Кажется, у него на сегодня было назначено не то три, не то четыре встречи?

А к ним не мешало бы предварительно подготовиться.

Но Роджер словно прирос к своему месту…

– Еще что-нибудь? – словно из-под земли, рядом с ним вырос официант. Его черный галстук-бабочка топорщился в стороны от избытка крахмала.

Роджер отрицательно покачал головой.

– Принести вам счет, сэр?

– Да… Да, но попозже, – вполголоса выдавил из себя Роджер, – и, знаете, принесите мне один зеленый чай.

– Зеленый чай у нас есть с ароматом вишни, лотоса, жасмина…

– Все равно, – нетерпеливо, но все так же вполголоса перебил его Роджер, – абсолютно все равно. Просто зеленый чай.

– Да, хорошо, сэр.

«На кой черт мне нужен этот зеленый чай?..»

Официант принес зеленый чай, сахарницу с кусочками тростникового сахара и щипчиками, а счет, умница такая, придержал.

Роджер для вида едва коснулся чашки с чаем краем губ. Он все еще не мог перестать пялиться на Перл.

Хороша, чертовка, и ведь не передать, как хороша! Почему же она его бросила? Что вдруг взбрело ей в голову? Он так и не смог добиться от нее вразумительного ответа в тот день, когда она собирала вещи и вызывала такси, чтобы как можно скорее покинуть его особняк.

Да кто вообще в здравом уме и твердой памяти способен добровольно покинуть его особняк? А вот Перл смогла, и еще как смогла. Сделала это так же легко и непринужденно, как ведущий форвард на футбольном поле пробивает решающий пенальти. Чтоб ее…

Все предыдущие пассии Веселого Роджера вели себя совсем иначе. О, этих девчонок было не так-то просто выставить за дверь! Вопли, сопли, слезы, мольбы и уговоры.

«Милый, что я сделала не так?»

Роджер и рад был бы самым исчерпывающим образом ответить на этот вопрос, но… на беду его многочисленных подруг, он никогда над этим не задумывался.

Они забрасывали его вопросами и истеричными предложениями.

«А что, если я похудею?»

«Дорогой, давай я сделаю бразильскую эпиляцию? Может, это поможет освежить наши отношения?»

О, какое ему дело до бразильской эпиляции?

«Хочешь, я научусь готовить? Буду делать тебе завтрак вместо твоего повара».

О да, именно о таком счастье он и мечтал всю свою жизнь! Опомнись, детка.

«Если бы мы проводили вместе больше времени… Я чувствую, нам было бы очень хорошо вдвоем! Почему ты не хочешь дать нашим отношениям еще один шанс?»

Отношениям? О боги! У них были отношения? Странно. А он даже и не заметил.

Придавать такое значение нескольким эпизодическим контактам… возводить их в ранг отношений…

Что же, он так сильно смахивает на слабоумного безусого юнца, готового терять голову от вида обнаженных коленок и достаточно коротких для пуританской Америки юбок?..

Обещания пойти учиться, родить ему детей, или, наоборот, навсегда застраховаться от их появления, попытки привязать его мнимой беременностью, угрозы свести счеты с жизнью, телефонные всхлипывания и звонки посредине важного совещания, умоляющие мейлы…

Что он должен был со всем этим делать?

Со всем этим стадом незрелых безмозглых девчонок.

Каждая из них была столь наивна, что всерьез воображала, будто что-то значит для него, для Роджера Мерри, богатого, нешуточно обеспеченного дельца.

Каждая предполагала, что ее сладкая или пикантная внешность сама по себе уже является залогом успеха в предприятии по завоеванию его сердца.

Каждая мечтала занять уголок в его сердце и местечко в его жизни с тем, чтобы благодаря этому получить пожизненное обеспечение.

В идеале – обеспечение, сердце, руку, статус миссис Мерри, неограниченные возможности пользования золотыми и платиновыми кредитными картами.

Что же, он так глуп и недалек, что не в состоянии видеть дальше собственного носа?

