Он ясно понимал, что, продолжая копаться в делах давно минувших дней, может подставить Нешу. Ярослав не верил в её причастность, хорошо изучив за это время жену, но мало ли, что тогда произошло на самом деле… Потому твердо решил бросить это все. Он найдет, как её приручить, не удовлетворяя свое любопытство.
— На здоровье. Приезжай, посидим вместе. Бери с собой семью, хоть познакомимся.
— Как-нибудь обязательно, — они оба знали, что этого не будет, но каждый раз соблюдали этот ритуал. Словно кто-то мог их услышать и похвалить за хорошие намерения. Так получилось, что их родители развелись как раз в том возрасте, когда крепнут братские отношения. Роману было семнадцать, Ярославу — двенадцать. И между ними — три тысячи километров. Москва и Париж.
Ярослав отключил телефон, кивнул официантке и, бросив на стол купюру, вышел из-под тени, отбрасываемой резными листьями каштанов, на дорогу. Улица уже несколько лет была пешеходной, и мужчина рисковал попасть разве что под колеса детского велосипеда, на котором гоняла упитанная щекастая девочка лет четырех. Сидящая на скамейке мамочка наблюдала за спортивными достижения дочери с индифферентностью совершенно замотанного существа. Периодически женщина прикрывала глаза и начинала дремать.
"Неша никогда не оставила бы Маринку без присмотра там, где ей может угрожать опасность", — мгновенно мелькнуло в голове у мужчины, отчего он выругался. Дожили. Скоро начнет жене серенады петь под окном. Под аккомпанемент сопения и фырчанья ежей — усилиями Маришки теперь к ним приходила целая семья колючих дармоедиков.
Поскольку сегодняшней ночью они с Агнешей на пару претендовали на "Оскара", изображая крепкий сон, время подумать о происходящем у Ярослава было. Несмотря на довольно обидные слова жены, которыми она, словно отсекала его от детей, Невзоров все равно был уверен, что поступил правильно. Пусть Маринка официально и не его ребенок, так же, как и Мишка, но он уже привязался к ним обоим. И не собирался так просто отказываться от общения с ними. Конечно, пока рано говорить, что будет через два месяца, но мужчине нравилось так жить. Быть частью семьи, для которой ты — не просто источник дохода, а тот, о ком беспокоятся, чьим мнением интересуются и дарят страшных плюшевых зайцев-баюнов.
У Ярика все чаще мелькали мысли относительно неисполнения условий их договора. Конечно, это эгоистично, но кто из нас идеален? Да и Агнессе стало существенно легче, это он тоже видел. Во всяком случае, теперь она хотя бы начала нормально спать. Первую неделю у них ещё было негласное противостояние — она уходила посреди ночи к себе в комнату, Ярослав дожидался, пока она уснет и или оставался с ней, или уносил к себе. Потом им все это надоело, и Неша перестала маяться такой фигней, оставаясь с ним до утра.
Да и характеры у них, кто бы что не говорил, подходят — он мог завестись из-за ерунды, а потом так же быстро остыть, она же практически всегда сохраняла олимпийское спокойствие, которое и охлаждало его психи. Но, похоже, если Агнеша обиделась, то это всерьез и надолго, поэтому, забежав на работу для решения насущных вопросов — а благодаря той самой помощи со стороны жены, дела шли не просто гладко, а преуспевающе, Ярик решил заехать за цветами, а потом мириться с супругой.
Выбор в цветочном магазине был огромным, но мужчине как-то никогда не приходило в голову спросить, какие именно цветы нравятся жене. Можно, конечно, купить веник роз пороскошнее, а вдруг именно их она терпеть не может? Смирившись с необходимостью второй раз за день обратиться за помощью к родне, только теперь уже не кровной, Ярослав забил на соблюдение правил мужской этики и, минуя Дениса, позвонил сразу Еве. В конце концов, она их юрисконсульт, а это касается не только его семейных, но и рабочих дел. Отмазка для самого себя была убогонькая, но лучшей он не придумал.
— Привет, не отвлек?
— Не особо, — судя по голосу, Романовская спала. — Чего тебе надобно, старче?
— Ты мне, золотая рыбка, и нужна, — он остановился перед букетом, состоящим из меленьких белых отчаянно воняющих цветочков. На густой аромат слетелись все окрестные мушки и мошки, потому Ярик опасливо отодвинулся от этого приюта насекомых.
— Слышу, что нужна. Что хотел, подхалим?
