В этот день она вепревые без какой-либо видимой и понятной причины пропустила тренировку, и весь вечер писала стихи.

Так началась первая безответная любовь. Майя ни с кем не делилась своими переживаниями, но вся семья относилась к ней как тяжело больной, уделяя море внимания и заботы. Они ничего не спрашивали и не делали даже намеков, но они все знали. Мама девушки - Анна порой останавливала дочку на лестнице и нежно гладила по голове, а Венедикт великодушно уступил ей самое удобное кресло в зале. Такая необоснованная доброта страшно тяготила ее, и Майя старалась проводить как можно больше времени вне дома.

После поцелуя ничего не изменилось, Виталик не подошел больше и не старался даже заговорить. Каждый день девушка ждала хоть каких-то действий с его стороны и безнадежно вздыхала, следя за ним влажным взглядом. Одноклассники стали еще враждебнее к ней относиться, но она не обращала внимания даже на откровенно оскорбительные замечания. Ее волновали только зеленые равнодушные глаза Виталика. Она насчитала ровно восемь безразличных взглядов со времени первого поцелуя. Время шло, но ничего не менялось.

Когда до выпускного оставалось две недели, Майя решилась на безрассудный поступок - подбросить ему записку. Написав вечером на клочке розового листа стихи и пару вопросов о его чувствах, она легла спать. Но уснуть этой ночью девушке не пришлось. Она ворочалась и тысячи раз проигрывала в голове предстоящий день.

Увидев свет в комнате сестры, вошел Венедикт. Майя повернула к нему испуганные, словно у загнанного зверька глаза, и прошептала:

- Веник, а ты что не спишь?

Юноша молча сел рядом на кровать и взяв руку девушки, сжал ее пальцы:

- Не делай того, что ты задумала. Его аура темно-синяя, а у тебя алая, как кровь, вы совершенно не подходите друг другу, нет ни единого шанса быть вместе.

Майя растерянно смотрела на брата, забыв дышать. Его осведомленность не была сюрпризом, а вот слова причинили жгучую боль. Отвернувшись к стене, она сделала вид, что собирается спать. Вздохнув, Венедикт покинул комнату.

Утро прошло в ожидании у гардероба. Когда прозвенел звонок и все ученики разошлись по классам, Майя пробралась в разношерстные ряды курток и нашла светлый пиджак Виталика. Опустив руку в теплый карман, она долго не решалась разжать кулак и оставить розовый листок со стихами. Поторопиться заставила гардеробщица, решившая, что девушка ворует деньги из карманов чужой одежды. Майя выбежала в коридор и, спотыкаясь, направилась к лестнице. Сердце выпрыгивало из груди, в ушах шумело, руки дрожали. Весь оставшийся день она строила планы по изъятию любовной записки из кармана - собственный поступок казался глупым и напрасным. Как назло ничего не получалось - бдительная женщина и близко никого не подпускала к рядам, а на Майю смотрела, словно на маньяка-рецидивиста. Отчаявшись, девушка смирилась - будь что будет! Сбежав, домой сразу же после уроков, она не смогла увидеть реакцию Виталика на письмо.

Утро пришло неумолимо, как казнь. В класс идти было страшно, поэтому, оттягивая неизбежный момент встречи, она опоздала и пришла только ко второму уроку. Войдя в класс, Майя поняла, Виталик прочел записку… и весь класс тоже. Кто-то издал презрительный смешок, и класс покатился со смеху. Девушка стояла под градом насмешек, боясь пошевелится. Руки непроизвольно сжимались в кулаки, в душе закипала черная и испепеляющая обида. Прикусив губу до крови, она прошла к своему месту в классе и села, отгородившись книгой. По щекам медленно текли слезы, капая на парту с легким стуком, словно маленькие камешки.

Виталик боялся оглянуться, он видел, как побледнело лицо девушки, когда она поняла, что записку прочли все. Он подумал, что нужно быть очень смелой, чтобы выдержать такую злую атаку одноклассников и не сбежать. Он злился на самого себя за то, что позволил всем увидеть ее стихи. Они были очень нежными и красивыми, а их просто вытоптали в грязи, обсыпав пошлыми насмешками.

Майя с трудом дождалась окончания учебного дня, и смело подошла к Виталику, попросив его уделить минутку. Он не хотя поплелся, представляя, о чем говорят одноклассники за их спинами. Оставшись наедине, девушка, волнуясь, спросила:

- Что ты думаешь?

