Пруд ждал их, более торжественно мрачный в лунном свете. Деревья, венчавшие откос на той его стороне, были таинственно безмолвны.

Казалось, они прибрали мир к ветвям.

Почти бессознательно Энтони заговорил шепотом:

— Вон твое дерево, вон мое. Если ты не пошевелишься, у него нет никаких шансов заметить тебя. После того как он уйдет, не вставай, пока я не встану. Он пробудет здесь не дольше четверти часа или около того, так что не изнывай от нетерпения.

— Ладненько, — прошептал Билл.

Энтони одарил его кивком и улыбкой, и они разошлись по своим постам.

Минуты тянулись медленно. Энтони, лежавший в укрытии поросли у комля своего дерева, обдумывал новую проблему. Предположим, Кейли в эту ночь проделает путь к пруду не один раз? Он может вернуться и увидеть их в лодке, а одного из них — так и в воде. А если они решат подождать в укрытии, на случай, если Кейли вернется, какой минимум времени могут они отвести на ожидание? Может, лучше вернуться к дому и подождать его возвращения туда, света в его спальне, прежде чем начать розыски в пруду. Но тогда они рискуют не заметить его второго возвращения, если он вернется вторично.

Да, хорошенькая дилемма.

Пока он обдумывал все это, его глаза были прикованы к лодке, и внезапно, будто из ничего, у лодки возник Кейли. В руке у него была коричневая сумка.

Кейли положил сумку на дно лодки, вошел в нее и, используя весло как шест, медленно оттолкнулся. Затем совсем беззвучно он погреб к середине пруда.

Остановился. Весла покоились на воде. Он поднял сумку, зажатую между ступней, наклонился над носом лодки и секунду подержал ее на воде. Затем выпустил. Сумка медленно утонула. Кейли подождал, глядя на воду, возможно, опасаясь, что сумка может всплыть.

Энтони начал считать.

А Кейли уже вернулся к месту, откуда отчалил. Он привязал лодку, огляделся, тщательно проверяя, не оставил ли каких-либо следов, а затем вновь повернулся к воде. Он стоял там долго-долго, как чудилось наблюдателям, очень крупный, очень тихий в лунном свете. Наконец он, казалось, был удовлетворен. Чем бы ни был его секрет, он его спрятал. С легким вздохом, абсолютно несомненным для Энтони, пусть он его и не слышал, Кейли повернулся и исчез так же бесшумно, как появился.

Энтони дал ему три минуты и вышел из-за деревьев. Он подождал, чтобы к нему присоединился Билл.

— Шесть, — шепнул Билл.

Энтони кивнул.

— Я пойду к дому, а ты возвращайся к своему дереву и следи, на случай, если Кейли опять придет. Твоя спальня последняя слева, а спальня Кейли предпоследняя? Верно?

Билл кивнул.

— Отлично. Прячься, пока я не вернусь. Я не знаю, на сколько задержусь, но сохраняй терпение. Тебе будет казаться, будто времени прошло больше, чем на самом деле. — Он похлопал Билла по плечу и с улыбкой и кивком оставил его ждать.

Что было в сумке? Что Кейли могло понадобиться спрятать, помимо ключа и револьвера? Ключи и револьверы тонут сами по себе. Нет нужды сначала класть их в сумку. Так что же скрыто в сумке? Что-то, само собой не утонувшее бы, что-то, чему надо подсобить камнями, прежде чем его надежно укроет ил.

Ну, они это узнают. Нет смысла гадать об этом сейчас. Билла ждет грязная работенка. Но где же труп, в котором Энтони был так уверен. Или, если трупа вообще нет, где Марк?

Но, что более неотложно, где сейчас Кейли? Как мог быстрее, Энтони добрался до места, откуда был виден фасад дома, и теперь лежал в кустах, окаймлявших газон, ожидая, чтобы в окне Кейли вспыхнул свет. Если он вспыхнет в окне Билла, значит они изобличены. То есть Кейли заглянул в спальню Билла, не был обманут чучелком в кровати и включил свет, чтобы окончательно убедиться. После этого между ними возможна только война. Но если он вспыхнет в комнате Кейли…

Свет загорелся. Энтони ощутил прилив внезапного волнения. Окно Билла. Война!

