Он практически силой оттащил Агнешку с солнцепека под тень кустов в нескольких метрах от Мишки. Поскольку садиться, кроме как на землю было некуда, мужчина, устроившись на траве и привалившись спиной к какому-то дереву, дернул девушку вниз, заставляя сесть себе на колени. Она подчинилась, даже не вздрогнув от такой близости. Да и вообще — в этих объятиях не было ничего мало-мальски чувственного. Ярослав не пытался её обнять, просто подставил плечо, стараясь хоть как-то облегчить тяжелый и для неё момент.
Агнешка, видя позу Миши, готова была впасть в отчаяние — она прекрасно понимала, что все вернулось. Мальчика снова придется вытаскивать из этого ступора, но теперь все ещё сложнее, он находился в центре только благодаря хорошему отношению кое-кого из органов опеки. Пять дней назад его бабушка была признана недееспособной, и ребенка нужно было передать для определения в детский дом. Нешка была готова просить кого угодно, предлагать взятку, обещать помощь и так далее, только бы Мишутку оставили с ней. Пока документы на утверждение Ирмской в качество опекуна для мальчика находились на рассмотрении, ей нехотя позволили продолжать работать с ним. Только вот ему уже больше десяти, и для получения положительного результата на это заявление, Агнеше нужно согласие самого ребенка, а добиться этого, пока он в таком состоянии, будет крайне сложно…
— Мы, наверное, отвлекаем тебя от работы, — Нешка заговорила только, чтобы заполнить эту тишину. Саму девушку это не напрягало, более того, вообще не хотелось никого видеть и слышать, но Ярослав не заслужил такого отношения. Пусть поначалу она была зла на его вмешательство, но теперь ясно понимала — он действительно помог. Может, сделал это немного неуклюже, но от чистого сердца. По глазам мужчины она видела, что для него это далось весьма непросто.
— Помолчи, — он положил ладонь на обнаженное плечо девушки, слегка потянув, чтобы она повернулась. — Не надо считать меня совсем уж сволочью.
— Я никогда так о тебе не думала, — Нешка серьезно посмотрела в глаза Ярику. — Даже когда из-за тебя у нас были проблемы.
— Верю, — он на самом деле верил.
— А теперь отпусти, мне нужно к нему.
Мужчина кивнул и помог её встать. Он смотрел, как Агнеша медленно подходит к ребенку и садится рядом.
Они молчали каждый о своем. Девушка не знала, сознает ли Миша вообще, что возле него кто-то есть или полностью ушел в себя, перестав замечать все происходящее.
Она не знала, остался Ярослав или уже уехал, сколько минут, а может, и часов, они рассматривают быстрый бег воды, не видя ничего. Нешка не находила слов, достойных того, чтобы произнести их в такой ситуации, потому просто положила руку на свое колено ладонью вверх. Она не надеялась пробиться через эту стену отчужденности прямо сейчас, но ей дико хотелось дать понять Мише, что он не один.
Тень от дерева уже давно передвинулась, и голые руки Агнессы горели огнем от "поцелуев" слепящего солнца, обжигавшего не хуже пламени, но она продолжала сидеть неподвижно. Ярослав, который никуда не уехал, успел вернуться из машины со своим пиджаком, собираясь прикрыть опаленные плечи девушки, когда сидевший неподвижно Миша шевельнулся, положив пальцы на её раскрытую ладонь…
Марина внимательно и с долей сочувствия смотрела на Мишку, сжавшегося в углу своей комнаты. Сначала девочка не понимала друга, не обращавшего на неё внимания, пыталась его растормошить, даже обижалась, но мальчик упорно продолжал смотреть в одну точку. Он оживлялся, только когда приходила Агнесса и садилась рядом с ним. Но и с Маришкиной мамой он тоже не говорил, лишь стискивал узкую женскую ладонь до побелевших костяшек пальцев. Девушка терпела, хотя пожатие и отдавалось болью в травмированной руке, но эти неприятные ощущения были такой мелочью по сравнению со всем остальным.
