядело расстроенным. Не иначе из-за Тилли, подумал Дрю.

— Сколько ты еще будешь его мучить? — спросил он, имея в виду промашку парня с ее днем рождения.

— Я еще не решила, — сощурившись, ответила Тилли.

Бедняга, подумал Дрю, не в силах сдержать улыбку. Он прекрасно изучил Тилли и по собственному опыту знал, какой упертой она может быть.

— Ты так серьезно к нему относишься?

— Найти подходящего парня — это как покупка обуви, — легкомысленно проворковала она. — Нужно примерить несколько пар, прежде чем найдешь подходящую.

— Это не ответ.

— Пока что это все, что тебе полагается знать, — отрезала Тилли и проглотила еще один пирожок. — Теперь расскажи мне про Эмили Дуган.

— Уступаю тебе первую очередь. Тилли рассмеялась.

— Ты честно старался, но последний раз я купилась на это в четвертом классе. — Она посерьезнела — благополучие друга ее явно заботило. — Что с тобой творится? На моей памяти ты никогда не предлагал женщине что-то большее, чем ресторан, кино или ночь любви.

Тилли, конечно, права. Разумеется, не дело хватать первую попавшуюся пару, не примерив, — кроссовки или рабочие ботинки, все равно. Но только, если он превысил свою стандартную норму на этот раз, не надо считать, что Эмили — самый подходящий вариант. Хотя он и находит ее более приятной, чем его обычное женское общество.

Опустошив тарелку, Тилли принялась за вино. Отхлебывая из бокала, она испытующе поглядывала на Дрю. Тот молчал.

— Она не такая, как остальные, да? — Не дождавшись исповеди, Тилли попробовала метод допроса.

Дрю только повел плечами. Еще один взрыв смеха — весело сегодня у тети в доме.

Действительно, как объяснить его интерес к девушке? Он сам не понимает. Девушка толковая, что и говорить. Заботится о бабушке, а Дрю всегда уважал семейные ценности. И она сильна духом — прекрасное качество, даже если довольно сложно переносить ее упрямство. Еще ни одна женщина из тех, кому он назначал свидания, не отказывала ему. Но также ни одна из них не бывала к нему близка и не задерживалась достаточно долго, чтобы зацепить за живое.

— Дрю.

Ему не хотелось отвечать Тилли, он чувствовал, что его ответ не понравится ему самому.

— Угу, — буркнул он, — она не такая.

И ощутил невольное раздражение. Пока Эмили не вошла в его жизнь, женщины оставались не более чем развлечением, мимолетной забавой. Тилли глотнула еще вина.

— И это так неприятно?

Да, черт возьми! — мысленно заорал он. Я не позволю опутать себя! Я получаю удовольствие, и до свидания! Я не забиваю себе голову бабами! А теперь вот влип, сам не знаю как.

— Ничего из этого не выйдет, — сказал он вслух, и неожиданно почувствовал разочарование.

— Да почему? Я, правда, мало с ней общалась, только тогда, в приемной, но с первого взгляда она мне понравилась. Про большинство твоих пустоголовых девиц этого не скажешь.

В чем Тилли нельзя упрекнуть, это в неспособности изрекать горькие истины. Врежет правду-матку, аж перья летят. Как сейчас.

Отойдя от холодильника, Дрю перебрался на табурет рядом со стойкой.

— Хотя бы потому, что она живет в Нью-Йорке. Жила, — поправился он. — Возможно, она переедет в Калифорнию.

— Так или иначе, проблемы я не вижу. В Нью-Йорке тоже случаются пожары, и кому-то надо заниматься расследованием причин.

Но здесь живет вся его родня, и он не намерен уезжать от нее на три тысячи миль, только, чтобы не расставаться с женщиной. И речи быть не может.

Конечно, если она переедет, другое дело...

— Она порвала одну связь и ищет теперь новую, — сообщил он. Вывертываться так вывертываться.

Тилли сложила руки на груди и одарила его долгим, мудрым взглядом. Вижу тебя насквозь, — говорил этот взгляд, — и все твои выкрутасы, все это, как дырявый лоскут черного кружева, с которым сфотографировался Кэйл.

— Не мне тебя просвещать, — проговорила она наконец, — но не все вторичные связи неудачны.

Это она про себя со Шкваркой? Тилли как раз находилась в процессе налаживания второй связи, и Дрю не осуждал ее за суровость к фельдшеру, когда тот проявил к ней интерес. На то, чтобы уговорить ее пойти с ним, потребовались недели. Но Тилли можно понять. Когда обнаруживаешь своего бойфренда в чужой постели, это производит впечатление.

— Правда? — Дрю не сдавался, хотя сам не понимал, за что воюет. За свою свободу? На нее никто не посягает. Ну, нравится ему Эмили. Не она первая, не она последняя. — А как насчет беременности?

— Почему это проблема?

— Потому что будущий ребенок имеет где-то там отца, и этот тип может захотеть вернуться к ней, когда она ему скажет, что он отец. Вообще-то он ушел от нее к другой, но, узнав о ребенке, вполне может все переиграть.

— Господи боже мой. Она что, сказала, что хочет выйти за этого типа?

— Нет... да нет, — задумчиво признал он. Но Эмили и не говорила, что не хочет.

— Она может носить ребенка от того парня, и это вовсе не означает, что она собирается к нему возвращаться, — настаивала Тилли.

Может, не собирается. А может, и наоборот. Какое ему, Дрю, дело? Не будет он во все это ввязываться.

Тилли оттолкнулась от стола и подошла к стойке.

— Знаешь, что у тебя неладно? Сказать? — Она наклонилась над ним, облокотившись на пластиковую поверхность.

— Не хочу. — Их беседа ему уже совсем перестала нравиться. — Но ведь ты все равно скажешь.

— Именно. — Ласковые карие глаза Тилли стали серьезными. — Ты специально выбираешь неподходящих женщин.

— Они мне нравятся.

— Правда? Тогда почему ты не продолжаешь с ними встречаться? Почему никто тебя не видел с одной и той же женщиной больше одного раза?

Потому что я остаюсь свободным. Потому, что мне по душе легкие, необязательные отношения. Потому, что я вам не кукла на веревочке и не хочу плясать ни под чью дудку.

— Потому что они скучны до смерти, Дрю. Вероятно, с Эмили тебе не скучно, и это действует тебе на нервы. — Тилли вздохнула. — Ты славный мальчик, веселый и заботливый. Сделай для себя доброе дело. Найди себе женщину, с которой у тебя будет что-то общее, для разнообразия. А вдруг окажется, что это совсем не так страшно.

— Ты не понимаешь, Тилз, это не...

— Все я понимаю, — прервала она. — Больше, чем ты думаешь. — Она взяла его лицо в ладони. — Дрю, ты и твой отец — совершенно разные люди.

Дрю ощутил вспышку злости и отстранился. Она нажала на больное место.

— А я и не говорил, что я такой же.

— Тогда объясни, почему ты боишься близких отношений с женщиной?

Дрю вскочил.

— Поговорили — хватит. — Он схватил из холодильника бутылку колы и быстро пошел в крытый дворик.

Тут ему стало жарко, и настроение окончательно испортилось. Когда умерла мать, ему было шесть лет, но он уже понимал, что творится с отцом. Тот топил свое горе в джине и заодно шел на дно сам. Потеряв жену, Алекс Перри отказался от всего, что составляло его жизнь: от работы, детей, а со временем и от самой жизни. Он не пошел на самоубийство, но результат вышел тот же. Только он растянул свою гибель на годы, и заброшенные сыновья наблюдали это медленное самоуничтожение.