Юноша нервно дернул плечом:

- О чем думаю?

Майя глубоко вздохнула:

- О том, что я написала. - Голос прозвучал печально.

Юноша растерялся, он понимал, что девушка считается в школе изгоем, с ней никто не общается, и с ним не будут, если он подойдет к ней хоть раз. Несмотря на то, что взгляд ее карих глаз заставлял сердце стучать сильнее, нужно срочно от Майи избавиться. Сжав крепче край рубашки, Виталик быстро выпалил:

- Ты мне не нравишься, ты ненормальная, вся твоя семья такая, не походи ко мне больше никогда! - Он быстро ушел, ни разу не оглянувшись.

Майя стояла, широко расставив руки, и беззвучно плакала, слезы, словно бесконечные реки, текли по щекам, пропитывая футболку. Ноги подкосились, и не в силах больше сдерживаться, она села прямо на холодный пол коридора и закрыла лицо руками.

На тренировку, она снова не пошла, а, закрывшись в комнате, принялась писать безрадостные гнетущие стихи о самоубийстве. Тихо подошла Анна и, обняв плачущую дочь, погладила по растрепанным волосам. Майя, всхлипывая, уткнулась в мягкий живот матери и разрыдалась еще сильнее. Женщина грустно произнесла:

- Не обижайся на него, он вовсе не злой мальчик, просто так получилось. Ты скоро забудешь, а он всю жизнь будет помнить, как нехорошо поступил.

Майя подняла заплаканное лицо:

- Почему я не могу быть такой же доброй и всепрощающей, как ты? Не хочу, чтоб было так больно!

- В следующий раз будет еще больнее…

- Следующего раза не будет! - истерично закричала девушка и снова залилась горькими слезами.

В тот день Майя дала себе обещание никогда больше не влюбляться и еще не раз его нарушила.

На выпускной девушка не пошла, а отправилась в ближайший город с Колей кататься на каруселях. Он видел подавленное настроение и потухший взгляд, боль Майи он воспринимал как свою собственную. Стараясь отвлекать ее от гнетущих мыслей, он сыпал шутками и интересными историями. На колесе обозрения он пообещал спрыгнуть вниз, если она не улыбнется. Майя послушно растянула губы в унылой улыбке. Проследив за этими жалкими пытками казаться вполне счастливой, Коля перекинул ногу через поручень и сказал, что придется выполнять обещание. Майя засмеялась, оттягивая его от края кабинки. С другом ей было так легко, так свободно. Он все знал о ней, почти все - о семье она говорила очень мало и неохотно. Коля же наслаждался возможностью быть рядом, он давно и безответно влюбился в Майю, а она не видела его влюбленных глаз или просто делала вид, что не замечает.

В которой голос матери дрожал от волнения

После школы, не теряя времени, Майя поступила в институт на факультет филологии. Коля поступил в этот же ВУЗ, только по другому направлению. Бросив спорт еще в десятом классе, он увлекся компьютерами и теперь решил связать сними свою жизнь. Но самой главной причиной поступления в тот же институт, конечно же, была любимая подруга, которую никак не хотелось оставлять.

Тренер сразу же оформил для своей перспективной спортсменки свободный график посещения, что бы всякие книжки не мешали карабкаться на Олимп. Майя не возражала, теперь спорт стал смыслом ее жизни. На первом курсе она стала кандидатом в мастера спорта, на втором - мастером, а на третьем чемпионкой страны. В институте она почти не показывалась, разъезжая по разным городам и даже странам. Новая бурлящая жизнь не оставляла места для религиозных обрядов и суеверий, Майя спокойно пропускала вперед черную кошку и никогда не крестилась.

Когда обучение в институте перевалило за середину, Майя влюбилась во второй раз в жизни. Неудивительно, что он тоже оказался спортсменом, ведь кроме тренировок и соревнования, она почти нигде не была. Максим в отличие от Виталика был высоким жгучим брюнетом. Знакомство произошло на сборах в Пятигорске. После роковой встречи, Майя долго висела на телефоне, рассказывая Коле обо всех достоинствах “новой любви”. Он терпеливо выслушал все восхищенные реплики и выразил надежду, что все у них получиться. Положив трубку, Коля разбил в дребезги клавиатуру и сломал пару дисков. Чувства к Майе не ослабевали, а только усиливались со временем. Он думал, что когда-нибудь сможет спокойно относиться к ее равнодушию, но почему-то ничего не получалось.