Девочка принесла из своей комнаты бумагу и все рисовальные принадлежности и, уже не таясь перед матерью, садилась так, чтобы Миша видел, что именно она рисует, и начинала творить. Нешка не ругала дочь, которая в порыве творчества пачкала акварелью все вокруг, включая стены и ковер. Потому что ей казалось, когда взгляд мальчика падал на мольберт, было там что-то, дающее надежду на выход из этого сомнамбулического состояния. Прошедшие три дня они с Мариной жили здесь, стараясь ни на минуту не оставлять Мишутку одного. Остальные сотрудники, искренне сопереживавшие горю ребенка, как могли, пытались поддержать мальчика. Ярослав приходил каждый день, но и его присутствие не помогало, Красин все также молчал и старался двигаться, как можно меньше.
— Это вообще нормально? — Невзоров, у которого из-за того поспешного ухода и отмены важной встречи, проблем только добавилось, сейчас выглядел не намного лучше Нешки — несмотря на загар, кожа отдавала сероватым оттенком, а морщинки в углах глаз стали глубже и отчетливее.
— Нет, — девушка сидела рядом с ним на диване, уже практически полностью перестав негативно реагировать на его близость. Возможно, подсознательно после произошедшего она воспринимала Ярика, как того, на кого можно положиться, и от прикосновений не шарахалась. — Но сделать сейчас ничего нельзя. Детская психика намного более гибкая, чем у взрослых, поэтому я почти уверена, что он справится.
— Но? — за это короткое время он уже научился понимать, когда она не договаривает и сейчас Ярослав точно видел, что это спокойствие напускное.
— Но времени почти не осталось. Если в течение ближайшей недели Миша не даст согласие на мое опекунство, его заберут, — Нешка расстроено вздохнула и откинулась на спинку дивана. Не нужно было быть гениально наблюдательным, чтобы заметить насколько она устала и вымотана.
— Ты хочешь взять его к себе? — не то, чтобы Ярика это её решение так поразило, но легкое удивление он все же испытал. Из воспоминаний, касающихся собственного детства, мужчина вынес, что молодые эффектные мамочки предпочитают устраивать личную жизнь, а не заниматься детьми, тем более — чужими. — Это же огромная ответственность…
— Ты думаешь, что я этого не понимаю? Поверь, проблем будет намного больше, чем можно представить.
— Но ты все равно этого хочешь, — он видел упрямо поджатые губы девушки и в чем-то даже позавидовал Мише. За него даже родная мать так не боролась… — Мы в ответе за тех, кого приручили?
Нешка резко повернулась к нему, и, даже понимая, что он процитировал Экзюпери специально, чтобы встряхнуть её, все равно хотела высказать все, что о нем думала. Только вот встретившись с мужчиной взглядами, увидела так что-то такое, что заставило сдержать злые слова, рвущиеся с языка.
Тихий стук в дверь отвлек их от этого странного противостояния. Агнесса встала, отходя подальше, словно пытаясь увеличением расстояния оборвать тонкую ниточку взаимопонимания, образовавшуюся между ними за эти дни.
Маришка, не подозревая, что только что спасла маму от разговора, к которому та ещё не была готова, вошла в кабинет, сверкая улыбкой и прижимая к груди какой-то лист бумаги. Кивнув Ярославу, она подбежала к Агнеше и отдала ей свое сокровище.
— Спасибо, заинька, очень кра… — девушка оборвала себя на полуслове. С первого же взгляда становилось понятно, что рисунок был не Маринин. И дело тут не в технике и прочих особенностях изобразительного искусства, а в красках. Девочка любила рисовать природу и натюрморты, а здесь нагромождение из широких мазков серого и черного с редкими вкраплениями красного и темно-фиолетового цветов. — Солнышко, а кто это нарисовал?
"Миша".
Агнесса сначала подумала, что ей показалось, и в поисках подтверждения повернулась к Ярику, все ещё сидевшему на диване. Но мужчина только пожал плечами, напоминая, что он не знает языка жестов.
— Мариш, а Миша ещё что-нибудь рисовал? — краем глаза она заметила, что Невзоров насторожился и стал присматриваться к движениям ребенка.
"Нет", — девчушка покачал головой, — "но он сказал, что хочет с тобой поговорить".