Каждой из этих прелестных (или не очень прелестных, но ухоженных) мисс больше всего по душе был не сам Веселый Роджер. Больше всего по душе им приходились возможности кататься с шофером на одной из его машин, покупать любые из понравившихся в магазине туфель, сумок, платьев, браслетов, серег и так далее. Больше всего их прельщали и захватывали шансы спать по утрам допоздна, одеваться и следовать не на службу, а в салон красоты, спа-салон, фитнес-центр, косметический магазин, бутик, ресторан, пока он, Роджер, не сказать, чтобы в поте лица, но, тем не менее, усердно зарабатывает так необходимые этим куколкам зеленые денежные знаки.

Ни одной из бывших пассий Роджера не удалось даже немного приблизиться к заветной цели. Чтобы безболезненно расставаться с самыми назойливыми из них, Роджер прибегал к помощи своего главного оружия – денег. Таким образом, некоторые из тех красоток, которым Роджер давал отставку, все же получали то, что хотели, пусть лишь отчасти. Урывали для себя маленький и сладкий кусочек сытой, непродолжительно счастливой и беззаботной жизни.

В сущности, Роджер на них не обижался. Обижаться было глупо. Его жизнь была раскрашена всеми цветами радуги, расцвечена постоянным и неизменным обществом длинноногих красоток, которые сменялись рядом с ним со скоростью ярких стеклышек в детском калейдоскопе.

Роджеру не приходилось самому искать себе подруг жизни, ухаживать за ними, завоевывать всевозможными изобретательными и пикантными способами. Ему лишь требовалось в каждый момент времени сделать очередной выбор, остановиться на ком-нибудь из девушек, вьющихся вокруг него.

Он получал их внимание и ласки, они (пусть на время) приобщались к статусным атрибутам обеспеченной жизни… Когда же Роджер чувствовал, что новая девочка, суетящаяся рядом с ним, готовится сделать решительный бросок, он расставался с ней без лишних проволочек и сожалений.

Иногда Роджер ловил себя на не слишком-то приятной мысли. Он, в сущности, редко обнаруживал рядом с собой красавиц своего круга… Почему бы ему не поискать спутницу среди тех, кто больше соответствует его уровню жизни, находясь на более высокой социальной ступеньке? Может, заодно и остепениться получилось бы… Между прочим, с этими молоденькими выскочками столько хлопот! Куда как надежнее иметь под рукой одну постоянную привязанность, полагаться на единственную даму сердца…

Но нужна ли ему эта ответственность?

Тут ведь как… Если встречаться с кем-нибудь из дочек – наследниц деловых партнеров или известных богачей – его запросто могут взять в оборот. Мол, слияние империй, дружба семьями, выгодный союз и прочая, прочая чепуха. А если наследница окажется из легкомысленных бездельниц – сама не стремится к браку, зато не прочь погулять, поразвлечься – это может дурно отразиться на его репутации. Подмочить ее легко, а вот отмывать доброе имя тяжело, так что от папенькиных дочек, ставящих целью своей жизни проматывание родительских капиталов, лучше держаться подальше…

Так, по крайней мере, казалось Роджеру.

И лишь с Перл все было по-другому.

Или ему просто-напросто казалось, что с ней все было иначе?..

С этой темноволосой обладательницей магнетического взгляда глаз оттенка расплавленного шоколада даже повседневные мелочи становились какими-то нетипичными.

Роджер попытался припомнить, где же они познакомились.

Кажется, в очереди в парикмахерскую?..

Стоп, минуточку. А он-то, Роджер, что делал в этой самой очереди?

Он всегда записывался – вернее, его записывала секретарь – к мастеру, который виртуозно стриг Роджера вот уже несколько лет. На дом этот мастер не приезжал, так что Роджер посещал салон сам, впрочем, делал он это даже не без удовольствия.

Да-да, Роджер приехал в парикмахерскую, предварительно, по своему обыкновению, записавшись на мытье головы, массаж, стрижку и укладку. Но вот незадача – его мастер за ланчем умудрился отравиться, и отравиться сильно. Мастеру пришлось эвакуироваться домой. Роджер же, который, явившись в салон, выяснил, что нужный ему человек отсутствует, эвакуироваться и оставаться без запланированной стрижки не желал. Пришлось ждать, пока не освободится другой парикмахер. Ждать в холле, где обычно дожидались своей очереди и мужчины, и женщины…