Свет не гаснул и засиял ярче, так как поднявшийся ветер загнал луну за облако и погрузил в тень остальную часть дома. Билл оставил занавески не задернутыми. Большая небрежность, первый глупый промах, который он совершил, но…

Луна выскользнула на свободу… и Энтони в кустах засмеялся про себя. За окном Кейли было еще окно, и в нем не было света. Объявление войны откладывалось.

Энтони лежал там, дожидаясь, чтобы Кейли лег спать. В конце-то концов было только вежливо отплатить Кейли заботливостью за его заботливость в начале ночи. Вежливость воспрещала развлекаться на пруду, пока твои друзья не отойдут уютно ко сну.

Тем временем Билл все больше уставал ждать. Пуще всего он боялся, что испортит все, позабыв число «шесть». Это был шестой столб. Шесть. Он сломал веточку и разделил ее на шесть частей. Их он разложил на земле перед собой. Шесть. Он поглядел на пруд, отсчитал до шестого столба и вновь буркнул «шесть» себе под нос. Затем поглядел на обломки веточки. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Семь! Так это семь? Или седьмой обломок веточки — случайный обломок, давно валявшийся на земле? Конечно же, это было шесть! Сказал ли он Энтони «шесть»? Если да, то Энтони не забудет, и все будет в ажуре. Шесть! Он отбросил седьмой обломок, а остальные шесть собрал вместе. Может, им будет безопаснее у него в кармане? Шесть. Рост высокого мужчины — его собственный рост. Шесть футов. Да, лучший способ запомнить. Почувствовав себя более уверенно в этом отношении, он начал раздумывать о сумке, гадая, что скажет Энтони, какой может быть глубина воды и ила на дне. И он все еще гадал и повторял «Господи Боже, вот это жизнь!», когда появился Энтони.

Билл встал и спустился по откосу ему навстречу.

— Шесть, — сказал он категорично. — Шестой столб с конца.

— Отлично, — улыбнулся Энтони. — Мой восемнадцатый… чуточку за ним.

— А зачем ты уходил?

— Присмотреть, чтобы Кейли лег спать.

— И все в порядке?

— Да. Повесь-ка свой пиджак на шестой столб, так нам будет легче его видеть. А я повешу мой на восемнадцатый. Ты разденешься здесь или в лодке?

— Частично здесь и частично в лодке. Ты совершенно уверен, что не предпочтешь понырять сам?

— Абсолютно.

Они прошли на противоположный берег пруда. Подойдя к шестому столбу изгороди, Билл снял пиджак, расположил его на столбе, а затем разделся до конца, пока Энтони ходил пометить восемнадцатый столб. Подготовившись, они забрались в лодку. Энтони сел на весла.

— Теперь, Билл, сообщи мне, когда я окажусь на линии с двумя твоими ориентирами.

Он медленно греб к середине пруда.

— Ты примерно тут, — наконец сказал Билл.

Энтони перестал грести и осмотрелся.

— Да, правильней некуда. — Он поворачивал лодку, пока нос не указал на сосну, под которой лежал Билл. — Видишь мое дерево и другой пиджак?

— Да, — сказал Билл.

— Отлично. Теперь я буду грести еле-еле по этой линии, пока мы не окажемся точно между ними двумя. Определи как можно точнее — ради себя же самого.

— Держи так, — сказал Билл предостерегающе. — Чуть-чуть назад… еще чуть-чуть… чуточек вперед… Точно.

Энтони оставил весла лежать на воде и огляделся. Насколько он мог судить, они находились точно на линии с обеими парами ориентиров.

— Ну, так, Билл, валяй!

Билл снял рубашку, брюки и выпрямился.

— С лодки нельзя нырять, старина, — поспешно сказал Энтони. — Ты нарушишь позицию. Соскользни за борт осторожно-осторожно.

Билл соскользнул с кормы и медленно поплыл вокруг Энтони.

— Как тебе? — сказал Энтони.

— Холодно. Ну, пожелаем удачи.

Он внезапно взбрыкнул, на секунду мелькнул в воде и исчез. Энтони уравновесил лодку и опять посмотрел на ориентиры.

Билл вынырнул позади него с громким всплеском.

— Грязно до чертиков, — запротестовал он.

— Водоросли?

— Нет, слава Богу.

— Ну, попробуй еще раз.

Билл снова взбрыкнул и исчез. Опять Энтони бережно вернул лодку на позицию, и опять Билл вынырнул, на этот раз перед ним.

— По-моему, если я брошу тебе сардинку, — сказал Энтони с улыбкой, — ты ее очень изящно поймаешь ртом.