— Не обзывайся, лучше скажи, какие цветы любит Неша.
Ева, которая в этот момент собиралась зевнуть, так и замерла с открытым ртом.
— В чем провинился? — подождав немного, но так и не дождавшись продолжения его речи, осторожно поинтересовалась девушка.
— Почему сразу провинился?!
Продавщица, прислушивающаяся в его разговору, насмешливо фыркнула, а через секунду тот же звук повторила Ева:
— Дорогой мой, мужчина дарит жене цветы в четырех случаях: свадьба, Восьмое марта, День рождения и похороны. Все прочие преподношения веника связаны, как правило, с вашими косяками, когда вы, таким образом, пытаетесь загладить вину. Скажешь, что я не права?
— Да права ты, права… Так что выбрать?
— Нууу… Нешка не любит большие букеты. — Ярик, примерявшийся в этот момент к охапке роз, досадливо поморщился, но от этой клумбы отошел. — Ещё ей не очень нравятся сильные запахи. — Ага, значит, лилии тоже отпадают. — Купи ей фиалки.
— В горшочке? — мужчина не совсем представлял процедуру преподношения такого презента, потому всерьез засомневался в правильности выбора помощника.
— В каком горшочке, садовод-любитель?! Я про букет фиалок.
— А, понял, сейчас, подожди секундучку, — он отодвинул телефон и обратил, наконец, внимание на мающуюся от любопытства и неуделения внимания цветочницу. — У вас есть фиалки?
— Да, конечно. — Буквально через минуту перед ним уже выстроился ряд маленьких изящных цветочков всех оттенков от белого до почти черного. — Ев, они какие-то… Не впечатляют.
— А ты сильно накосячил?
— Да как посмотреть… Вроде, не особо, — деваться некуда, пришлось признаваться.
— Тогда бери фиалки и не выноси мне мозги. Только речь продумай, а то вы иногда можете такое экспромтом выдать, что хочется тем же букетом по наглой морде добавить.
— Какая у вас интересная семейная жизнь…
— У вас, я смотрю, тоже весело, — не осталась в долгу Ева. — Купил?
— Да, — Ярик с сомнением рассматривал маленький букетик из плотных темно-зеленых листьев, между которыми проглядывали крупные цветы искристо-белого цвета. — Если ей не понравится, свалю все на тебя.
— Иди уже, шантажист. Вечером отчитаешься, — сдерживая смех, строго предупредила его Романовская. — А то, мало ли, может, к любовнице намылился…
— Ты поосторожнее в выражениях, а то Дэну на тебя нажалуюсь, — усаживаясь в машину, предупредил Ярослав.
— Ой, напугал, — хмыкнула Ева, но доставать его перестала. — Ладно, мне Нешка потом все подробности расскажет. Смотри, не подведи, корнет! — она бросила трубку, не дожидаясь ответного слова.
— Как тебя только муж терпит… — вдогонку посетовал Невзоров, пристроив хрупкие цветы на пассажирском сиденье.
Пока ехал через пробки, он задумался — хотя они с Евой и стали друзьями, постоянно подкалывали друг друга и устраивали шутливые перепалки, Ярик никогда не рассматривал её, как женщину. Не потому что она жена Дениса, просто Романовская для него всегда была другом, советчицей и язвительной врединой, с которой приятно поболтать, но выносить её двадцать четыре часа в сутки… Избави, Господи!
Отловить Агнешку оказалось не так просто — мужчина обежал весь центр несколько раз и постоянно, спрашивая у встречных о местонахождении жены, получал расплывчатый ответ:
— Только что тут была!
Уже практически отчаявшись, Ярослав решил устроить на неё засаду в кабинете — рано или поздно она туда заглянет. Но уже возле самой заветной дверцы встретился с пропажей, которая нахмурившись, отчитывала кого-то по телефону. Вид гневающейся Нешки был столь редок и удивителен, что мужчина просто замер, спрятав цветы за спину.
— Ты ко мне? — девушка на секунду отвлеклась от разговора и так же неласково посмотрела на мужа. — Заходи, — сделав жест, предлагающий ему прекратить изображать памятный столб посреди коридора, она сама забежала в кабинет, уже даже не вздрогнув от того, что повернулась к нему спиной. — Нет, меня не интересуют ваши смягчающие обстоятельства. Этот случай не подходит под понятия форс-мажоров, которые определены в контракте, поэтому, будьте добры, выполните взятые на себя обязательства. Да, хорошо. До завтра.
